– Сиськи и задницы, говоришь? Да ты настоящий романтик, Саттер. Романтичнее не бывает.

Пусть он и полон сарказма, но в машину он садится. Он знает, что старина Саттер всегда принимает близко к сердцу его проблемы.

Факт остается фактом, я действительно романтик. Я влюблен во всю женскую половину человечества. Жаль, что встречаться можно только с одной, но если таковы правила, я благодарен за ту, что у меня есть, и желаю того же своему лучшему другу.

Сегодня на Двенадцатой улице оживленно. Я не преувеличивал: девчонок там действительно тьма. Но я придирчив. В конце концов, мы ищем девушку для Рикки, парня, с которым мы в пятом классе играли в «Лигу справедливости». Тогда он прикрывал мне спину, а сейчас – я ему.

– Только не ставь меня в дурацкое положение, ладно? – просит он.

– А когда я ставил?

– Тебе все случаи перечислить? – Он достает косячок и чиркает зажигалкой.

– Чувак, ты что творишь? – Я ничего не имею против травки, но считаю, что она не способствует установлению хороших взаимоотношений.

– Не хочешь – не кури, – говорит он и глубоко затягивается.

– Полегче с этим, ладно? Я не хочу, чтобы ты отморозился и уплыл в неведомые земли, к чертям собачьим, когда у нас в тачке будет полно девчонок.

Он выдыхает клуб дыма.

– Не беспокойся. Я буду общителен и весел.

– Да, конечно. Не знаю правда, какой девушке понравится беседовать о превращении бога в объект купли-продажи или о чем ты там вещал в прошлую субботу?

– Вопрос был такой: что случилось бы, если бы вдруг обнаружилось реальное, физическое существование бога? В смысле, что, наверное, началась бы битва за исключительные права, дикая конкуренция между каналами: по кабельному его показывать или по спутниковому? Затем начались бы маркетинговые исследования. Запустили бы рекламу из серии: «Позвоните господу сегодня и целый месяц общайтесь с ним за $19,95. Звоните Отцу, Сыну и Святому духу – всего за $24,95!»

– Точно, – хмыкнув, говорю я. – А если ты не сможешь оплатить счет, они придут и отрежут тебе связь с господом.

– Видишь, чувак, – говорит Рикки, – это же интересная тема!

Я должен признать, что он прав.

– Но все-таки, то, что мы с тобой считаем интересным, не обязательно найдет отклик в женской душе.

– Да знаю. Ты что, думаешь, я мормон?

Нет времени обсуждать этот вопрос. По соседней полосе, медленно обгоняя нас, едет огромный внедорожник, полный девчонок. Я никого из них не узнаю, но блондинка на заднем сиденье быстро опускает стекло, на мгновение выставляет свои сиськи и начинает умирать от хохота.

У Рикки загораются глаза:

– Эй, ты это видел?

– Ага, видел. Показал ей большой палец.

– Не дай им уйти! Езжай за ними.

– Расслабься, чувак. Они не местные.

– И что?

– А то, мы можем ехать за ними хоть всю ночь, а они так и не остановятся. Знаешь, зачем такие девчонки показывают тебе сиськи? Они прутся от мысли, что у парней сразу на них встает. Тебе нужен кто-то более естественный.

– Она показалась мне вполне естественной.

– У нее ми-ми-мишная прическа.

– Я не смотрел на ее прическу.

Рикки чуток обижен на меня за то, что я не поехал за джипом, но это не серьезно. Я его знаю. Он хочет, чтоб мы ехали за ними только по одной причине: знает, что ничего не будет. Это просто притворство – никакого реального шанса ни склеить девчонку, ни получить отказ. Но он у меня так просто не отделается, не в этот раз.

Мы пару раз проезжаем Двенадцатую улицу из конца в конец, но нам не везет. Неожиданно сзади мне начинают мигать фарами – это маленькая золотистая «Камри» Тары Томсон. На светофоре Тара высовывается из окна и кричит, чтобы я съезжал на парковку перед зданием «Коноко». Многообещающая встреча. Я хорошо знаю Тару, мы вместе ходим на английский, – она не очень подходит для Рикки, а вот ее подружка, Бетани Маркс, – самое то.

