– Нет! – в один голос ответили Толлер и Завотл, но Толлер – чисто машинально, поскольку ему опять нечего было предложить. А напрасно, ведь ему следовало бы помнить, что монархом Чаккела сделал не каприз генеалогии – он имел феноменально глубокие познания в тех областях сельского хозяйства, промышленного производства и торговли, которые служили опорами государственной власти. Но Толлер снова предпочел переложить всю ответственность на плечи Завотла и удивился, если не сказать – восхитился, когда тот со спокойной улыбкой произнес:
– Ваше Величество, оболочки необходимо сделать из нового, первосортного материала. Но его потребуется немного. Идея лорда Толлера насчет засады великолепна, и нам тем более на руку, что шары в этом случае будут только помехой, причем серьезной.
Чаккел нахмурился еще пуще.
– Похоже, мы расходимся во мнениях. Завотл, к чему ты клонишь?
– Ваше Величество, я говорю о новой стратегии, в основе которой, впрочем, лежат давно известные принципы. Важно, чтобы противник как можно позже обнаружил нас, и совершенно очевидно, что шары, из-за своей величины заметные в сверхпрозрачной зоне невесомости с расстояния многих миль, в данном случае сослужили бы нам плохую службу. Без них крепости будут действовать гораздо эффективнее…
Толлер начал постигать замысел Завотла и, казалось, ощутил на миг стужу высокого неба, просачивающуюся в его тело.
– Ты хочешь отсоединить шары и…
Завотл кивнул.
– И вернуть на землю, чтобы поднять другие секции крепостей. Не вижу причины, по которой нельзя использовать оболочки многократно.
– Я это вовсе не так себе представлял, – произнес Толлер. – Ты хочешь оставить в небе совершенно беспомощных людей? Не способных предотвратить падение корабля?
Лицо Завотла обрело абсолютное, нечеловеческое спокойствие.
– Милорд, речь идет о зоне невесомости. Вы сами однажды задали вопрос: как можно упасть, не имея веса?
– Да, конечно, но… – аргументы Толлера иссякли, – но мне это не нравится.
– А мне нравится! – воскликнул Чаккел и улыбнулся Завотлу; было видно, что его приязнь к небесному капитану уже достигла полного расцвета. – Еще как нравится!
– Да, Ваше Величество, – сухо вымолвил Толлер, – но ведь вы там сидеть не станете.
– И ты, Маракайн, – парировал Чаккел. – Я тебя назначил маршалом за прекрасное знание небесных кораблей, а не за болтливый язык и драчливый норов. Нет уж, голубчик, ты у меня останешься на твердой почве. Будешь командовать снизу.
Толлер помотал головой.
– Это не в моих правилах. Я командую в строю. Если людям прикажут доверить свои жизни… бескрылым птицам, то я хочу быть среди первых.
Чаккел заметно рассердился, но, когда он посмотрел на Завотла, выражение его лица стало хитрым.
– Поступай как знаешь, – сказал он Толлеру. – Наделяю тебя властью рекрутировать любого из моих подданных, кого сочтешь нужным. Смею предположить, что твой друг Завотл займет важный пост советника.
– Это с самого начала входило в мои намерения.
– Отлично. Я рассчитываю, что вы оба поживете во дворце, пока мы не обсудим все основные аспекты обороны. И поскольку на это уйдет немало времени…
Чаккел умолк. В кабинет, усердно кланяясь, вошел сутулый секретарь и приблизился к столу.
– Зачем ты прервал меня, Пелсо?
– Нижайше прошу Ваше Величество простить меня, – ответил Пелсо дрожащим голосом. – Но вы приказали безотлагательно сообщить вам насчет казни.
– Казни? Какой еще… ах да. Ну, выкладывай.
– Ваше Величество, я отправил гонца, велев передать, что исполнение приговора откладывается.
– В этом не было особой нужды. Я просто хотел узнать, сделано ли дело. Ну, так где твой человек?
– Ждет в восточном коридоре, Ваше Величество.
– Да на черта он мне нужен в коридоре? Сюда его веди, старый болван!
