Хуг поспешно отошел от стола. Я пожалел, что не мог сделать то же.

Воцарилось тяжелое молчание и длилось до начала передачи. За секунду до включения камер обе девушки натянули на лица сверкающие улыбки. Мне достаточно было сконцентрировать внимание на Пауле и постараться забыть о камерах и слепящем освещении. Паула владела собой изумительно.

— Начинаем передачу непосредственно из Пайн-Сити, — объявила она зрителям. — Весь город возбужден за последние три дня двумя дикими убийствами, самоубийством, разоблачением, что Ли Меннинг был просто-напросто убит три года назад, и, наконец, тем, что убийца, Кент Фарго, все еще на свободе.

Это была отличная работа. После блестящей обрисовки ситуации Паула представила публике Кей и допросила ее относительно той ночи, когда к ней явились Фарго и Дун.

Кей показала себя достойной обстоятельств. Она с блеском описала сцену, и в ее глазах все видели ужас, когда она говорила о Чарли Дуне. Она сделала из меня чуть ли не героя, ловко пользуясь мной, чтобы подчеркнуть свою собственную роль в этой истории.

Я взглянул на часы и увидел,что двадцать минут уже истекли. На секунду программа прервалась для рекламного объявления, а потом Паула повернулась ко мне.

Я рассказал свою историю как мог быстрее. Когда я дошел до ареста Блейна и до деталей, которые он сообщил мне, — о знаменитом фотоорудии шантажа, — Паула улыбнулась мне в знак благодарности.

— Это ужасно, лейтенант, — сказала она, — но увлекательно. Вы можете добавить еще что-нибудь?

— Сегодня произошли еще два события, которые, возможно, вас заинтересуют.

— Ну конечно, лейтенант, — сказала Паула. — Прошу вас, расскажите.

Я коротко рассказал, что произошло, начиная с моего разговора с Мэрфи и кончая моментом, когда дела Чака Финли так резко прервались.

Когда я закончил, Паула некоторое время глядела на меня. Потом с заинтересованным видом спросила:

— Извините, лейтенант, но я не совсем поняла значение того, что вы нам только что рассказали. Не могли бы вы объяснить?

— Это очень просто. Блондинка, пропавшая из дома и разнесенная на кусочки бомбой, была Ритой Танго, а не Джорджией Браун. Настоящая Джорджия Браун наняла Риту, чтобы заменить себя. Она, без сомнения, сама собиралась убить Риту, но ее опередила Дженис Юргенс.

— Минутку, лейтенант, — вмешалась Кей натянутым голосом. — Вы сказали, что тот человек — Финли, кажется, — уверял, что я звонила ему, чтобы нанять эту девушку? Это ложь!

— Да? Видите ли, после разговора с Блейном меня беспокоило то, что я не понимаю, почему Джорджия Браун отказалась от своего шантажа, который так хорошо действовал. У нее должна была быть причина. Допустим, что она заработала достаточно не только шантажом, но и другими способами и хотела на этом остановиться; к тому же она рисковала — в один прекрасный день Фарго мог взять ее за шкирку.

— Понятно, лейтенант, — вскричала, задыхаясь, Паула, — если Джорджия Браун умрет, никто ее больше не будет искать. Вот она и пригласила Риту Танго, чтобы та сошла за нее, — с намерением убить!

— Именно так.

— Так что вы собирались сказать, лейтенант… — Паула помедлила, — что… Кей Стейнвей и есть Джорджия Браун?

— Это неправда! — в бешенстве зарычала Кей.

Я согласился, не обращая внимания на протест Кей:

— Очень похоже. Фарго сказал, что Кей Стейнвей звонила ему, пытаясь убедить его, что негатив у Котса. Финли уверял, что Риту Танго нанимала Кей Стейнвей…

— Это ложь! — Кей залилась слезами. — Это полнейшая ложь!

— Если помните, — невозмутимо продолжал я, обращаясь к Пауле, — вы с самого начала сказали мне, что Джорджия Браун собиралась назвать в телепередаче четыре имени: Фарго, Блейн, Котс… и Кей Стейнвей.

— Отлично помню, лейтенант! — с воодушевлением сказала Паула. — Четыре имени, которые она…

Голос ее прервался.

Повисло внезапное, тяжелое молчание. Кей перестала рыдать и подняла голову. Полные слез глаза ее округлились от изумления.

— Точно, — сказал я. — Но эти имена назвала вам не Джорджия Браун, а Рита Танго, чего не могло быть — она не могла знать заинтересованных лиц. Их могла назвать только настоящая Джорджия Браун.

