Литмир - Электронная Библиотека

– Мы не можем повернуть, – сказал Бартан Драмме, опередив Толлера.

– Бартан говорит от лица всех нас, – добавил Толлер. – Мы готовы встретиться с любым врагом, погибнуть, если будет нужно, но все-таки имеем право знать, с кем придется скрестить клинки. Кто такие симбониты и почему они враждебны?

Сондевира ответила не сразу, и пока она раздумывала, ее многомерный образ колебался, мерк и светлел вновь. Наконец она повела рассказ:

– Бесчисленное множество тысячелетий скитались симбоны в космосе, пока слепая судьба не привела их к маленькому, ничем не примечательному солнцу со свитой всего-навсего из трех планет. Две из них кружились неразлучной парой, третья держалась особняком. Угодив в гравитационное поле светила, разреженное облако спор (многие из них цеплялись друг за дружку тончайшими нитями вроде паутины) веками падали к центру системы, где и нашли свой конец в огромном ядерном костре. Но некоторым повезло – их заарканило тяготение третьей планеты.

Они опустились на почву, напитались дождевой влагой и перешли в активную стадию существования. Им снова удивительно повезло – все они вступили в физический контакт с представителями доминирующей формы жизни, мыслящими двуногими, которые незадолго до этого научились пользоваться металлами. Симбоны проникли в тела туземцев, размножились и распространились в них; особенно охотно они селились в нервной системе. В итоге получились сложные разумные создания, унаследовавшие – и очень сильно развившие – некоторые свойства обеих рас.

Симбониты оказались сильнее и гораздо умнее обычных двуногих туземцев. Телепатия, доставшаяся им от симбонов, помогла разыскать друг друга и образовать колонию суперсуществ, которые легко возобладали над местными биологическими видами. Союз людей и спор был полюбовным и взаимовыгодным, в частности, он покончил с войнами племен. Единственное, в чем туземцы могли упрекнуть незваных гостей, так это в лишении их возможности самим пройти все ступени эволюционной лестницы.

С тех пор минуло два столетия расцвета симбонитов. При связи симбонита с обычной туземкой обязательно рождается симбонит, и при таком подавляющем генетическом преимуществе сверхлюди не могут не расти в числе. Они создали свою культуру и абсолютно уверены, что со временем полностью выживут автохтонов.

Но в миллионах миль от Дальнего Мира, на одном из миров-близнецов, судьба их сородичей складывалась по-другому.

Когда облако спор дрейфовало к солнцу, две из них отклонились к планете, которую вы назвали Верхним Миром. В нижних слоях атмосферы ветер разорвал соединявшую их нить, но все же они опустились близко друг от друга в плодородном краю.

Симбонам не дано выбирать, и одному из них пришлось вселиться в первое же существо, которое с ним соприкоснулось. На его беду, этим существом оказалась многоножка, представительница чуть ли не самого низшего зоологического вида, чем-то напоминающая скорпиона и богомола.

Ползучая тварь дала потомство – выводок сверхмногоножек. Мозгов они не имели, так что управление телами выполнялось через скопления ганглий. Не были они и телепатами в полном смысле этого слова, но их нервные клетки могли передавать на расстояние смутные протоощущения и образы.

Они были слишком примитивны, чтобы образовать жизнеспособную симбиотическую цивилизацию. Максимум, что им удалось, это избежать на какое-то время вырождения.

В случае с этой спорой симбона природа тоже играла вслепую, но на этот раз ей не посчастливилось сорвать куш. Через несколько поколений сверхмногоножкам предстояло вымереть, не оставив заметного следа в истории планеты. Они и вовсе остались бы незамеченными, если бы их телепатические посылы не воздействовали угнетающе на психику людей, которым доводилось селиться в их ареале.

Однако второй симбоновой споре повезло гораздо больше…

– Сонди! – Если бы не полный муки возглас Бартана Драмме, Толлер и дальше холодным взглядом исследователя проникал бы в глубины времени и пространства. – Умоляю, не говори так! Ведь это не могло случиться с тобой!

– Нет, Бартан, именно со мною это и случилось. Я вступила в контакт со второй спорой, и теперь я тоже симбонит.

