теплотой, что я и не пробую ни с кем говорить по этому поводу. Конечно, мне скажут, что

шестнадцатый или семнадцатый человек в такой большой семье ничего не значит. Велят

выбросить эти мысли из головы. А их не выбросишь!

И вот я опять гувернантка. Мой вдовый хозяин – лесопромышленник Барышнев. Новая

воспитанница Верочка – девочка некрасивая, но приятная. Ей десять лет, я должна

приготовить ее к экзамену во второй класс. Я неотлучно при девочке. Хозяина никогда нет

дома. Он не плохой, но совсем серый. Мне очень скучно. Я достала «Историю

цивилизации Англии» Бокля и читаю с громадным наслаждением. До сих пор живо помню

впечатление от основной мысли автора. «Цивилизация народов измеряется количеством

употребляемого ими мыла» . Незаметно зреет желание учиться, поступить на

Бестужевские курсы. Решение принято! Надо сшить платье, добавить белья и подкопить

сто рублей – годовая плата за обучение. План готов – зажать зубы и перетерпеть год, летом

в Журавке, а осенью на курсы. И живется мне плохо – фактическая хозяйка дома –

малограмотная тетка хозяина. У нее вязальная мастерская на Надеждинской улице. О

каждом моем шаге она получает сведения от двух прислуг. Приехал на побывку в

Петербург мой младший брат и раза три у нас обедал. Я получила замечание. Кухня и

комната для прислуг внизу, в подвале. По вечерам Верочка спит, я сижу, читаю, а

горничная, исполняющая все обязанности при хозяине, несколько раз наведывается, тут ли

я, не ушла ли куда. Осенью Верочка, сдав экзамены, поступила в гимназию. У меня стало

много свободного времени. Пока она на уроках, я у Борейш. Дышу родным воздухом,

отвожу душу. Но задумала подзаняться музыкой. Когда Верочка засыпает, иду через

столовую в гостинную, прикрыв плотно обе двери, и упражняюсь на рояле. Через

несколько дней донесено тетке. «Прекратите музыку по ночам, вы не даете спать

ребенку». Очень плакала Верочка, когда, перетерпев ровно год, я заявила об уходе. Я

утешала ее, говорила, что у нее будет другая гувернантка. «Ты хорошая девочка, она тоже

будет любить тебя». – «Да, но у нее не будет такой длинной косы», – по-детски еще пуще

зарыдала она. Вот за это я уже не могла ручаться. Покидая дом Барышневых, как я рада

была избавиться от унижающего меня шпионства и серости, порождающей недоверие.

Но время все стирает. И через много лет как мне было приятно снова увидеться с моей

воспитанницей, уже взрослой девушкой. Каким-то чудом они с отцом разыскали меня.

После пятилетнего отсутствия в Петербурге, я была прописана под фамилией мужа.

И вот я опять в благословенной Журавке. После двухлетней разлуки опять встреча с

братьями. У меня гостит Леночка Бойе. Мы переписывались, дружны попрежнему, и

встреча тоже очень радостная. Я мечтала показать ее братьям. Мне очень нравилась ее

наружность. Она высокая, стройная, у нее прекрасный цвет лица, толстая, каштанового

цвета коса до колен. Правильные черты лица, хорошие зубы. Немного слишком выпуклы

близорукие глаза. Моим братьям не угодишь. Леночка не в их вкусе. Но моя Леночка уже

не та. За эти 4-5 лет, что мы не виделись, в состоянии ее нервной системы произошло

какое-то ухудшение, возможно, в связи с потерей горячо любимой матери. Еще в

Креславке, когда мы познакомились, Леночка страдала головными болями, иногда целые

сутки лежала без движения, пищи и питья. Врачи советовали остричь ее дивные волосы, но она не послушалась. Теперь в нашу новую встречу головные боли как-будто

прекратились, но обнаружились новые явления душевной прострации, если этот термин

можно применить к ее душевному заболеванию. Она вдруг замолкала, было такое

впечатление, что у нее отнимался язык. Глаза делались тусклые и безжизненные. Все

время проводила в лежачем положении. Утром вставала, одевалась и снова ложилась.

Когда надо было пройти куда-нибудь, передвигалась самостоятельно, но как-то

автоматически. Могла есть и не есть. Ей все было безразлично. В то лето такие состояния

были у нее раза два и очень ненадолго. Я не придавала им особого значения – просто

нездоровится, плохо себя чувствует. Ну а потом эти припадки участились и удлинились.

Мне-таки пришлось с ней повозиться. Что-то мешало мне спросить ее, обращалась ли она

или ее отец к врачу. Леночка сама никогда не говорила о своей болезни. Приходила в

норму, и все опять шло как ни в чем не бывало. Надо сказать, что с момента встречи в

Журавке Леночкина и моя жизнь переплетаются роковым образом. И как ни странно,

самое ее заболевание было необходимо, чтобы моя жизнь прошла так, как она сложилась.

Мачеха наша в это лето не приезжала в Журавку. У нее появился друг – пожилой человек, вдовец. Она не знает, как быть. С одной стороны, хочется закрепить союз – выйти замуж.

Но жалко терять пенсию. Лето она проводит с ним где-то на курорте. Я с удовольствием

принимаюсь за ведение хозяйства. До сих пор мы в деревне питались обильно-сытно, но

примитивно. Кухарила у нас Алена, простая деревенская женщина. Специальностью

Алены были белорусские гречневые блины. Нигде, кроме Журавки, не ели мы такого

вкусного кушанья. Мой старший брат, Георгий Алексеевич, зачитывался до поздней ночи, а утром любил поспать. Очень трудно было поднять его к общему завтраку. «Сейчас,

сейчас, – бормотал он спросонья, – только еще немножко посплю», – и спал, а завтрак

стыл на столе. Но стоило только произнести магические слова: «Жорж, вставай, сегодня

блины» – как он вскакивал, поспешно совершал свой туалет и через десять минут сидел с

нами за столом.

25

Я стараюсь применить приобретенные кулинарные познания, пеку булки, пироги, делаю

сладкие кушанья. Мои изделия хвалят и уплетают за обе щеки. По приезде в деревню

братья устанавливают часы, посвященные физическому труду. Они с азартом пилят и

колят дрова. Аппетит у них развивается необыкновенный. Мои пироги кажутся особенно

вкусными.

По моей просьбе братья привезли с собой много книг. Покончив с хозяйством, мы с

Леночкой отправлялись с книгами в яблоневый сад. Упиваемся чтением Чернышевского, Писарева, Добролюбова, Герцена, Белинского. Я заражаю Леночку желанием учиться. Она

списывается с отцом. Он не возражает против ее поступления на курсы. Мои братья

приветствуют наше решение. Они обещают мне материальную помощь.

К концу лета мне пришлось по хозяйственным закупкам поехать в губернский город

Мстиславль .

Узнав, что в тамошнем клубе назначен танцевальный вечер, я решила воспользоваться

случаем повеселиться. Соблазняла Леночку, братьев, никто не захотел. Я всегда была

очень общительна, и к тому времени жизнь выработала во мне достаточную

самостоятельность. Мысль придти одной в совершенно незнакомое общество меня ничуть

не пугала. Мне было интересно посмотреть тамошних людей и потанцевать. И вот я вхожу

в клубный зал. Меня поражает отсутствие мужского пола. Около стен сидят только

барышни и дамы. Рядом в маленькой комнате находится оркестр в полной готовности. Как

магнитом, потянуло меня к хорошенькой девушке, сидевшей с мамашей близко от входной

двери. Я подсела к ним, познакомилась, разговорились, оказались земляками. Они мне

рассказали, что в клубе сейчас происходят странные вещи. По неизвестным причинам вся

мужская молодежь города устроила забастовку. Все уехали на какой-то пикник с рыбной

ловлей и до сих пор не вернулись. На танцевальный вечер пришли только старики, и все

уже сели за карты. Очевидно, вечер не состоится. Я посмотрела вокруг. Все сидят с

постными лицами. Собираются расходиться. Для меня уйти из светлого, хорошего зала с

натертым полом, не потанцевав, казалось невозможным. Я так любила танцы, что мне