О чём разговаривали между собой драконы Рыж не понял - они не потрудились использовать всеобщий язык, но через три поворота Айсаннат позволила снять пленника со стены и повела всех к храму. Процессия из драконов и оборотней выглядела жутковато: гибкие, хищные, увешанные оружием и совершенно бесшумно передвигающиеся, они с показным равнодушием скользили цепкими взглядами по всему, что встречалось им на пути. Пленник в середине группы был единственным, кто издавал звуки: тяжело дышал и позвякивал цепями на каждом шагу. По какой причине строители когда-то решили разместить алтарь богини над остальными ярусами, было непонятно, но в плане город повторил форму горы: её будто проели гигантские черви, начав почти с вершины и углубившись под землю.
Рыж мысленно взывал к богине - жрецов в отряде не было и он думал, что ритуал предстояло проводить ему самому, а потерять хоть немного силы жертвенного дракона было бы преступным расточительством. Вряд ли всеблагой ещё когда-нибудь удастся заполучить такой вкусный подарок. Мягкое золотистое свечение где-то на краю сознания позволило ему понять: Раугукан следит за происходящим. Айсаннат будто прочитала его мысли, взглянула искоса и произнесла обволакивающим, тягучим голосом, в котором разум воина залипал как насекомое, польстившееся на сладость.
- Главный Хранитель сам принесет жертву, - она приподняла уголки рта, обозначив улыбку. - Но мы все сможем присутствовать.
Глаза Рыжа непроизвольно округлились: Главный Хранитель знаний лично прилетел разбираться с последствиями поступков изгнанника. Вот это да! Из занятий в 'Заслоне' воин помнил, что этот древний крылатый не покидал свои бесценные пещеры несколько сотен циклов. Мужчину зазнобило от ощущения причастности к историческому событию и он взглянул на мрачную процессию несколько иначе. Всеблагая по-своему демонстрировала отношение к гостям: на пути их следования все коридоры были ярко освещены, а двери храма распахнуты - такая предупредительность со стороны божества тоже много значила. И всё-таки что-то смущало и не давало Рыжу покоя. На пороге храма всеблагой он вцепился в локоть Айсаннат и оттащил её в сторону:
- Объяснишь, как ты добилась того, чтобы они решили принести изгнанника в жертву?
- Тебе мало что Раугукан твою жизнь сохранила трижды? - золотая бровь вопросительно изогнулась.
Рыж нахмурился. Действительно, трижды. Но, корзаг его уколи, если это хоть что-то означает для чёрных, и он недоверчиво ухмыльнулся.
- Ты скрываешь что-то важное, сердце мое, - он поймал взгляд драконы, в котором промелькнуло удивление, - И да, я в этом абсолютно уверен.
- Сейчас не время об этом говорить, - Айсаннат поджала губы. - Мы ещё не всё закончили: серебряный пока на свободе.
Тоскливый рёв чёрного дракона сотряс высокие своды древнего храма Раугукан. Рыж стремительно развернулся пристально глядя на огромного крылатого монстра, распластавшегося по полу в центре круглого зала перед тёмным алтарём покрытым вязью заклятий . С душераздирающим вздохом он прикрыл полные безысходной тоски глаза и покорно опустил длинную морду на камень. Над ним возвышался седовласый Хранитель и казалось, что стоит только жертве пыхнуть огнем, как ситуация выйдет из-под контроля. Воин приготовился выхватить оружие, но воздух уже со свистом рассекал маслянисто-чёрный меч. Пахнуло горячей кровью, но ни капли не пролилось мимо алтаря: Раугукан позаботилась, чтобы не упустить невиданное подношение - вся кровь впиталась в сыто поблескивающую красным поверхность.
- Надюсь, теперь все недоразумения между нами решены? - процедил сквозь зубы Хранитель, неприязненно глядя поверх голов Айсаннат, Ингер и Рыжа.
- Богиня удовлетворена. - равнодушно ответила золотая. - Мы же посмотрим на ваши предложения.
Хранитель властным жестом осадил вскинувшихся соклановцев, сложным движением пальцев упаковал тушу отступника в кокон заклятий.
- Как пожелаете, - дракон поклонился, прямо глядя в глаза Айсаннат. - Нам пора.
