Она смотрела на него, не уверенная, что понимает:

— Зачем?

Он осторожно провел большим пальцем по бровке ребенка и перевел взгляд с Кэри на маленькую Джесси и обратно:

— Давным-давно ты сказала мне слова, которые я никогда не забывал.

— Я? — сердце Кэри почти выскакивало из груди, и она не могла справиться с захлестнувшими ее эмоциями.

Райан кивнул:

— Ты сказала мне, что любить — это значит принимать решения, — он сделал паузу и посмотрел на ее крохотную дочку. — Я думал, что люблю тебя, Кэри, — он взглянул ей прямо в глаза. — Но это была эгоистичная любовь. Не та, которой ты была достойна. Не та, которой ты любила Тима.

Она увидела, что его глаза опять наполняются слезами, и ее собственные сразу увлажнились. Наконец он сглотнул и опять смог говорить:

— Когда ты вернулась к Тиму, я немного пообщался с Богом и понял, что ты была права. Любовь — настоящая любовь — это и есть решение, — он кивнул. — Так что я решил, в тот же момент, в том же месте, что буду любить тебя так, как ты хотела быть любимой. И это значило отпустить тебя.

Ребенок пошевелился. Райан изменил положение и заговорил почти шепотом:

— Я решил... — его голос оборвался, и он на минуту наклонил голову, одинокая слеза упала на щечку Джесси. Райан быстро перевел дыхание и вытер слезы пальцем. Потом он посмотрел на Кэри. — Решил любить тебя настоящей любовью, хоть это меня почти убило.

Вот оно.

Его настоящие чувства лежали на поверхности, и она не могла придумать, что сказать. Утрата Тима была еще так свежа, она случилась так недавно, что Кэри не хотелось анализировать свое сердце и отдавать себе отчет, как она чувствует себя в присутствии Райана.

Лицо Райана стало более серьезным, и он сморгнул еще одну слезу:

— Мне жаль Тима. Это не должно было так случиться... — он снова резко вздохнул и мгновение смотрел в потолок, после чего опять обратился к Кэри. — Мне жаль.

Теперь слезы свободно потекли у Кэри по щекам, и она кивнула:

— Мне тоже. Мы... мы двигались в правильном направлении.

Какое-то время они молчали. Потом Райан посмотрел на ребенка и криво улыбнулся:

— Она — само совершенство. Настоящее чудо.

Кэри ждала минуту, глядя на крохотное личико своей дочурки.

— Так ты... живешь в Нью-Йорке?

— Да, — он склонил голову, вглядываясь в нее. — Я тренер «Гигантов».

Она кивнула:

— Я слышала, — она искала, что бы такое нейтральное сказать. — И как дела?

— Все хорошо, — он печально улыбнулся. — Я скучаю по дому, но ты знаешь, что я всегда хотел тренировать команду такого уровня.

Она опять опустилась на подушки и растаяла от его неуклюжей нежности к ее новорожденной дочке и от того, как он выглядит — такой сильный, красивый и знакомый. Сердце и разум Кэри не могли с этим справиться; она только что прошла дорогу, полную боли. Может быть, еще слишком рано или слишком поздно возвращаться назад. В любом случае, не время и не место думать о будущем.

К тому же Райан теперь живет в Нью-Йорке, а ее место — с ее семьей.

Так было всегда.

Она заставила себя контролировать свои эмоции:

— Когда ты возвращаешься?

— Я взял отпуск на неделю. Если все пойдет нормально, помогу тебе устроиться и все такое, — он ухмыльнулся. — Знаешь, менять подгузники и прочее.

Она улыбнулась, печально и задумчиво, и посмотрела на плюшевого игрушечного орленка, которого Тим купил перед тем, как его убили. Он лежал в ногах колыбельки Джесси. Он должен был быть здесь, должен был сидеть рядом с ней и держать на руках их дочь, укачивать ее.

Кэри на мгновение закрыла глаза. Каким-то образом Тим был здесь и улыбался им с небес, места своего искупления.

Эта мысль наполнила ее в равной мере и покоем, и болью.

— Тим так радовался ребенку. Мы учились...

Райан не ответил, только слушал. Смотрел ей в лицо. Ждал, что еще она скажет.

Она была не способна сказать многое.

— Я оставлю себе дом, — она взглянула на маленькую Джесси. — Несколько недель я пробуду у родителей, но, когда я опять встану на ноги, мы с ребенком будем жить дома.

Райан наклонился вперед на больничном стуле, осторожно держа спящего ребенка:

— На это потребуется время. Чтобы вернуться к нормальной жизни.

Она вздохнула:

— Да.

Его глаза затуманились, они были полны того, о чем он не говорил, чего не мог выразить. Потом он моргнул, и мгновение было потеряно.

— Ну ладно, девочка Кэри, — он слегка улыбнулся ей, — насколько я вижу, тебе пригодится друг. Кто-то, кто может выслушать и с кем можно прогуляться. Может быть, кто-то, кто подержит бутылочку, когда ты устанешь, — он пожал плечами. — По крайней мере, пока я здесь.

Масса вопросов пришла ей в голову при мысли об этой возможности, но ком в горле был слишком велик, чтобы она огласила их все. Вместо этого она улыбнулась сквозь слезы и задала тот, который был действительно важен:

— А что потом?

Райан потянулся к ней и нежно прикоснулся к кончикам ее пальцев:

— Ты всегда можешь звонить мне. Как только я тебе понадоблюсь, Кэри. Сколько бы километров нас ни разделяло, я приеду к тебе.

Кэри подождала минуту, всматриваясь в него, чувствуя себя защищенной, как всегда в его присутствии.

— Мне бы этого хотелось.

Она представила себе будущее: они с дочерью едут домой, а Райан заходит к ним в гости, и она смотрит, как он укачивает Джесси, разделяет с ним нежность этих дней.

И потом в конце недели они прощаются.

Она посмотрела ему в глаза, вспоминая те дни, когда они были вместе в прошлом. Она всю жизнь прощается с Райаном Тейлором. Сейчас будет просто еще один раз.

Она вздохнула.

Как и много раз до того, невозможно было предсказать, что готовит им будущее. Каким-то образом они прошли полный круг. И, хотя они могли не видеть друг друга потом в течение месяца или даже года, Райан был прав. Он будет всегда с ней рядом.

И каким-то образом... почему-то на сегодня ей было этого достаточно.

От Кэрен Кингсбери

Когда Гэри Смолли связался со мной и сказал, что хочет написать роман в соавторстве со мной, я пришла в восторг, а когда он сказал, что был бы не прочь и целого цикла, я была просто потрясена.

Несколько недель молилась об идее для цикла романов, прося Бога указать мне на ряд сюжетов, которые лучше всего иллюстрировали бы правду об отношениях, которой учит Гэри Смолли и сотрудники «Центра отношений Смолли».

Идеи приходили и уходили, но казались слишком незначительными для такой грандиозной мечты, как та, которую лелеяли мы с Гэри.

Потом однажды я летела домой из Колорадо-Спрингз, и Бог буквально подсказал мне сагу о семействе Бакстеров — заглавия, сюжеты, характеры, темы, линии развития и т.д. Я записала все это в блокнот, и у меня мурашки бежали по коже.

Обычно я не плачу, когда сочиняю романы. Я могу представить себе, как будут плакать читатели. Истории иногда сильно трогают мое сердце. И все-таки обычно я не плачу.

Но во время того полета слезы постоянно текли у меня из глаз. Я буквально видела семью Бакстеров, каждого человека, и за эти часы я познакомилась с ними — их страхами и желаниями, их сильными и слабыми сторонами, с тем, что приводило их в отчаяние, и тем, что внушало им надежду. Я плакала над всем циклом, через который собиралась провести семью Бакстеров. Но я плакала также, понимая, что они окажутся победителями, благодаря своему пониманию любви — и благодаря милостивому искуплению от Бога.

Некоторым образом книги саги о семействе Бакстеров похожи на остальные мои романы. У героев есть недостатки, проблемы, с которыми они сталкиваются, — те, с которыми сталкиваемся и мы с вами, несмотря на нашу веру. Я редко заставляю своих читателей гадать, что случится с героями. Но в случае с сагой некоторые вопросы будут всегда оставаться без ответов, некоторые проблемы не разрешатся до самого конца. Мне хотелось бы даже сразу сообщить вам, что случится с Джоном и Элизабет, Брук, Кэри, Эшли, Эрин и Люком.