– Ты знаешь что там? – он качает головой и подходит ближе.

– Обычно люди для ответа на такой вопрос просто открывают крышку,– Шон ловит мой взгляд. Выражение его лица как бы подталкивает меня к тому, чтобы открыть крышку, что меня очень беспокоит. Я оглядываюсь в поисках индейки, на этот раз серьезно обеспокоенная. – Ради Бога,– подходит Шон и снимает крышку. Внутри маленькая подушка, на которой привязана ленточка с ключом.

Я развязываю ленточку и достаю ключ.

– Что это?

– Маленький домик с белым забором за вычетом двух детей, потому что я этого с тобой делать не собираюсь,– из-за язвительного тона Шона, Питер дает ему подзатыльник.

Я пялюсь на ключ.

– Ты купил нам дом?

– Да, подумал, вам понравится это, – я качаю головой и пытаюсь вернуть ему ключ, но Шон отступает, говоря:– Возврату не подлежит, Сидни.

– Что ж, – я не знаю, что сказать или спросить. Подарок слишком дорогой и неожиданный. Я придумываю тысячи причин, почему не могу принять подарок, но что-то есть в том, как тяжело Шону приходится в данный момент. Он действительно пытается все исправить, хоть и знает, что напортачил во всем. Вся эта ситуация неловка. Шон был занозой с самого первого дня. Я не знаю, что делать с этой версией брата Питера.

Я сглатываю, прогоняя дискомфорт, и спрашиваю:

– Где он находиться?

– Далеко отсюда, примерно в четырех кварталах, – указывает Шон, уголки его губ дергаются, как если бы он хочет засмеяться. – Слышал, что второй шанс сложно заслужить, хотел убедиться, что вы, ребята, получите свой.

– Ты купил нам дом?– наконец спрашивает Питер, он выглядит также шокировано, как и я.

– Почему все смотрят на меня, словно я псих? Где ты собираешься жить? Тебе нужен дом, верно? – Шон смотрит на тетю Бет в ожидании согласия.

Ее брови скрываются под локонами волос. Она использует тон, который дает Шону понять, что он купил не то, но она говорит с ним мягко, словно ему пять лет. – Подарок на свадьбу – это, как правило, копилка, дорогой. Что-то маленькое. А дом не маленький.

Это заставляет всех засмеяться. Шон усмехается, и смех прекращается.

– Отлично, тогда куплю им большой дом для свадьбы.

– Нет, нет! Одного дома достаточно, – я стою перед Шоном, глядя ему в глаза. На секунду мне кажется, я понимаю, что Эйвери видит в нем, но затем воздвигаются стены, и это чувство проходит. – Думала, я тебе не нравлюсь.

– Я этого никогда не говорил,– отвечает Шон.

– Нет, говорил. Ты сказал что-то вроде «я ненавижу тебя».

Он пожимает плечами, словно это не имеет значения.

– Получается, что я дразнил тебя. У тебя больше косточек, чем у большинства мужчин, что достойно восхищения.

– Ты восхищаешься мной?

– Я этого не говорил,– Шон усмехается и отворачивается от нас. Его плечи поддергиваются от движения. – Позаботься о ней, Питер. Я пробуду в городе пару месяцев, пытаясь поправить кое-какие дела и спасти Джонатана от него же самого. Этот парнишка навлечет на себя беду, добившись отречения от наследства, а я не хочу, чтобы они пытались повесить на меня всю эту наследную чушь. Так или иначе, приезжай в любое время и привози невесту.

Шон исчезает за домом. Через несколько мгновений мы слышим рев мотоциклетного двигателя, и он уезжает. До этого момента все смотрели друг на друга, словно Шон какой-то безумный Санта-Клаус.

Я выдыхаю.

– Неожиданно и немного странно.

– Очень. Шон ненавидит всех, но ты поразила его, – Питер щиплет меня за щеку и смеется, когда отбиваюсь от него. Быть милой с Шоном это очень странно.

– Он, наверно, купил нам лачугу с деревянным туалетом.

Папа впервые заговаривает во время этого разговора.

– Когда я проверял в последний раз, поблизости не было домов в бродяжном стиле на Sycamore[8]. Думаю, парень действительно купил вам дом.

Питер берет мою руку и подносит к губам.