Шестеро затянутых в чёрную кожу драконов подняли кокон на плечи и пошли на выход за своим предводителем. Оборотни расступились, молча проводили процессию взглядами, но глаза их злобно сверкали в полумраке. Жалости к убитому никто не испытывал, зато презрение чёрных почувствовали все. Улетели чешуйчатые и слава богине, без них дел полно: надо лечить раненых, помогать восстанавливаться освобожденным из плена, заселять новые территории, осваивать шахты, а рук на все не хватает. Медведи помогали пумам всем чем могли, но этого было мало. Один умник осмелился сказать, что надо было заставить работать бандитов, а уже потом приносить их в жертву и на глазах у ошарашенных товарищей безвозвратно перекинулся в горного льва. Других желающих оспорить волю всеблагой не нашлось.
Айсаннат не желала задерживаться среди оборотней даже на лишний поворот, а другие жены её полностью поддерживали. Древних артефактов в Каменной Пасти, как оказывается назывался когда-то пещерный город, они обнаружили девять штук, в памяти чёрного об их использовании ничего найти не удалось: некоторые фрагменты были стёрты, оставляя тревожные 'белые пятна'. Раугукан накачанная силой так, как никогда раньше, сделала поселения горных львов и часть территории вокруг них самыми защищенными в Пиках Ларры. Силы богини многократно возросли вместе с впитавшейся в алтари кровью врагов. Рыж счастливо улыбался, вспоминая их предсмертные вопли: он отомстил за побратимов и мог спокойно заняться собственным домом - его дети должны родиться в родовом гнезде. Или пещере? Да хоть в норе, но в своей!
Разноцветные глаза стоящего на крыльце воина следили за парящей высоко в небе драконой. Её чешуя вызывающе сверкала в лучах Интисоль, а рядом с ней расправила белоснежные крылья симуран, снизу похожая на лёгкое облачко. Он довольно прищурился, стараясь получше рассмотреть кувыркающихся в воздухе крылатых. Как же они хороши! Восторженный вздох прижавшейся к его боку Ии подхватили другие пумы, 'случайно' оказавшиеся на улице именно в это время. Передовой отряд горных львов ушёл к Клык-Горе два поворота назад, а Рыжу захотелось еще немного поваляться в постели, насладиться теплом и запахом своих женщин. Они больше не скрывали свою сущность и пумы смотрели на Повелителя с возросшим уважением: такой гарем делал его в глазах горцев почти богом.
На сегодня была назначена вылазка в долину, где оставались семьи бандитов и торопиться было некуда: Ингер и Рыжа понесет Айсаннат, а симуран с Ией останутся дома. Дракона больше не желала месить грязь вместе с оборотнями, если можно с комфортом позавтракать в доме и уже через полповорота быть на месте. Она быстро набрала высоту, зорко всмарелась в проносящиеся под брюхом скалы. Ингер и Рыж удобно устроились в её мощных лапах: магический щит защищал от 'прелестей' полёта в виде холода, ветра и дождя, обзор был прекрасный, а переговариваться можно и по семейной связи. Долина в которой несколько сот циклов были изолированы волки с медведями возникла под ними неожиданно. Огромная территория с полями и древним лесом со всех сторон окружённая высокими скалами выглядела внушительно. Рыж довольно хмыкнул: идеальное место для нового поселения.
Дракона зависла в двух локтях над землёй, поднимая тучи травы, грязи, мелких веток, от которых безуспешно пытались закрыться руками набежавшие со всех сторон аборигены. Золотая что-то грозно проклекотала и выпустила из лап пассажиров. Воин мягко спружинил, но под ногами чвакнула грязь, брызнула на сапоги. Он недовольно поморщился: корзаговы горы его достали до печёнок. Рыж осмотрелся и принюхался. Ещё с высоты он заметил множество беспорядочно расположенных землянок, а теперь отметил еще одну странность - волки и медведи жили вместе.
Пока Рыж с Ингер осматривались, к ним через толпу пробилась здоровущая тётка, больше напоминающая пугало: несколько слоёв изношенных тряпок изображающих одежду и множество амулетов хаотично украшающих этот наряд вызвали оторопь. Она со всей дури жахнула сучковатой дубиной по центру одной из луж, окатив грязной водой окружающих и вызывающе уставилась на дракону. Маленькие глазки под кустистыми седыми бровями недобро прищурились, из щербатого рта шибануло давно нечищенными гнилыми зубами. Ингер брезгливо сморщилась и отошла в сторону, Рыж остался на месте. Не хватало еще отступать перед всякими храпсовыми выползнями. Старуха нагло выпятила грудь, выставила вперед ногу и неожиданно громко и чётко спросила:
