— С этой жизнью я дарую тебе чувство юмора. С ним тебе будет легче нести груз ответственности за племя, он поможет тебе поддержать дух своих товарищей в тяжелые времена.

Что-то слепящее и щекочущее пронеслось по телу Синегривки так, что каждый волосок встал дыбом.

— В трудную минуту мой подарок придет тебе на помощь, — сказала Зяблица, и Синегривка с благодарностью улыбнулась ей.

Еще одна кошка вышла из толпы, и Синегривка узнала знакомую фигуру, которую не заметила раньше.

«Нежнолапка!»

Глаза ученицы сияли, как звезды. Синегривке хотелось поздороваться с ней, но она не могла ни заговорить, ни шелохнуться. Сердце ее запело от радости, когда Нежнолапка изо всех сил вытянула шею, чтобы дотянуться до головы Синегривки.

— С этой жизнью я дарую тебе надежду, — торжественно объявила она. — Даже в сердце самой черной ночи она поддержит тебя. Она всегда будет рядом, только оглянись!

Энергия обожгла тело Синегривки. Ей казалось, будто она несется через лес, лапы ее дробно стучат по земле, а впереди сияет ослепительный свет.

«Это и есть надежда? Клянусь, что никогда не потеряю ее из виду!»

Нежнолапка отошла, а на ее место вышел Солнцезвезд.

— С этой жизнью я дарую тебе отвагу. Теперь ты будешь знать, как ей пользоваться.

Бывший предводитель с теплом и благодарностью посмотрел ей в глаза, и когда мерцание прошло через тело Синегривки, она поняла, что была ему хорошей помощницей.

— А с этой жизнью я дам тебе терпение, — сказал Гусохвост.

Его взгляд светился, голос был непривычно мягок.

— Тебе оно понадобится.

Когда он коснулся носом ушей Синегривки, ее охватил безмерный покой. Всему свое время, все случится в свой срок — она просто должна быть готова встретить судьбу. Может быть, поэтому Гусохвост при жизни так редко говорил с ней о пророчестве? Даже после рождения ее котят, он знал, что все равно все будет так, как начертано?

Кто же даст ей седьмую жизнь? Синегривка обвела глазами котов и замурлыкала, увидев, как Мошка ковыляет ей навстречу, рассыпая искры звездного света из-под маленьких лапок. Малышу пришлось подняться на задние лапы, чтобы коснуться головы Синегривки.

— С этой жизнью я дарую тебе доверие. Верь в свое племя и в себя. Никогда не сомневайся в том, что ты выбрала правильный путь.

— Мошка, — срывающимся голосом проговорила Синегривка. — Я… Прости меня, Мошка.

— Я понимаю, — просто ответил малыш. — Но я скучаю по тебе.

Следом к ней подошла Лунница. У Синегривки заныло сердце, когда мать ласково, как при жизни, дотронулась носом до ее макушки.

— С этой жизнью я дарую тебе любовь. Люби свое племя так, как ты любила своих котят, поскольку теперь они все твои дети.

Взволнованные глаза Грозовых котов промелькнули перед Синегривкой, а потом ей почудилось, будто на нее рухнул Лунный камень, переломав все ее кости. Задыхаясь, она судорожно ловила пастью воздух, но в следующий миг свет вырвался из ее сердца, разлился по всему телу, вспыхнул в глазах. Хрипя от боли, Синегривка пошатнулась на подгибающихся лапах.

Она знала, что последнюю жизнь ей даст Белогривка. Во время церемонии ее сестра стояла в сторонке, внимательно наблюдая за происходящим своими добрыми сияющими глазами. Теперь она вышла вперед.

— Ты принесла огромную жертву, — тихо проговорила Белогривка. — Но теперь наше племя идет более безопасной дорогой.

Теплое дыхание сестры коснулось головы Синегривки, и она вся обратилась в слух.

— С этой жизнью я дарую тебе гордость, чтобы ты никогда не забывала о своем достоинстве и достоинстве своего племени.

Жар пробежал по телу Синегривки, и она в беззвучной муке посмотрела на свои лапы, уверенная, что сгорает заживо. Но невидимое пламя с шипением угасло. Хватит ли ей на всю жизнь этой веры в себя?

