Перла проснулась. Она двигалась осторожно, боясь разбудить спящего рядом мужчину. Часы на тумбочке у кровати показывали половину третьего ночи. Перла взглянула на Ариона. Боже, она даже не знает его фамилии. Что ж, ведь и ему неизвестно ее настоящее имя. Да и какая разница? Их пути никогда не пересекутся.

Она с жадностью любовалась четкими линиями его прекрасного тела. Наблюдая, как плавно вздымается мускулистая грудь, Перла почувствовала, что ее соски твердеют от возбуждения.

Она закусила губу и заставила себя встать. Задерживая дыхание каждый раз, когда мужчина шевелился во сне, она бесшумно оделась. В глубине ее души теплилась надежда, что он проснется и попросит ее остаться. Но здравый смысл напоминал, что они всего лишь проплывающие мимо друг друга корабли, и у каждого из них свой путь. Ее прошлое хранило слишком много боли, разочарований, тайн и было непосильной ношей. Судя по всему, этого восхитительного незнакомца постигла та же участь. Пальцы Перлы замерли, застегивая молнию платья. Может быть, она все-таки могла бы… «Остаться? Господь всемогущий! О чем я только думаю!» – отчитала себя она.

У нее нет выбора. Придется уйти. Хотя бы потому, что утром в пятницу ей придется произнести надгробную речь, которую так и не удалось написать. Речь, посвященную ее покойному мужу.

Небольшая церковь была переполнена. А снаружи стояло множество микроавтобусов, битком набитых репортерами, ожидающими возможности сделать фотографии, которые не дали бы затихнуть шумихе вокруг похорон, ставших притчей во языцех.

Перле пока недоставало мужества обернуться. Одного мимолетного взгляда на непрекращающийся поток входивших хватило, чтобы напугать ее. Но от ее внимания не ускользнуло трио лимузинов, которые неспешно парковались на лужайке.

Боссы Моргана. Скорее всего, Сакис Пантелидес вместе с другими руководителями корпорации «Пантелидес».

Наверное, ей стоило быть благодарной им за решение приехать, учитывая обстоятельства смерти Моргана. Законный муж Перлы скончался при загадочных обстоятельствах за границей после того, как пытался скрыться с присвоенными обманным путем деньгами тех, на кого он работал. Правление корпорации решило скрыть это от общественности, чтобы избежать дурной славы.

Но это была лишь часть неприятной правды, которую Перле приходилось утаивать и о которой она не могла рассказать убитым горем родителям Моргана, обожавшим сына. Ей приходилось лгать и притворяться.

Она с трудом пыталась сосредоточиться, ведь ей стоило подумать о более насущных проблемах. Как можно заставить себя произнести надгробную речь, если ей не удалось отделаться от лихорадочных воспоминаний о другом мужчине, которому Перла отдалась несколько дней назад? «Что же я наделала…» – беспрестанно стучало в ее висках.

Этим утром она приняла душ три раза, тщетно стараясь смыть с себя его запах. Казалось, он проник не только в ее сознание, но и в каждую клеточку тела…

Голоса позади нее зазвучали громче, и это означало, что в церкви появился кто-то еще. У Перлы захватило дух, когда она уловила знакомый запах. «Господи, пожалуйста, дай мне сил выдержать это», – мысленно взмолилась она.

Ее пожилая соседка и единственный друг, миссис Клинтон, взяла молодую вдову за руку, и та с благодарностью сжала изборожденные морщинами пальцы. Проницательная и мудрая женщина встала между Перлой и родителями Моргана.

Они всегда были к ней добры, и именно ради них Перла держалась из последних сил, мирясь с унижением и позором. Морган знал, как она относится к ним, и ловко манипулировал этим, когда Перла пригрозила, что уйдет от него.

– Не волнуйся, милая, меньше чем через час все закончится. Я прошла через то же самое с моим Гарри, – прошептала миссис Клинтон. – Все хотят помочь, не понимая, что иногда нужно просто оставить человека в покое.

Перла попыталась ответить, но слова комом встали у нее в горле. Миссис Клинтон погладила ее руку. Зазвучал орган. Перла украдкой посмотрела туда, где стоял высокий импозантный мужчина с тонким шрамом над правым глазом. Рядом с ним стояла шикарная блондинка. Именно Сакис Пантелидес позвонил ей две недели назад и сообщил о смерти мужа. Его соболезнования казались искренними, но после того, как Перла узнала, что произошло с корпорацией по вине Моргана, она сомневалась, что его присутствие стоит рассматривать как выражение поддержки.

Одной рукой мужчина обнимал за талию свою невесту, Брианну Манипенни. Перла неожиданно ощутила укол постыдной зависти. Их взгляды встретились, он кивнул ей в знак приветствия и тут же отвел глаза.

Она отвернулась. Чувство тревоги, которое выбивало ее из колеи, только усилилось, пока шла церемония. Когда наступило время прощальных речей, живот Перлы свело от нервных спазмов. Собрав волю в кулак, она боролась со смятением, причиной которого стала одна безрассудная ночь. Но вспоминать об этом не место и не время. Несмотря на то, что ей пришлось пережить из-за Моргана, придется выдержать это испытание ради его родителей. Они заменили Перле семью и окружили такой заботой и лаской, о которой она могла только мечтать в детстве.

Ей стоило огромных усилий пройти мимо гроба, в котором лежал ее покойный муж. При жизни Моргану доставляло огромное удовольствие унижать ее. И ему удавалось делать это и после смерти.

Дойдя до кафедры, Перла развернула листок бумаги. Ужасно нервничая, она не могла оторвать глаз от написанного, хотя это было невежливо. Откашлявшись, вдова приблизилась к микрофону:

– Я встретила Моргана в университетском баре в мой первый учебный день. Тогда я была растерянной новоиспеченной студенткой, а он – парнем, с которым мечтала встречаться каждая девушка. Он пригласил меня на свидание, только когда я училась на последнем курсе, но мне кажется, что я влюбилась в него с первого взгляда…

Перла продолжала читать. Придется отдать последнюю дань Моргану, хотя он и не заслуживает этого.

– В моей памяти Морган навсегда останется таким, как в день нашего знакомства, – с кружкой пива в руке, озорным блеском в глазах и кучей смешных историй. Именно этого мужчину я полюбила, и его образ будет храниться в моем сердце, пока я жива. – Невыплаканные слезы снова обожгли горло, и Перле стало трудно говорить. Сглотнув, она сложила лист бумаги, затем набралась храбрости и посмотрела на собравшихся: – Спасибо всем, кто пришел сюда сегодня…

Она лишилась дара речи, увидев карие, подернутые болью глаза. «Господи, только не это!» Ее ноги подкосились. Перла отчаянно пыталась уцепиться за кафедру, но рука соскользнула. Кто-то закричал, и люди ринулись к ней. Чьи-то руки подхватили ее.

Пока все это происходило, Арион Пантелидес стоял рядом с Сакисом и испепеляющим взглядом смотрел на молодую вдову.

Он старался подавить в себе вихрь чувств, в котором смешались ярость, злоба и едкая горечь. Боль была неотъемлемой частью этой гремучей смеси.

Впрочем, ему некого винить, кроме самого себя. Искать доброту и искренность там, где их и в помине нет, – безрассудство. Жизнь всегда преподносила ему жестокие сюрпризы.

Тем не менее гнев не выпускал мужчину из своих цепких лап с тех пор, как он увидел женщину, которая не назвала свое настоящее имя и провела с ним ночь, хотя еще не успело остыть тело ее мужа. Но стоило Ариону вспомнить, что произошло между ними, его охватывало неистовое вожделение. Сцепив зубы, он разжал кулаки и сбросил с себя оковы этого низменного чувства. В день, когда ему следовало погрузиться в прошлое, он позволил себе заняться сексом с женщиной, которая оказалась такой же двуличной, как и ее покойной муж.

– Что с ней такое? – с недоумением спросил его младший брат, Сакис.

– Скорее всего, она убита горем и скорбит.

Скрытая едкость этих слов обожгла Ариона, словно кислота. Ведь он знал, что Перла Лоуэлл испытывает все, что угодно, но не горе. Ни одна приличная женщина не позволит себе то, что было между ними, за несколько дней до похорон мужа. Нет, скорбь прошла мимо нее.