Паула слабо качнула головой.

— Я… я ничего не понимаю, — сказала она. — Все эти события… переживания… есть от чего потерять голову.

— Вы чудесно состряпали свой удар, — сказал я. — Вы сменили не только внешность, но и всю вашу личность. Черты лица вам изменила пластическая операция, вы создали себя заново вокруг этих телепередач и сделали акцент на голубой цвет. Все, что вас окружало, было голубым — неудивительно, что и ваши волосы окрашены в тот же цвет. Они гармонируют с остальным.

— Вы с ума сошли!.

— Вы достаточно хорошая актриса, чтобы имитировать голос Кей Стейнвей по телефону, когда вы приглашали Риту и когда сообщали Фарго, что негатив у Котса. Но Дженис Юргенс подвела вас, убив Риту. Она думала, что мстит за смерть своей сестры.

Паула прикусила нижнюю губу.

— Когда Дженис выбросилась из окна, — продолжал я, — вам пришлось играть осторожно. Вы рассказали мне, что Дженис дала вам на хранение запечатанный конверт, и предложили отдать его мне. Вы вошли в свою комнату, сунули негатив в конверт, запечатали и принесли мне.

— Я не буду слушать! — сказала она. — Я отказываюсь…

— Вы не обратили внимания, как я брал негатив? — сладко спросил я. — Осторожно, за уголок, кончиками пальцев! Мы сняли с него отпечатки пальцев. Там были только ваши отпечатки, Паула. Ваши!

Она сгорбилась на стуле и устало посмотрела на меня.

— Ладно, — сказала она глухо. — Я — Джорджия Браун.

— Ну артист! — с горечью вскричал Лейверс. — Эта история с отпечатками, обнаруженными на негативе… Это вранье, а?

— Да, — признался я, — но мне это казалось решающим аргументом. Кстати, я не принял предосторожностей, когда смотрел негатив, хотя должен был их принять.

— А если бы она продолжала отрицать? — сказал он.

Я улыбнулся:

— Никакого риска! Как я уже ей сказал, Рита Танго не могла назвать эти четыре имени. Их знала только Джорджия. Как она могла бы вывернуться из этого тупика?

— Во всяком случае, я рад, что она не пыталась, — проворчал Лейверс. — Нам осталось только взять ее и посадить в камеру.

— Что-то я не так блестящ, каким должен быть, — скромно сказал я. — Я только что вспомнил о том, что мне сказала одна блондинка. Блондинка, которая, пожалуй, не так глупа, как кажется.

— Ну, опять начинается треп!

— Позвольте мне верить моей интуиции, шериф, — настаивал я. — Я хочу привезти Паулу к Фарго. На час, не больше. Сейчас это уже ничего не изменит.

— Вы воображаете, что я разрешу вам попировать напоследок с этой дамочкой? Да пропади она совсем! — запротестовал побагровевший Лейверс.

— Я хочу воспользоваться ею как приманкой. А что касается того, чтобы ей пропасть, так она может выкинуться в окно, как Дженис Юргенс, если это ей светит! Мне она нужна только для того, чтобы найти Фарго.

Лейверс презрительно усмехнулся:

— Не думаете ли вы, что он будет настолько глуп, что подойдет к своему дому? За домом наблюдают с того вечера, как погиб Котс!

Я продолжал терпеливо настаивать:

— Я вам говорю, что у меня только интуиция, шериф. Если я ошибся — что вы теряете? Час, не больше.

Он заколебался и наконец сказал:

— Ладно, идет. Мне часто кажется, что я такой же псих, как и вы. Час. Не больше, не меньше.

— Спасибо, Шерлок, — сказал я. — Поехали.

Шериф сел рядом с шофером, Паула — на заднее сиденье между Полником и мной. На протяжении всего пути она не разжимала губ. Мне даже показалось, что они посинели.

Мы остановились перед домом, и Лейверс повернулся ко мне:

— Ваша игра, Уилер. В вашем распоряжении час. Сержант и я будем ждать в машине.

— Спасибо.

Я взял Паулу под руку и провел ее по тротуару к входной двери. Один из дежуривших тут наших людей подошел, чтобы открыть нам. Он дал доне ключи от квартиры, мы вошли в дом и поднялись в лифте на последний этаж. Я открыл ключом дверь и посторонился, пропуская Паулу. Затем я вошел и запер за собой дверь.