Мчащийся навстречу автомобиль казался всего лишь кроваво-красным пятном, но, даже на таком расстоянии и несмотря на жжение в радужной оболочке левого глаза, Гаррод умудрился определить модель – спортивный «стилет». Повинуясь необъяснимому порыву, он убрал ногу с акселератора, и машина, летевшая со скоростью девяносто миль в час, стала замедлять ход. Несмотря на плавность движения водителя, турбодвигатель недовольно взвыл при переходе в режим наката.

– Что случилось? – Его жена была, как всегда, начеку.

– Ничего.

– Но почему ты тормозишь? – Эстер всегда бдительно следила за своей собственностью, а именно в эту категорию она включала мужа, и сейчас ее широкополая шляпка задвигалась словно антенна локатора.

– Просто так.

Не сводя глаз со стремительно приближающегося автомобиля, Гаррод улыбкой выразил недовольство допросом. Внезапно «стилет» замигал оранжевым огоньком указателя левого поворота. Гаррод увидел боковую дорогу, отходящую от шоссе примерно на полпути между машинами. Он резко нажал на тормоз, и передок «турболинкольна» еще теснее прильнул к бетону. Красный «стилет» круто завернул, молнией пронесся перед капотом «линкольна» и исчез в облаке пыли. Через боковое окно спортивной машины Гаррод разглядел потрясенного юнца с раскрытым от негодования ртом.

– Бог мой, ты видел? – Обычно бесстрастное лицо Эстер было искажено ужасом. – Ты видел?!

Раз выразителем эмоций стала жена, Гаррод сумел сохранить спокойствие.

– Еще бы.

– Не сбрось ты скорость, этот ублюдок врезался бы в нас… – Эстер умолкла и, пораженная неожиданной мыслью, обернулась к мужу. – Почему ты притормозил, Элбан? Словно предвидел, что могло произойти.

– Просто научился не доверять юнцам в красных спортивных машинах.

Гаррод беззаботно рассмеялся, но вопрос жены глубоко его растревожил. В самом деле, что заставило его сбросить газ? Особый интерес к «стилету» вполне объясним – это первый автомобиль, который оборудован ветровым стеклом из термогарда, выпускаемого его заводом. Но откуда это засевшее в подсознании, холодное как лед, щемящее чувство, будто воплотился кошмар, казалось бы, вычеркнутый из памяти?..

– Вот ведь знала, что надо лететь на самолете, – проговорила Эстер.

– Ты же сама хотела немного развеяться.

– Да, но разве могла я предположить…

– Вот и аэродром, – перебил Гаррод, когда слева появилась высокая проволочная ограда. – Добрались довольно быстро.

Эстер нехотя кивнула и уставилась на бегущие мимо маркеры посадочных полос. Сегодня была вторая годовщина их свадьбы, и Гаррода мучило подозрение, что Эстер обижена, недовольна тем, что бОльшую часть дня занимает деловая встреча. Но изменить он ничего не мог, хотя именно деньги семьи Эстер спасли предприятие Гаррода от краха. Соединенные Штаты приступили к созданию сверхзвукового гражданского самолета с опозданием, внушающим большие опасения, но «Аврора», способная развить скорость 4 М, выходит на линии как раз в то время, когда лайнеры других стран начинают морально устаревать, и он, Элбан Гаррод, внес свою лепту в рождение новой машины. Он не отдавал себе отчета в том, почему присутствие на первом показательном полете «Авроры» было для него столь важным, но одно знал определенно: ничто не сможет помешать ему увидеть взлет титановой птицы, которую он оснастил глазами.

Через пять минут машина подъехала к главному входу испытательного аэродрома. Гаррод предъявил пригласительный билет, и затянутый в свежайшую светлую форму охранник отдал честь. Автомобиль медленно двигался по бурлящей жизнью территории административного комплекса. Красочные указатели, сияющие на утреннем солнце, создавали праздничную атмосферу ярмарки. Везде, куда ни падал взгляд, улыбались длинноногие девушки в формах авиалиний – заказчиков «Авроры».

Эстер с видом собственницы опустила руку на колено Гаррода.

– Милы, не правда ли? Теперь я понимаю, почему ты так сюда рвался.

– Без тебя бы я не поехал, – солгал Гаррод. Чтобы подчеркнуть свои слова, он сжал ногу Эстер и почувствовал, как внезапно напряглись ее мышцы.