На главной палубе воцарилась напоенная ужасом тишина, и когда Бартан вновь заговорил, в его тихом голосе появился надрыв:

– Сонди, значит ли это, что я тебя потерял? Неужели ты умерла для меня? Неужели ты теперь… одна из них?

– Нет. Облик мой не изменился, и в душе я все то же человеческое существо… Но… как бы это объяснить… У меня больше сил. Я пыталась тебя остановить, но ты не послушался… Наверно, теперь я могу признаться: мне плохо на этой холодной, дождливой планете. Я хочу вернуться и снова жить среди таких, как я.

– Ты по-прежнему моя жена?

– Да, Бартан, но тщетно мечтать о таких вещах. Я – узница, но ты и твои спутники не в состоянии ничего изменить. Любая попытка будет равносильна самоубийству.

По кораблю раскатился диковатый хохот.

– Сонди, твои слова дают мне силу тысячи исполинов! Я прилечу и увезу тебя домой!

– На это очень мало надежды.

– Простите, но мы должны еще кое-что узнать, – не без смущения вмешался Толлер в разговор супругов. – Если вы не в союзе с этими… симбонитами, то почему отправились к ним на Дальний Мир? Как это произошло?

– Как только спора попала в нервную систему, моя судьба была решена. Однако чем выше стоит носитель на эволюционной лестнице, тем длительней покорение его организма. Больше года я провела в полукоматозном состоянии и все это время не контролировала свою телепатическую способность. На каком-то этапе метаморфозы со мной на связь вышли дальнемирские симбониты и сразу поняли, что произошло.

Они не воинственны и не алчны, насилие – не в их характере, однако они достаточно хорошо изучили человеческую натуру, чтобы опасаться возникновения на Верхнем Мире цивилизации, основанной на союзе симбонов и людей. Поэтому дальнемирские симбониты построили космолет, опираясь на принципы, которых мне вовек вам не объяснить, и прилетели на Верхний Мир. Они поспешили тайно выкрасть меня, чтобы я не успела зачать ребенка. Для них это было необходимостью, поскольку дети моих детей тоже родились бы симбонитами, и со временем им подобные населили бы всю планету. Более высокая исходная ступень эволюции позволила бы им легко обогнать дальнемирских симбонитов, и несмотря на огромную перестройку психики своих носителей, будущие властелины Верхнего Мира почти неизбежно унаследовали бы человеческое пристрастие к войнам и покорению других народов. Рано или поздно они бы высадились на Дальний Мир. И потому было решено, что я останусь здесь насовсем.

– Гораздо проще было бы тебя убить, – высказал Завотл мысль, пришедшую на борту «Колкоррона» не одному ему.

– Да, именно такой образ человеческого мышления заставил симбонитов похитить меня. Но, как я уже говорила, их раса не кровожадна, а посему они ограничились тем, что изолировали меня от моих соплеменников, предоставив возможность умереть естественной смертью. Но они допустили промах, не помешав мне связаться с Бартаном в стремлении утешить его. А с моей стороны было ошибкой не предугадать столь ужасного исхода… Иначе бы я не дала о себе знать. – На бесстрастном лице Сондевиры – одновременно и близкой, и далекой – вдруг промелькнула печаль. – И теперь я в ответе за все, что вас постигнет.

– Но почему с нами обязательно должна случиться беда? – впервые обратилась к Сондевире Бериза. – Судя по твоим словам, дальнемирцы – трусы, каких поискать. Разве они осмелятся встать у нас на пути?

– Готовность убивать – не мерило отваги. Симбониты очень не любят отнимать жизнь, но в безвыходной ситуации они это сделают. И не с ними вам придется сражаться. Оружие симбонитов – дальнемирцы-автохтоны… Им несть числа, и вид крови не вызывает у них скорби.

– И у нас не вызовет, если до этого дойдет, – произнес Толлер. – Симбониты сразу узнают о нашей высадке на планету?

– Думаю, что нет. Любой разум, даже телепатический, может нормально функционировать лишь в том случае, если имеет сферическую защиту от постоянного обстрела информацией. О вашей экспедиции я узнала исключительно благодаря особым отношениям с Бартаном.

56
{"b":"26962","o":1}