Пока секретарь, отвешивая поклоны, пятился к выходу, Чаккел барабанил пальцами по столу. Толлер, хоть и не хотел отвлекаться от важного разговора, посмотрел в сторону двери. Там возникла коренастая фигура Гнэпперла. Сержант не выказывал ни малейшего беспокойства, хотя скорее всего впервые в жизни явился пред очи короля. Он приблизился к Чаккелу строевым шагом, отточенным движением отдал честь и застыл, ожидая позволения говорить. Но его глаза уже встретили взгляд Толлера, и было в них зловещее торжество, которое делало слова излишними.
Толлер потупился от печали и стыда. Словно наяву он увидел перед собой несчастного фермера, встреченного по дороге утренним днем. Неужели это было так недавно? Он обещал Спеннелю помочь, но не сдержал слова. И тем острее была его мука, что он помнил: Спеннель на него не надеялся.
Как же он спасет целый мир, если даже одного человека не сумел защитить?
– Ваше Величество, предатель Спеннель казнен во исполнение законного приговора, – доложил Гнэпперл, когда Чаккел жестом позволил ему говорить.
Король пожал плечами и повернулся к Толлеру:
– Я сделал все, что мог. Ты удовлетворен?
– У меня к этому человеку пара вопросов. – Толлер поднял голову и сцепился взглядом с Гнэпперлом. – Я надеялся на отсрочку казни. Разве появление небесного корабля не вызвало в городе суматохи?
– Суматохи было предостаточно, милорд, но мне это не помешало исполнить свой долг. – Сержант говорил с нескрываемым злорадством, изощренно глумясь над Толлером. – Даже палач убежал за кораблем с толпой зевак, и я был вынужден проскакать несколько миль, чтобы найти его и вернуть в город.
«Это первый палач, которого ты нынче встретил, – подумал Толлер. – Я – второй».
– Сержант, это весьма похвально, – сказал он вслух. – Вы, похоже, из тех солдат, для которых долг – превыше всего.
– Так оно и есть, милорд.
– В чем дело, Маракайн? – вмешался Чаккел. – Только не говори, что собираешься мстить обыкновенному солдату.
Толлер улыбнулся.
– Совсем напротив, Ваше Величество. Я так ценю этого сержанта, что хочу взять его в свои войска. Не правда ли, вы сами дали мне такое право?
– Да, я сказал, что ты можешь брать кого угодно, – проворчал Чаккел.
– Я хотел, чтобы сержант услышал это из ваших уст. Произнося эти слова, Толлер посмотрел на Гнэпперла, и тот встревожился, с опозданием сообразив, что его рвение оборачивается против него же.
– Скоро нам предстоит испытывать новые небесные корабли, и у меня будет много опасных поручений. Сержант, вас ждут полеты в высоком небе, полеты без шаров. Для такого дела необходимы люди, которые превыше всего ставят воинский долг. Отошлите ваших помощников к Пэнвэрлу с моими поздравлениями, а затем обратитесь к коменданту.
Побледневший, охваченный тяжелыми предчувствиями Гнэпперл отдал честь и покинул кабинет; по пятам за ним удалился согбенный секретарь.
– Ты с ним чересчур разоткровенничался, – недовольно сказал Чаккел.
– Чем быстрее разлетится новость, тем лучше. Кроме того, я хочу, чтобы сержант уже сейчас представлял свое будущее.
Чаккел укоризненно покачал головой и вздохнул.
– Если ты решил его прикончить, то поспеши. Нечего тратить драгоценное время на пустяки.
– Ваше Величество, мне никак не удается понять одну вещь, – заявил Завотл. Пока Толлер пикировался с сержантом, он рассеянно потирал живот, склонив продолговатую голову над журналом Гартазьяна. Его уши торчали, как крошечные кулачки, а лицо было озадаченным.
– Ты насчет мушкета?
– Нет, Ваше Величество, насчет самих мирцев. Если эти удивительные Новые Люди – всего лишь потомки мужчин и женщин с частичным иммунитетом к птертозу, не будет ли логичным допустить, что и среди наших детей есть такие?
– Может, и есть, – отозвался Чаккел без особой заинтересованности. – Вероятно, родители поспешили от них избавиться, не слишком о том распространяясь. Впрочем, если иммунитет – скрытый, он никак себя не проявит, покамест на этих выродков не подействуют яды. А на Верхнем Мире птерта не ядовита.
– Пока, – напомнил Толлер. – Но если мы и дальше будем изводить бракку, шары обязательно изменятся.
