для повторной атаки против русского авангарда. Видя это,

Ушаков дал сигнал фрегатам, артиллерийский огонь которых не

достигал кораблей противника, выйти из общей линии строя и

образовать резерв, после чего остальные корабли кордебаталии

(центра) подтянулись к авангарду и стали оказывать ему помощь

в отражении атаки противника. К 2 часам дня направление ветра

изменилось. Воспользовавшись этим, Ушаков сблизился с

противником на дистанцию картечного выстрела и ввел в действие

все свои орудия.

Не выдержав огня русских, турецкие корабли, находившиеся

в непосредственной близости от флагманского корабля русской

эскадры, стали поворачивать и выходить из боя. Два турецких

корабля с поврежденными мачтами вышли при этом за линию

русских кораблей. Чтобы прикрыть свои корабли, капудан-паша

пытался пройти мимо русского строя контркурсом. Это

позволило Ушакову еще раз с близкой дистанции

обрушить огонь своей артиллерии на турецкие корабли и

нанести им новые повреждения. G особенной энергией

Ушаков атаковал турецкого командующего и второго

флагмана, пытавшихся прикрыть свои наиболее пострадавшие

корабли. К 5 часам вечера противник, будучи не в силах

оказывать сопротивление, стал отходить. Стремясь завершить удар,

Ушаков приказал спешно выстроить линию баталии, независимо

от установившегося обычая занимать места в строю в порядке

номеров кораблей. Точно так же, вопреки установившемуся

правилу — командиру быть в центре, Ушаков во время

преследования сам занял место впереди всех своих кораблей, указывая им,

куда итти.

В результате боя высадка турецкого десанта в Крыму была

сорвана. Многие турецкие корабли получили серьезные

повреждения, а одно посыльное судно с экипажем было потоплено.

Турки потеряли много убитыми и ранеными. На кораблях

русской эскадры потери составляли всего 29 убитыми и 68

ранеными. 12 июля Ушаков с победой возвратился в Севастополь.

В тактическом отношении это сражение характерно ярко

выраженным стремлением Ушакова к сближению на кратчайшую

дистанцию с целью использовать как артиллерию (картечный

выстрел), так и ружейный огонь и тем нанести наибольшее

поражение десанту, находящемуся на кораблях противника. Для этого

сражения характерно также сосредоточение огня по флагманским

турецким кораблям с целью обезглавить эскадру противника.

И, наконец, был применен такой новый тактический прием, как

вывод фрегатов из общего строя, что обеспечило создание

большей плотности линейных сил эскадры и, следовательно,

повышение плотности артиллерийского огня, а также образование резерва

из кораблей, находившихся в распоряжении флагмана.

Произведя после Керченского сражения необходимый ремонт

и пополнив корабельные запасы, Ушаков снова начал готовиться

к встрече с противником, корабли которого опять стали появляться

у крымских берегов. Сведения о кораблях противника он

получал с постов, а иногда и лично выезжал на побережье. Так,

например, 2 августа 1790 года, получив сведения о том, что с поста

у Георгиевского монастыря замечены в море подозрительные

суда, Ушаков выехал на пост, чтобы лично наблюдать за

противником, после чего послал подробное донесение Потемкину. Не

ограничиваясь сведениями, которые можно было получить о

противнике в Крыму, Ушаков получал подробную информацию от

командующего Лиманской флотилией де-Рибаса, находившегося

в Херсоне и доносившего Ушакову о всех замеченных в районе

северо-западного побережья Черного моря турецких судахУКро-

потливо собирая данные о турках, Ушаков тщательно готовился

к возобновлению активных действий против них на море. Так,

6 августа Ушаков писал в Херсон де-Рибасу: «Сего дня поутру

видно было их 29 судов... Весьма нужно узнать их предприятие,

дабы не только воспрепятствовать, но и воспользоваться оным...

Не можно ли, милостивый государь, чрез какие-либо средства от

Дуная узнать, где ныне главный их флот, в котором месте,

соединяются ли они в одном месте или будут эскадрами, дабы по

тому расположить наши действия...» (стр. 258). 11 августа

Ушаков доносил Потемкину о том, что опасается за крымские

берега, и в связи с этим настаивал на продолжении поисков

турецкого флота, «дабы.все предприятия его оными уничтожить».

Очередной выход в море Ушакову был разрешен только

после достройки в Херсонском порту нескольких судов,

которые должны были усилить его эскадру. Получив

сведения о готовности этих судов, он отдал 24 августа приказ о

выходе как своей эскадры, так и Лиманской флотилии. 25 августа

1790 года эскадра Ушакова вышла из Севастополя и

направилась к устью Днепро-Бугского лимана, вблизи которого должно

было произойти соединение с Лиманской флотилией, вышедшей

из Херсона. У Ушакова было 10 линейных кораблей, 6

фрегатов и 20 мелких судов. Турецкая эскадра в составе 14 линейных

кораблей, 8 фрегатов и 14 мелких судов под командой капу дан-

паши Гуссейна в это время крейсировала у северо-западного

побережья Черного моря.

28 августа русская эскадра неожиданно появилась перед

стоявшей на якоре между Тендрой и Гаджибеем турецкой эскадрой.

Используя внезапность, Ушаков решил немедленно атаковать

противника, не перестраиваясь из походного порядка в боевой.

Застигнутые врасплох турки спешно начали рубить канаты

и в беспорядке бросились уходить под парусами в сторону

Дуная. Ушаков пошел на перехват отставших турецких кораблей.

Это заставило капудан-пашу повернуть на обратный курс, чтобы

прикрыть свои отставшие корабли. Турецкий флот поспешно

выстроился в линию баталии. Продолжая итти на неприятеля,

Ушаков также перестроил эскадру из походного порядка в

боевой и, повернув затем на обратный курс, параллельный курсу

противника, занял наветренное положение. Одновременно трем

фрегатам было приказано выйти из линии баталии, образовать

резерв и находиться на ветре у авангарда для того, чтобы в

случае необходимости отразить попытку противника атаковать

авангард.

Около трех часов дня Ушаков, сблизившись с противником

на дистанцию картечного выстрела, завязал бой всем строем,

особенно сильно атакуя неприятельский центр, где находился

корабль турецкого флагмана. Через полтора часа боя турецкие

корабли не выдержали атаки и стали выходить из линии

баталии. Русские корабли еще более усилили огонь и около 5 часов

вечера привели противника в полное замешательство. Турецкий

флот повернул под ветер, и суда его в беспорядке стали

выходить из боя.

Стремясь полностью разгромить турецкую эскадру, Ушаков

поднял сигнал «гнать неприятеля», а сам устремился на

флагманский корабль турок. Турецкий авангард не выдержал

стремительной атаки русской эскадры и, повернув, начал уходить

к устью Дуная. Погоня продолжалась до наступления темноты.

G рассветом следующего дня турецкий флот снова был

обнаружен. Как доносил позже в своем рапорте Ушаков, турецкие

корабли шли в беспорядке в разные стороны. Ушаков

немедленно возобновил преследование.

Преследуя противника, русская эскадра отрезала два

поврежденных в бою турецких линейных корабля, из которых

один был захвачен, а другой — флагманский, — подожженный

артиллерией русских кораблей, взорвался. При поспешном

бегстве остального флота к Босфору был захвачен еще один сильно

поврежденный турецкий линейный корабль и несколько мелких.

Лиманская флотилия из-за восточного ветра до боя не смогла

соединиться с Ушаковым. После боя ей было дано задание

отвести захваченные корабли в Херсон.