Тара и Бетани почти всегда вместе. Они – средненькие: не суперсексуальные и не суперпопулярные, но и не какие-нибудь там замухрышки. Играют в софтбол. Тара – крашеная блондинка, невысокая и коренастая, но это ее не портит. Бетани – брюнетка, она стройнее и у нее обалденно длинные ноги, на фоне которых тело кажется непропорционально коротким. Зато сиськи шикарные. Ее единственный недостаток – то, что нос часто выглядит немного сальным. То, как она держится с Тарой напоминает мне нас с Рикки. Она поспокойнее, и рядом с общительной подругой ее почти не замечают, однако она заразительно смеется, и вообще, по чесноку, обе девчонки очень компанейские.

Я подъезжаю к ним со стороны Тары и опускаю стекло.

– Саттер, – говорит она, – ты-то мне и нужен. Знаешь, где можно достать пива?

– Пива? А разве у вас, девочки, не спортивный режим?

– У нас праздник. Мама наконец-то выпнула из дома моего отчима. – Обе хохочут.

Я предлагаю им припарковаться и говорю, что знаю, чем им помочь.

– Прошу ко мне в офис. – Я подвожу их к багажнику, поднимаю крышку и пред их взором предстают драгоценные залежи пива. Мы застелили багажник пленкой, насыпали на нее сухой лед, разложили банки с пивом в несколько рядов и сверху насыпали еще льда.

– Ну, парни, вы даете, – говорит Тара.

– Собрались прокатиться по Бриктауну, – поясняю я. Понятно, что мы никуда не собирались, но сейчас – все возможно. – Поехали с нами?

Бетани говорит:

– Мы едем к Мишель. Я ей говорю:

– Я готов праздновать изгнание чужого отчима, раз уж мама никак не выпнет моего.

Таре этих слов достаточно.

– Ну тогда не стой просто так. Открой мне пиво.

Я даю ей банку. Мне даже не приходится особо ухитряться, чтобы посадить Бетани вместе с Рикки на заднее сиденье, потому что Тара направляется прямиком к переднему. Не сложно догадаться, что Кэссиди не понравился бы такой расклад, увидь она нас, но Кэссиди сейчас в кино со своими подружками, и, к тому же, это все для того, чтобы свести Рикки с Бетани.

– Итак, вперед! – говорю я и завожу двигатель. – И к черту всех.

Бриктаун – это район развлечений в Оклахома-Сити. Назван так потому, что и здания, и даже улицы его из кирпича. Когда-то это были склады или что-то типа того. Сейчас здесь полно баров, ресторанов, концертных залов и спортивных арен, кофеен и многозальных кинотеатров, есть даже бейсбольный стадион. Можно покататься на речных трамвайчиках по каналу – он тянется между двумя рядами зданий, как река по дну каньона. Катание на трамвайчике не очень вдохновляет, но девчонкам это почему-то кажется романтичным. Теперь моя главная задача – придумать, как отправить Рикки и Бетани в плавание вдвоем, пока я выгуливаю Тару где-нибудь еще.

Я контролирую, чтобы по дороге у девчонок не кончалось пиво, и для начала мы просто катаемся мимо баров и ресторанов. Рикки ведет себя тихо. Он из тех, кто на первый взгляд кажется робким, но при более близком знакомстве превращается в самого настоящего приколиста. Рикки мастер пародировать кинозвезд, учителей, одноклассников. Я его на это подзуживаю, и вскоре девчонки начинают просто угорать от смеха. Он абсолютно точно копирует Денвера Куигли, и Бетани чуть ли не писается от хохота.

– А давайте прокатимся на трамвайчике? – говорю я так, словно эта идея только что пришла в мне голову.

Дважды повторять не приходится. Девочки обеими руками «за».

Парковка находится в дикой дали от канала, и мы идем пешком, по пути прикалываясь над прохожими, и ржем во все горло. На пристани я говорю Рикки, чтобы он купил билеты для себя и Бетани, а я возьму на себя и Тару. Но, когда мы подходим к окошку кассы, я выдаю:

– Ой, подожди. Я забыл бумажник в машине. Балбес Рикки предлагает одолжить мне денег, но я отказываюсь:

– Нет, чувак. Идите вдвоем. Мне что-то не нравится, что мой бумажник лежит в машине на темной парковке. Встретимся тут через полчаса.

Он с подозрением косится на меня, но деваться ему некуда: трамвайчик вот-вот отойдет от пристани. Бетани хочет, чтобы Тара пошла с ними, но я хватаю ее за руку и говорю: