высокопревосходительство усмотреть изволите, что мое

положение не столь выгодно, сколько желательно иметь оное в

настоящее время.

Я уверен, что и дух и любовь к отечеству обязывают вас

также думать, что первая армия должна немедленно

атаковать решительно неприятеля.

Я не смею говорить, что метода войны в своих границах

вообще не выгодна по влияниям на народ, кроме прочих

видимых неудобств, и что наконец, естьли признано было не-

обходимостию не отражать неприятеля при самом его

намерении выступить в границы, но отступить с намерением

соединить армии, то, с другой стороны, позволяю себе думать,

что с отступлением первой армии к Свенцианам, соединение

наше без нападения первой армии на неприятеля соделалось

невозможным; а с удалением оной к Дриссе и невозможным

и даже бесполезным.

Войдите в мое положение и судите, можно ли было мне

достигнуть соединения, имея сильного неприятеля,

преграждающего путь, другого в тылу^1 и не менее сих важного —

голод, потерю больных, обозов и лишение сношения. А

сближаясь к нам можно ли было быть уверенну, что от Дриссы

не сделается отступление далее, подобно как от Свенциан

к Дриссе?

Я уверен, что естьли бы удалось мне пройти Минск и быть

ближе настоящего положения к соединению с правою ар-

миею, тогда бы с большею дерзостию неприятель взял

направление во внутрь России, нежели теперь на сие

осмелился.

Мои чувства ведут меня к тому, что наше положение

было бы очень хорошо, естьли бы первая армия пошла

решительно атаковать неприятеля. Ваше мужество ручается

мне за успех в победе, а с тем мое положение взяло бы

Другой оборот и мы бы раздробили в части неприятельские

силы.

Говоря о сем, должен сказать наконец, что мое

отступление, толь непомерными силами преследуемое, почти 15 дней

продолжающееся, благодаря всевышнему, еще не

обескуражило вверенных мне воинов. Каждый желает подраться как

и я, .и каждый охотно прольет последнюю каплю крови за

государя и любезное отечество.

Генерал от инфантерии князь Багратион.

После того как неприятель успел прежде меня занять

город Минск, я, как вам известно, дал войскам, мне

предводительствуемым, направление от Несвижа к Бобруйску.

27-го числа июня, когда арьергард мой перешел местечко

Мир, то бригада польских улан под командою генерала

Турно, из 3-х полков состоящая, вышед из того местечка,

атаковала казачий отряд, ожидавший за Миром появления

неприятельских сил. Казаки встретили неприятеля с

свойственною им храбростию, и по упорном сопротивлении

неприятельских улан, опрокинув их, преследовали за местечко

Мир верст 20 и довершили победу. В сем сражении генерал

Турно и не более полутора эскадрон улан спаслись бегством,

а прочие погибли 0[г рук победителей или взяты в плен. В

числе пленных взяты подполковники Радзиминский и Сумин-

ский, 12 обер-офицеров и более 200 рядовых. С нашей же

стороны урон состоит в 25 казаках убитыми и ранеными.

28-го числа 6 полков авангарда из армии короля

Вестфальского, перешед Мир, атаковали отряд войск из моего

арьергарда, и после продолжавшегося восемь часов

сражения, более наступательного от нас, разбиты и едва не

истреблены совершенно. Поле, покрытое трупами мертвых

неприятелей, и взятие в плен 150-ти человек рядовых, 13-ти обери

одного штаб-офицера свидетельствуют известную храбрость

наших войск. Генерал Турно, 27-го числа спасшийся

бегством, в сем деле был ранен.

2-го числа июля неприятельский авангард из семи полков

уланов и шассеров, наступая на арьергард вверенной мне

армии между Тимкович и Романова, получил участь, равную

первым, из них первый Шоссерский и Конногренадерский

совсем истреблены, потеряв одними пленными триста человек.

Первоначальные сии подвиги войск вверенной мне армии,

доводя до сведения вашего, прошу покорнейше сделать

оные известными всем, кои приемлют в том участие.

[Князь Багратион.]

С началом вчерашнего дня, при выходе моем из Слуцка,

получил я уведомление генерала от кавалерии Платова, что

неприятель в большом числе кавалерии и пехоты с

артиллерией), под предводительством Вестфальского короля и князя

Юзефа Понятовского приближается стремительно к корпусу

генерала Платова, бывшему при Романове.

Полагая, что отступление моего арьергарда будет новым

поводом неприятелю к дерзостному преследованию нас и

что обозы все, часть больных, пленные, транспорты и

прочие принадлежности армии, отправленные из Слуцка на Мо-

зырь, не успев взять необходимой для их безопасности от

Слуцка дистанции, могут быть преследуемы и взяты

неприятелем, я приказал генералу от кавалерии Платову, наступая

на неприятеля, удержать непременно местечко Романово до

ночи 3-го числа; и чтобы воспользоваться случаем над

армиею Иеронима, если бы он пошел на мой арьергард

решительно, я остановил 8-й корпус с артиллериею и диви-

зиею кирасир при себе в Слуцке, чтобы с оным, подкрепив

арьергард, атаковать и разбить неприятеля, а корпусу 7-му

дал направление к Бобруйску, как имел щастие доносить

уже вашему императорскому величеству.

Пехота неприятельская со всею артиллериею, не доходя

до местечка Романова на расстоянии почти восьми верст,

остановилась, а кавалерия, из семи полков состоящая,

стремительно пошла на отряд арьергарда, который, быв

подкреплен донскими казачьими полками, опрокинул мгновенно

неприятельскую кавалерию и, поражая, преследовал до

места, занимаемого пехотою, с коего артиллерия защищала

остатки бегущих.

Остатки неприятельской кавалерии предприняли вторичное

нападение при самом Романове, но были равно разбиты и

преследуемы до наступавшей ночи.

В деле сем, два полка лучшие из всей кавалерии

неприятельской, Первой Шасерской и Конногренадерской,

истреблены совершенно. Множество убитых, раненых более

семидесяти человек оставленных по безнадежности в Романове

на попечение жителей, при одном такого же состояния

офицере, в плен взятых штаб и обер-офицеров — шестнадцать,

доктор — один, унтер-офицеров, вахмистров и кадет —

тридцать один, рядовых — двести шестьдесят два, и

отступление неприятеля к Тимковичам довершили победу моего

арьергарда.

Из сего удостоверясь, что армия Иеронима не решится

дать мне сражения, прежде нежели Даву мог бы нанести

мне вред с флангу, а между тем полагая, что в переходе

завтрешнего числа обозы армии 2-й сблизятся к Петрикову,

где получат из Мозыря подкрепление, и что самая моя дорога

от Уречья к Глузену и далее, быв лесиста и болотиста,

отнимет у неприятеля способы! меня преследовать быстро, и не

позволит мне искать над ним каких либо поверхностей по

сим уважениям, и более потому, чтобы не допустить оного

от Минска и Борисова делать поиски на Смоленск и далее

во внутрь, я, перейдя Березину у Бобруйска, nocnetaiy так

скоро на преграждение путей неприятелю и соединение,

е!жели оно будет возможно с 1-ю армиею, сколько силы

людей выдержать в состоянии будет и вашему

императорскому величеству всеподданнейше обо всем в свое время

доносить щастие иметь буду.

С особенным чувством прискорбия приемлю смелость

всемилостивейший государь изъявить мое сожаление и таковое

же вверенных мне войск, что по сие время не нахожу

случая удовлетворить их и собственному желанию победить

врага, дерзнувшего нарушить спокойствие вашего