Вдруг Райан понял, куда ему пойти в этот холодный вечер понедельника. Он развернулся и поехал в церковь. В течение недели шли библейские занятия. Храм будет открыт еще не менее трех часов.

Через пять минут он сидел на заднем ряду и ждал, когда глаза привыкнут к полумраку. Вдали он слышал приглушенные голоса людей, иногда смех. Он оперся локтями о спинку скамьи перед собой, положил голову на руки и пытался понять, как он мог так запутать свои отношения с Кэри тогда, когда еще играл в футбол.

Что во мне не так, Боже? Я же любил ее. Почему я не добивался ее?

Слова Кэри снова вспомнились ему. «Любить — это значит принимать решения... решения... решения... решения».

Если это было так, он должен был принять решение звонить Кэри каждый день после травмы, даже если его и беспокоили его раны. Он должен был принять решение добиваться ее, пока ей не стали бы ясны его намерения. Он должен был решить подарить ей свою любовь и уделять ей не меньше времени, чем своей футбольной карьере.

Он подумал о том, как Кэри доказала свою любовь к Тиму, как она была готова остаться с ним несмотря на то, что часть ее ненавидела этого мужчину за содеянное.

Райан вздрогнул, поднял голову и оглянулся. Может быть, Бог научит его чему-нибудь новому о любви. Чему-то, что Кэри уже поняла, а Райан не понимал.

Он подумал о своей жизни, о работе тренера, о времени, которое он проводил с семьей и друзьями. Он был уверен, что во всем этом была любовь. Но только та любовь, которую он знал.

Любовь Кэри — та, что побуждает возвращаться к мужчине вроде Тима Джейкобса и молиться о том, чтобы Бог спас их брак, — была совершенно другой.

Он взял Библию с полки перед собой. Если любовь — это действительно решение, то прямо здесь, прямо сейчас, Райан хотел лучше понять, как она работает. Большинство знакомых Райана знали Писание лучше, чем он, но и он знал, где найти главу о любви. Он открыл Коринфянам 13:1 и начал читать.

Первые три стиха могли значить только одно. Что бы ни сделал человек, какие жертвы бы он ни принес, сколько бы добрых дел ни было на его счету, все это ничего не значит, если он действовал не из любви.

Это имело смысл. Райан продолжил читать.

В четвертом стихе начиналось конкретное определение, какой является и какой не является любовь. Сначала слова о том, что любовь долготерпит, милосердствует, не завидует, не превозносится, — почти ничего не сказали его сердцу. Но потом его взгляд упал на ту фразу, которая, как ему показалось, была написана специально для него в тот вечер.

Любовь не ищет своего.

Он откинулся на скамью и вспомнил о тех днях, когда они с Кэри еще не были вместе, о начале своей футбольной карьеры. Она ждала тогда его с бескорыстным терпением. Как теперь ждала, когда Тим опомнится.

— Жди меня, Кэри. Когда я не буду так занят, я хочу быть с тобой. Правда.

Райан почувствовал ледяной ком в желудке. Неужели он правда говорил ей такое? Воспоминание об этих словах было горьким, он не мог усвоить его. Он посмотрел на стих и еще раз прочитал, что любовь не ищет своего. Так и есть, правда? Его любовь к Кэри была искренней по мирским меркам, но в глазах Бога она была эгоистичной.

Когда я не буду занят, я позову тебя, и я решу, когда настанет время, хорошо? Вот что он на самом деле говорил ей. Но почему он не понимал этого раньше?

Райан прочитал еще несколько стихов. Он начал мысленно перебирать все, чем, согласно Писанию, являлась любовь. Она всегда защищает... надеется... верит... все переносит. Все переносит. Последнее было словно удар по лицу. Если бы он был упорнее в своей любви к Кэри, он спросил бы ее, почему она отстранилась от него, почему не интересовалась им после травмы.

Все переносит?

Райан печально улыбнулся. Он был далек от этого. Конечно же, Кэри тоже должна была спросить его о девушке в палате. Но она все переносила много лет до травмы и ушла только тогда, когда подумала, что Райан отдал свое сердце другой.