– Смотри, Элбан! – воскликнула Эстер высоким голосом. – «Аврора»! Почему ты не сказал, что она так красива?!

При виде огромной серебристой птицы, математически выверенного аппарата, в котором сочетались черты доисторического животного и футуристического создания, Гаррода захлестнула гордость. Он не ожидал, что Эстер оценит «Аврору», и теперь чувствовал себя совершенно счастливым. Нелепый случай со «стилетом» стерся из памяти. Другой охранник указал им на маленькую стоянку, выделенную специально для фирм-подрядчиков. Гаррод вышел из машины и глубоко вздохнул, словно пытаясь наполнить легкие утренними красками. В теплый воздух интригующе вкрадывался слабый запах керосина.

Эстер все еще не сводила глаз с «Авроры», высящейся над красно-белым навесом для зрителей.

– Иллюминаторы совсем маленькие…

– Да, по сравнению с таким огромным самолетом. Мы от него ярдах в четырехстах, если не больше.

– Все же мне он кажется… близоруким. Будто птица прищурилась и пытается разглядеть что-то вдали.

Гаррод взял жену под руку и повел к навесу.

– Главное, у «Авроры» есть глаза, и дали их ей – мы. Термогард позволил обойтись без тяжелой и сложной тепловой защиты, необходимой на нынешних сверхзвуковых самолетах.

– Я вас просто дразнила, мистер Гаррод, сэр! – Эстер игриво схватила его руку и прижалась всем телом. Когда они ступили под тень навеса, правильные, тонкой лепки черты ее лица преобразились. Гаррод отстраненно заметил, что его богатая женушка, как всегда, умело распоряжается своей собственностью, но, захваченный предстоящим, отогнал от себя эту мысль. Сквозь толчею незнакомых людей к ним пробился высокий мужчина со светло-золотистыми волосами и загорелым мальчишеским лицом. Это был Вернон Магуайр, президент «Юнайтед эйркрафт констракторс».

– Рад, что вы сумели приехать, Эл. – Магуайр окинул Эстер восхищенным взглядом. – Не любимая ли это крошка Бойда Ливингстона? Как ваш отец, Эстер?

– Весь в делах – вы ведь знаете его отношение к работе, – отозвалась она, пожимая ему руку.

– Я слышал, он собирается заняться политикой. По-прежнему ярый противник азартных игр?

– Дай ему волю, в стране не останется ни одного ипподрома.

Эстер улыбнулась, и Гаррод с удивлением почувствовал укол ревности. Его жена не имеет ни малейшего отношения к авиапромышленности, присутствует здесь только благодаря любезности организаторов – и все же находится в центре внимания Магуайра. Деньги тянутся к деньгам.

– Передайте ему сердечный привет. – Лицо Магуайра выразило театральную скорбь. – Жаль, что вы не прихватили его с собой.

– Просто не догадались ему предложить, – ответила Эстер. – Уверена, что он с удовольствием приехал бы на первый полет.

– Это не первый полет. – Помимо воли Гаррода слова прозвучали резче, чем он ожидал. – Это первая демонстрация для публики.

– Не придирайтесь к нашей маленькой девочке, Эл! – Магуайр рассмеялся и шутливо ткнул кулаком в плечо Гаррода. – А что касается вашего термогарда, это действительно первый полет.

– Вот как? Я думал, его установили на прошлой неделе.

– Так предполагалось вначале, Эл. Но мы гнали программу испытаний на малых скоростях, и жаль было тратить время на замену.

– Не знал, – произнес Гаррод, и перед его глазами почему-то возникло изумленное, укоризненное лицо водителя красного «стилета». – Значит, это первый полет с моими ветровыми стеклами?

– А я о чем толкую? Их поставили сегодня ночью. Если не будет никаких осложнений, в пятницу «Аврора» пойдет на сверхзвуковую. Возьмите что-нибудь выпить и располагайтесь поближе к полю. Я, к сожалению, должен идти. – Магуайр улыбнулся и исчез.

Гаррод остановил официантку и попросил апельсиновый сок для Эстер и водку с тоником для себя. Они взяли бокалы и сели в кресла, рядами обращенные к взлетной полосе. Левый глаз – в детстве Гаррод перенес операцию на зрачке – болезненно запротестовал против яркого света, и Гаррод надел темные очки. Рядом оживленные группки мужчин и женщин наблюдали за суматохой вокруг огромной, будто нахохлившейся «Авроры». У самолета теснились грузчики наземных служб, по трапу сновали техники в белых халатах.