Когда Фридрих расправится со мной, эти трое, наверное, изнасилуют ее и потом перережут горло, как убойному теленку. Но я этого не допущу, ни за что!

На одном из алтарей горели несколько свечек, и по стенам, как руки великанов, плясали длинные тени. Мельхиор зажег факел, и все шестеро направились к апсиде, там перед кафедрой высился квадратный монумент.

Матис прищурился, стараясь хоть что-нибудь разглядеть в темноте. Постамент, целиком высеченный из мрамора, был увенчан пурпурным балдахином. Когда Мельхиор шагнул ближе, с лицевой стороны в свете факела блеснули позолоченные надписи.

– Императорский склеп! – взволнованно прошептал фон Таннинген. – Почувствуйте дыхание истории! Немало христиан считают это место духовным центром Священной Римской империи. Столько выдающихся особ здесь похоронено! – Он наклонился и начал тихо зачитывать: – Король Конрад Второй вместе с супругой Гизелой Швабской, Генрих Четвертый, Филипп Швабский, Рудольф Габсбург… – Тут он запнулся и оглянулся на графа. – О здесь покоится и епископ Конрад фон Шарфенберг. Вы с ним родственники?

– Дальние, – отозвался Фридрих. – Он действительно жил тогда в крепости Шарфенберг. Надеюсь, нам не придется осквернять могилу моего предка. Да я и не думаю, что святое копье спрятано именно в его саркофаге. Слишком великая честь для доброго Конрада… – Он повернулся к Агнес. – Ну и где же тогда копье?

– Я… я не знаю, – ответила Агнес. Руки у нее по-прежнему были связаны. Она устало опустилась на пол у одной из колонн. – Вот место, где всякой вражде приходит конец. Но где именно Иоганн спрятал копье, я не могу сказать.

– Тогда, боюсь, нам придется его искать.

Граф щелкнул пальцами, и долговязый Мартен опустил на пол мешок со всевозможным инструментом.

– Начнем с верхних могил и будем постепенно спускаться к нижним. Постарайтесь работать так, чтобы потом можно было скрыть это безобразие. Я не хочу навлечь на себя проклятие всего христианского Запада.

Ландскнехты взобрались на монумент высотой в человеческий рост, после чего взялись за лопаты с кирками и принялись осторожно вскрывать надгробные плиты. Мельхиор между тем освободил Матиса и вручил ему заступ.

– Мастер Виленбах, позвольте попросить вас? – Лжеменестрель показал на одну из плит. – Как вы смотрите на то, чтобы вскрыть могилу императрицы Беатрикс Бургундской? В этот торжественный момент вам позволено взглянуть на останки супруги Барбароссы и матери Генриха Шестого.

– Если он такой торжественный, может, вы сами руки замараете? – огрызнулся Матис. – Можете хоть рядом улечься.

– Занятно слышать это от вас. Вчера Фридрих говорил нечто такое на ваш счет, – Мельхиор остался невозмутим. – А я думаю, есть куда более скверные места, чтобы уснуть навеки…

Он жестом пригласил Матиса. Тот вскарабкался на монумент и молча принялся за работу.

Вскрыть могилу оказалось не так сложно, как он думал вначале. Юноша вставил заступ в щель, вычистил раствор и открыл каменный гроб. Тяжелая плита со стоном съехала с пьедестала и грохнула об пол. Поверхность ее прочертила тонкая трещинка.

– Ради Бога, осторожнее! – предостерег Мельхиор. – Мы же не хотим разгромить гробницы. Что иначе скажет епископ, если узнает, что мы оскверняем тут останки знатнейших особ империи?

– Даже если епископ этого не узнает, – ответил Матис, – Господь вам этого не простит.

Фон Таннинген с грустью кивнул.

– Вы правы. Остается только надеяться, что святейшие реликвии для него важнее, чем горстка истлевших костей и несколько жизней.

– Проклятье, Мельхиор, я вас ненавижу! – вскипел Матис и швырнул заступ на пол. – Нельзя было вам доверять. Я…

Но Роланд с такой силой врезал ему лопатой по спине, что Матис с хрипом рухнул на колени.

– Закрой рот и делай, что велено, – прорычал ландскнехт. – Иначе живьем тебя тут похороним. Ты слышал, что господа решили на твой счет.

Матис поднялся на ноги и злобно глянул на Мельхиора. Тот ответил ему пронизывающим взглядом.

– Ради всего святого, Матис! Я и сам не хотел, чтобы так получилось! – прошептал он и осторожно оглянулся на остальных. – Поверьте, если б был другой путь, я бы избрал его. Но судьба Рейха…

– Довольно и того, что мне придется умереть, – возразил юноша. – Хоть от своих жалких отговорок меня избавьте.

Он отвернулся и заглянул в открытую гробницу. Оттуда веяло гнилостным запахом. Внутри лежал скелет в истлевшем, когда-то роскошном наряде. На черепе, увенчанном простой медной короной, держались черные, засохшие кусочки плоти.

– Должно быть, когда-то Беатрикс была невероятно красива, – вздохнул Мельхиор. Вслед за графом он взобрался на монумент и теперь задумчиво смотрел на труп. Казалось, это не он только что терзался угрызениями совести. – Жаль, что мы можем лицезреть ее облик лишь в таком состоянии.

Матис показал на костлявую руку императрицы.

– Она что-то держит в руке.

– И вправду, что-то есть! – Фридрих взволнованно наклонился и вырвал у мумии ветхий ящичек. – Свя… святое копье! Мы в самом деле его нашли! Оно…

Ящик рассыпался у него в руках. На пол посыпались крошечные кости и маленький череп.

– Проклятье, это еще что? – вскрикнул граф.

– Боюсь, нам следовало внимательнее читать надгробные надписи, – пробормотал Мельхиор и, прищурив глаза, присмотрелся к маленькой свинцовой табличке на саркофаге. – Вместе с Беатрикс здесь покоится ее новорожденная дочь. А звали ее, кстати, Агнес. Ну разве не чу́дное совпадение?

Он поднял голову и взглянул на Агнес. Женщина по-прежнему сидела на нижней ступени, прислонившись к колонне, погруженная в себя. Глаза у нее были закрыты, словно она спала.

Не дождавшись ответа, Мельхиор повернулся к трем ландскнехтам.

– Как в остальных гробницах? Нашли что-нибудь похожее на копье или хотя бы подсказку, где оно может быть?

Солдаты тем временем вскрыли остальные гробницы верхнего уровня. Во всех трех лежали скелеты, два из которых уже в первые минуты обратились в прах. А вот третий сохранился до того хорошо, что Матису показалось, будто покойник маленькими злобными глазками наблюдает за осквернением собственного тела. Судя по надписи, здесь покоился не кто иной, как великий Рудольф Габсбург.

Роланд устало покачал головой и оперся на лопату.

– Нет… ничего! Есть кое-какая мелочь. Кинжалы, кольца, броши и прочее. Даже ржавая держава нашлась. Но ничего похожего на копье.

– Копье очень маленькое, не забывайте, – напомнил Мельхиор. – Только острие, не больше локтя длиной.

– Вы же слышали, что говорят мои люди! – сказал граф. – Копья здесь нет. А время-то уходит… – Он гневно развернулся к Агнес. – Ты просто хочешь нас задержать. Признайся! Но это тебе уже не поможет.

– Я… я и вправду думала, что копье в склепе, – отозвалась Агнес. Она дрожала и зябко потирала руки; пустой взор ее, казалось, был устремлен куда-то вдаль. – Может, оно где-нибудь в нижних гробницах.

– Где именно, графиня? – настаивал Мельхиор. – Мы не можем обыскать весь монумент. У нас не так много времени!

– С чего бы мне вообще помогать вам? – прошептала Агнес. – Я умру, так или иначе.

– Но можешь выбрать, каким образом это произойдет, – возразил граф. – И не забывай о своем дружке! Ты ведь не хочешь, чтобы мои люди заживо похоронили его в одной из могил? Или ты этого добиваешься?

Агнес озлобленно молчала. Фридрих собрался уже что-то добавить, но тут Матис громко рассмеялся. Он отшвырнул заступ и покачал головой в отчаянии и в то же время насмешливо. Понимание осенило его, как только Фридрих пригрозил запереть его в одном из гробов. Теперь Матис в недоумении смотрел на оскверненные гробницы.

«Могли бы и не утруждать себя, – подумал он. – Почему другие этого не заметили? Они, наверное, одержимы этим копьем».

– Что тут, черт возьми, смешного? – рявкнул Фридрих. – Выкладывай, парень, пока я тебе костей в рот не набил!

– Теперь вам не напугать меня, Шарфенек! – Матис упрямо скрестил руки на груди. – Вы всерьез думали, что копье спрятано в каком-нибудь гробу? Подумайте хорошенько! Неужели вы все настолько тупы?