С тяжестью на сердце Райан дочитал главу, но остановился на одиннадцатом стихе. Надежда начала наполнять его сердце, эти слова прогнали его печаль и скорбь. Когда я был младенцем, то по-младенчески говорил, по-младенчески мыслил, по-младенчески рассуждал; а как стал мужем, то оставил младенческое.

Вот в чем разница, подумал он. В те времена футбольной карьеры он был просто младенцем — в том, что касалось мыслей и рассуждений. Но теперь у него был шанс сделать то, чего он никогда не делал раньше.

Любить Кэри так, как угодно Богу. Уважать ее и не желать владеть ею.

Слезы навернулись ему на глаза, когда он понял это. Любить ее теперь, утратив надежду быть с ней, было мучительнее, чем что-либо в жизни Райана. Но это будет любовь. Настоящая любовь. Взрослая любовь. После всех лет, что он желал Кэри, хотел ее и верил, что однажды она станет его женой, Райан знал: настало время по-настоящему полюбить ее. Так, как он должен был любить ее с самого начала.

Ему не надо было спрашивать Бога, как он должен любить Кэри теперь, когда она вернулась к Тиму. Господь уже подсказал ему ответ, так ясно, словно сидел рядом с Райаном в холодной пустой церкви.

Райан без колебаний встал на колени, слегка поморщившись, когда левое заныло. Все футбол, подумал он недовольно. Он отнял у него лучшие годы жизни, погубил его шансы на жизнь с Кэри Бакстер и наградил его взамен травмированным телом.

Он вспомнил стихи Писания о любви и осадил себя. Не футбол сделал все это; виной был его эгоизм. Он медленно вздохнул и представил себе Кэри, выбирающуюся из его машины и уходящую навсегда.

Я все еще хочу ее, Боже... Ты должен помочь мне с этим. Но прямо сейчас, пожалуйста, пожалуйста, дай мне силы любить ее так, как угодно Тебе.

Люби ее так, как Я возлюбил тебя, сын Мой.

Райан молча кивнул, закрыл глаза и сделал то, что проистекало из его нового понимания любви — понимания, посланного Богом. От всего сердца он попросил Господа показать Кэри и Тиму, как им спасти свой брак.

Тихие слезы потекли по его лицу, когда он продолжал молиться. Вот какой трудной может быть любовь. Кэри больно было оставаться замужем за неверным мужчиной. Ему было больно отказаться от женщины, которую он любил.

Христу было больно отдавать Свою жизнь для спасения людей от их грехов.

Райан медленно покачал головой, он понял по-настоящему, что такое любовь. Вот как Бог любит людей, вот как Кэри любит Тима.

Райан стоял так почти час, не обращая внимания на боль в сердце и коленях, и молился о браке Кэри. Когда он уходил из церкви в тот вечер, он осознал: что-то очень серьезное и глубокое произошло в храме, нечто, что навсегда изменит его отношение к Кэри и его способность любить.

Он подумал о предложении стать тренером профессиональной команды, которое он получил накануне. Приняв его, он мог уехать за тысячи километров от Блумингтона, Кэри и брака, который она пыталась спасти. Это было невероятное предложение, неслыханное для школьного тренера, даже того, кто много лет был профессиональным игроком. Может быть, это Божий дар благодати.

Если он возьмется за эту работу, ему придется уехать в феврале, после окончания футбольного сезона. Сначала Райан колебался. Здесь был его дом, его ранчо, его знакомые. Он сам решил вернуться сюда, когда покинул «Ковбоев». Здесь всегда был его дом.

Но теперь, когда он принял решение полностью отпустить Кэри, отъезд из Индианы мог быть наилучшим выходом для них обоих. Способом проявить любовь, которая не ищет своего.

Уезжая из храма и чувствуя внутри себя сильную боль, он знал, что перестал быть младенцем в том, что касается любви.

Он стал взрослым мужем.

Глава 24

Кэри засунула руки в карманы новеньких темно-синих брюк из саржи, ловко изогнулась и через плечо послала профессиональную улыбку в камеру.

Прошло восемь дней с тех пор, как они с Тимом вернулись домой с интенсивного семинара по проблемам брака, о котором говорил ей пастор Марк. Тим сам хотел поехать туда, он даже поменял расписание занятий, чтобы у него было время на исправление отношений.