– Хотите посмотреть на свой новый дом, будущая миссис Гранц?

– Непременно. Я должна увидеть его, чтобы поверить. Если я нравлюсь Шону, то вся моя теория о своего рода «оси зла»[9] прогорела, начиная с того момента, что Шон – повелитель,– это заставляет меня задаться вопросом: почему Шон воздвигает вокруг себя столько стен. Словно он не хочет, чтобы на него обратили внимание, или приблизились к нему.

Всей семьёй мы поехали по указанному на внутренней части коробки адресу. Шон написал его на крышке своим причудливым подчерком. Когда открыла ее, я не поняла что это. Думала, что это просто магазин, где он получил ключ, а не адрес нашего нового дома.

Когда мы остановились около дома, я не могла сдержать волнения, потому что дом оказался таким милым. Он был похож на маленький Кейп-Код[10], окрашенный в серый и белый цвета. На двери висел большой голубой бант. Сад около входа был ухожен и украшен цветами, как у моей мамы. Повсюду росли крупноцветные хризантемы, бальзамин и большие лиственные растения. Словно Шон скопировал ее сад и посадил здесь. Я плотно сжимаю губы, боясь заплакать.

Питер ведет меня от машины, мы идем рука об руку до входной двери.

– Ключ, миссис Гранц, – я передаю его Питеру, и он отпирает дверь.

Я смотрю на цветы и свежую краску.

–Как он так быстро это организовал?

Питер пожимает плечами.

– Это Шон. Как он вообще что-либо делает? – Питер берет мою руку, закидывая к себе на шею, и хватает меня под ноги. Я взвизгиваю, когда он поднимает меня.

– Что ты делаешь?

– Ну, это наш будущий дом. Я должен перенести тебя через порог. Или ты предпочитаешь сама меня перенести? – усмехается Питер.

– Я перенесу тебя в день нашей свадьбы.

– По рукам, – Питер заносит меня внутрь и останавливается. Дом очень красивый и обставлен мебелью. Я разеваю рот, как можно так быстро всё оформить. – Ничего себе, – Питер медленно поворачивается, все еще держа меня на руках. Новая кухня, украшенная нержавеющими и гранитными стойками, самая милая столовая, которую я когда-либо видела. Темные полы ведут из комнаты, где мы стоим, в гостиную. А там белый пушистый диван, встроенные книжные шкафы, уголок с камином и огромный телевизор. Отец одобрительно ворчит и усаживается на диван.

Питер снова поворачивается и смотрит на узкую лестницу, ведущую к спальням наверху.

– Хочешь пойти посмотреть?

– Черт, да. После увиденного хочется бежать по лестнице, – Питер ставит меня, и мы идем наверх. На втором этаже небольшая ванна, прекрасная вторая спальня вместе с кроватью, тумбочкой и удобным креслом. – Как красиво.

Питер прикрывает дверь в главную спальню и говорит:

– Тебе понравится это, – я следую за ним, стараясь заглянуть вперед, но Питер прикрывает дверь так, что я ничего не вижу. – Пока я общался с Шоном, я упоминал кое о чем. Я не просил его делать это. Он понял все по-своему.

Я нервно смеюсь.

–Ладно, теперь я переживаю, – Питер нежно улыбается и открывает дверь. Я замираю в дверном проеме. – Боже мой, какая красота, – куда ни посмотришь– везде совершенство. В комнате преобладают нежные тона, голубой с большими полосами белого. В гладкой поверхности темного пола я вижу свое отражение. Большая кровать стоит у одной из стен с пушистыми белыми одеялами, ткань которых достает до пола. В углу – антикварный проигрыватель. Я медленно подхожу, думая, что это старый Victrola[11]. Я встаю перед ним и внимательно вглядываюсь. Я указываю на проигрыватель. – Боже мой! Это реально?

Питер ходит вокруг шкафа, по крайней мере, я думаю, что это шкаф, но его голос отдается эхом.

– Прочти надпись на пластинке.

Я смотрю на черную пластинку и визжу.

– Это Бенни Гудмен[12]! Как он нашел его? – я включаю проигрыватель, осторожно, стараясь не поцарапать пластинку, и слышу одну из моих любимых песен. – Господи, Питер. Может ли это быть ещё совершенней?