— Спасибо, что вырастила моего Бурана, — проурчала сестра. — Мне было легче покинуть его, зная, что у него осталась ты. Используй все свои девять жизней на благо Грозового племени. А мы всегда будем рядом с тобой. Приходи, если тебе понадобится наша помощь. Ты была избрана очень давно, и Звездное племя никогда не жалело о своем выборе.

«Звездное племя никогда не жалело о своем выборе».

Слова Белогривки эхом звучали в ушах Синей Звезды. Много лун миновало с церемонии посвящения в предводительницы. Синяя Звезда возглавляла Грозовое племя уже много сезонов — тяжелых и легких, счастливых и несчастных. Сейчас она сидела на скале, подставив спину теплому солнцу Юных листьев. Камень под ней оставался холодным, и даже солнце не могло успокоить дрожь, пробегавшую по телу предводительницы. Голые деревья никак не хотели выпустить лес из своих когтей, дичи по-прежнему было мало. Даже Буран, лежавший возле крапивы, был похож на скелет, обтянутый густой белой шерстью. Сидевший рядом с ним Львиногрив с жадностью глодал тощую землеройку.

Дымок, Горчица и Клубок гонялись друг за другом и с сопением возились на поляне.

Бывший малыш Рыжик, а ныне глашатай Ярохвост, сидел возле Синей Звезды.

— И это они называют тренировкой! — вздохнул он, махнув хвостом. Оруженосец Горелый сосредоточенно обрывал листья со стебля. Он так увлекся своим занятием, что не замечал подкрадывавшегося к нему сзади Дымка.

Дымок прыгнул и приземлился прямо на хвост Горелому. Черный котенок в ужасе взвился в воздух.

Синяя Звезда покачала головой. Горелый был нервным с самого рождения. Его бедной матери понадобилось полмесяца, чтобы уговорить малыша выйти из детской на поляну. Синяя Звезда надеялась, что поступив в оруженосцы к Когтю, котенок научится храбрости у своего свирепого наставника.

— Ты помнишь первые месяцы своего ученичества? — спросил ее Ярохвост.

Синяя Звезда кивнула и тихонько вздохнула, согретая воспоминаниями. Так же, как эти малыши, она возилась на песке с Пестролапой и Белогривкой. Обе они сейчас охотятся в Звездном племени… Столько знакомых котов ушло — Вихрегон, Ветреница, Дроздовик, Алосветик. Почти все они умерли в голодную пору Голых деревьев. Все, даже Остролап.

Косматый воин погиб всего несколько месяцев назад, прогоняя Речных котов с территории Грозового племени. Он умер, как и жил, — с выпущенными когтями. Соплеменники нашли его лежащим в луже крови — такой же, как та, в которой Синяя Звезда когда-то увидела его в своем видении.

Со смертью Остролапа Грозовое племя ослабело, но Синяя Звезда не жалела об этой потере. Зато она до сих пор горько оплакивала Дроздовика. Верный старый друг до самой смерти хранил ее тайну, а о пропавших котятах всегда говорил с искренней отцовской нежностью.

Синяя Звезда до сих пор чувствовала вину за то, что не рассказала ему о двух выживших малышах. Ну что ж, теперь он все знает и даже видит их с высоты Звездного племени. Теперь-то он понял, почему она всегда с таким интересом следила за двумя юными воителями Речного племени, зачем всегда смотрела на них во время Советов и почему громче всех ликовала, когда над поляной Четырех деревьев прозвучали их воинские имена — Камень и Невидимка. Оба они стали прекрасными воинами. Желудь и Лужица отлично их воспитали, и Синяя Звезда втайне гордилась ими.

«Знает ли Желудь об этом?»

С той ночи, когда она отдала ему котят, они больше никогда не перемолвились ни единым словом. На Советах они держались порознь, боясь что кто-нибудь заметит связь между исчезновением котят Синей Звезды и появлением двух малышей в Речном племени.

Но Синяя Звезда никогда не переставала любить Желудя и своих детей. Воспоминание о сказочной ночи на поляне Четырех деревьев хранилось в самом заветном уголке ее сердца.

— Я прожила четыре прекрасные жизни, — промурлыкала она.

Ярохвост искоса посмотрел на нее и сощурился.

— Скучаешь по прошлому?

— Ах, милый, — вздохнула Синяя Звезда. — Нам, старухам, простительно с тоской вспоминать былое.