военный специалист. Капитану Дейнцу около тридцати пяти лет. Тоже военный специалист. Имеет боевой
опыт, сражался во Франции. - Берк поднял голову и прислушался. - Учитесь, Махмуд-бек,
безукоризненной точности.
Послышались голоса. Хозяйка рассыпалась в любезностях и опять сетовала, что дорогие земляки ее
совсем забыли.
Майор Штерн, худощавый человек, взглянул на Махмуд-бека только один раз. Капитан Дейнц
рассматривал эмигранта до неприличия долго, в упор.
За восточным обедом говорили о Европе, которая несет освобождение «порабощенным» народам.
Захмелевший капитан подчеркивал: Европа - край, объединенный Гитлером.
Майор Штерн пил умеренно, не одобрял громкие тосты, но вида не показывал. Он был внимателен к
каждому слову.
В присутствии гостей доктор Берк опять изменился. Говорил мало, слушал, полузакрыв глаза.
Казалось, вот-вот, и он, устав от беседы, откровенно зевнет. Инга вынуждена была напоминать мужу о
его обязанностях хозяина. Берк спохватывался и приподнимал бутылку «Наполеона».
- Франция, - распинался Дейнц, - что бы она делала без нас!
- Коньяк, - сказал майор Штерн.
Дейнц тупо посмотрел на строгое лицо старшего товарища; не зная, как оценить реплику: упрек или
шутка?
- А мы заставим их делать оружие, танки, - заявил капитан.
Прощаясь, майор Штерн сообщил Махмуд-беку свой адрес и попросил зайти. Но только ночью.
- Я служу в армии. Понимаете?
- Понимаю.
Майор Штерн улыбнулся, впервые за весь вечер.
- Мой дом на центральной улице.
В последнее время Махмуд-бек чувствовал на себе чьи-то настороженные взгляды. Казалось, за ним,
не отставая ни на шаг, следили, шли на цыпочках, прижимаясь к стенам. Он стал брать с собой браунинг.
За несколько лет, которые Махмуд-бек провел среди врагов, ему ни разу не приходилось
воспользоваться оружием. Да это и бесполезно. Не успеешь его вытащить, как свора фанатиков
растерзает тебя, разорвет. Здесь война была совсем другой. Оружием служили слова и поступки.
Неосторожные поступки и слова могли оказаться роковыми.
...Махмуд-бек нырнул в тень и встал около ворот. Доски обиты металлическими полосами. Крепкие,
добротные ворота. Зажиточно живут в этом доме. Во дворе завозились собаки, лениво гавкнули. Махмуд-
бек замер. Шаги все ближе. Вкрадчивые, осторожные.
Человек прошел мимо, остановился, метнулся в один из переулков.
Махмуд-бек узнал его. Это был лакей Саида Мубошира.
Майор Штерн умел обходиться без отдыха. Выглядел он свежо, бодро, готов был взяться за любое
трудное дело.
- Мы очень многое о вас знаем, господин Махмуд-бек. Поэтому я предлагаю вам руку помощи.
- Я благодарен... - начал Махмуд-бек.
- Это наш долг, - бесцеремонно перебил Штерн. - Фюрер обещал вашим руководителям помощь. Я
только выполняю волю фюрера.
Махмуд-бек уже приготовился выслушать очередную речь о борьбе с большевизмом, о задачах
великой Германии, но майор не любил высокопарных речей.
91
- Перейдем к делу.
- Я вас слушаю, господин майор.
- Меня интересует наличие людей, способных взяться за оружие.
- У нас было много неприятностей.
- Знаю. Я не требую назвать точные цифры сейчас, немедленно. Вы доложите их при следующей
встрече.
- Хорошо, господин майор. Это можно сделать.
- Итак, количество людей, количество отрядов, вооружение, имена командиров... Курбаши.
- Хорошо.
В комнате ничто не напоминало о том, что хозяин долгие годы жил в Индии. Европейцы, побывавшие
в экзотической стране, любят украшать свои жилища шкурами бенгальских тигров, поржавевшим
орудием из арсеналов магараджей, буддийскими статуэтками. Комната была обставлена недорогой
мебелью; единственный ковер, книги - все свидетельствовало о том, что человек живет здесь временно.
Штерн перехватил взгляд Махмуд-бека:
- Я вас ничем не угощаю... Впрочем, если хотите - виски, коньяк, «золотая» водка? Но я видел, вы у
Берка не пили.
- Спасибо, я не пью.
- Кстати, и моя жизнь сложилась так, что я тоже не привык к спиртным напиткам. Держу для гостей.
Небольшое отступление перед серьезным разговором.
- Наше командование намеревается нанести решающий удар по Красной Армии. Русские его не
выдержат. Уже сейчас регулярные войска в основном разбиты. Бои идут главным образом с
партизанами. Я советую рассказать об этом вашим землякам.
- Они ждут подобных вестей.
- Можете порадовать. Мы вооружим вас новейшим оружием, вплоть до танкеток.
- Спасибо, господин майор.
- Высадку десанта и переход границы назначим в соответствии с общим планом наступления
немецких войск.
- Хорошо.
- Я прошу уточнить количество ваших солдат и немедленно приступить к формированию отрядов.
Встречаться нам придется очень редко.
- Это к лучшему, господин майор, - сказал Махмуд-бек. - Сегодня я заметил, что за мной следят.
- Да? - насторожился Штерн.
- Эмигранты.
- A-а... - облегченно вздохнул немец. - Что им надо?
- Здесь у меня есть враг. Правительственный чиновник Саид Мубошир. Следит его человек.
Махмуд-бек в ту ночь еще не думал, что сказал лишнее.
Курширмат пошевелил губами. Он не был готов к конкретному вопросу.
- Пять тысяч... - выдохнул курбаши.
Такая цифра насторожила даже Махмуд-бека. К ней могли подозрительно отнестись и немцы.
Деловые люди, они могут устроить проверку. Пока в этом смысле все было спокойно. Майор Штерн
полностью доверяет Махмуд-беку и не станет инспектировать войска ислама.
- Речь идет, в основном, о молодых джигитах, - мягко объяснил Махмуд-бек. - Способных прыгнуть с
парашютом, овладеть новым оружием.
Курширмат опять задумался.
- Две тысячи всадников... Полторы тысячи джигитов для десанта.
- Где и когда я могу встретиться с сотниками? - спросил Махмуд-бек.
Это было необходимо. Вдруг немцы решили бы увидеть джигитов своими глазами.
Курширмат, уже не задумываясь, стал называть торговые ряды, мастерские, где работали и жили его
верные люди.
Потом подсчитали, сколько всадников могут собрать другие курбаши. Были группы по десять -
двадцать человек. Их объединяли в отряды по сто - двести джигитов.
В этот же день Махмуд-бек прошелся по кривым улочкам, где в темных конурках тосковали мелкие
торговцы. На первый взгляд то был нищий сброд, доживающий свои годы на чужой земле.
Сорокалетний мужчина смотрел немигающими глазами на улочку. Он был в старом халате. Широкие
плечи опустились от безделья и невзгод. Перед ним стояла чашка с насваем - жевательным табаком,
рядом лежали кулечки из старой бумаги. В кучке насвая торчала почерневшая ложка.
В лавчонку еще одному человеку уже не забраться. Возможно, у торговца есть и другой товар, за
продажу которого не поздоровится, узнай о том полиция. Пусть несколько граммов, два-три сероватых
комочка анаши... На торговле одним лишь насваем быстро ноги протянешь.
Многие в последнее время пристрастились к наркотикам. Даже в мечети появлялись с мутными
глазами.
Торговец насваем горячо приветствовал почетного гостя и сразу прикрыл свою лавчонку старой
берданой. Он был рад поговорить с человеком, от которого зависит скорое возвращение на родину и (да
поможет аллах!) счастливая жизнь в своем богатом доме. Сейчас, как многие эмигранты, торговец
92
насваем жил в сырой комнатке с земляным полом. Цветного паласа с лихвой хватало, чтобы покрыть
бугристый пол. Хозяин говорил невнятно, мешала щепотка насвая, которую он положил под язык.
Наконец, приподняв край паласа, торговец смачно сплюнул на пол и стал жаловаться на скудные
доходы. Рядом с ним был зажат в уголке дешевый кальян, сделанный из тыквы-горлянки.
Эмигрант угощал Махмуд-бека чаем и задавал десятки наивных вопросов. Скрывая раздражение,
