— Было приятно тебя увидеть.

Беспечное выражение исчезло с его лица, их глаза встретились.

— Мне тоже, — он заколебался. — Кэри, я...

Она подняла руку.

— Не надо.

Они опять вели себя, как друзья, смеялись, дразнили друг друга, наслаждались обществом друг друга, не опасаясь влечения. Она не хотела, чтобы он еще раз сказал о своих чувствах к ней, особенно сейчас, когда, если бы не вера и убеждения, она с радостью убежала бы с ним и никогда не оглядывалась на Тима Джейкобса и жизнь с ним.

— Я замужем, Райан. Я собираюсь остаться женой этого человека. Пожалуйста, будь моим другом. И больше никем.

Его глаза увлажнились, и она подумала, что редко видела его таким взволнованным. Внутри нее что-то шевельнулось, и ее глаза тоже знакомо защипало.

— Я уважаю твои чувства, Кэри. Я могу не понимать их, но я их уважаю, — он потянулся к ней и быстро обнял ее. — Я с тобой. Всегда, когда буду тебе нужен.

Она подумала, не сказать ли ему, что она беременна, но что-то удержало ее, словно, сделав такое интимное откровение, она пересекла бы черту, которую не хотела пересекать. Она сморгнула слезы и улыбнулась ему:

— Спасибо.

Потом, пока он не сказал что-нибудь еще, пока она не забыла о своих убеждениях и не поцеловала его так, как ей смертельно хотелось сделать, она повернулась и ушла в дом. Она слышала, как он спустился с крыльца, прошел по двору и завел машину. Когда он уехал, она пошла в свою комнату и закрылась в ней, думая, не сошла ли она с ума.

Слезы навернулись на глаза, и она знала, что есть только один способ освободиться от печали, терзавшей ее душу. Она встала на колени у кровати. Склонив голову, дрожа от рыданий, она зарылась лицом в простыню и взывала к Тому, Кто единственный мог сделать ее жизнь осмысленной.

Господи, мне нужно чудо, я дошла до предела.

Довольно для тебя благодати Моей.

Она опять вспомнила этот стих Писания, и на этот раз на ум пришло и продолжение.

Ибо сила Моя совершается в немощи.

Рыдания затихали. Бог был с ней; Он видел, как она слаба. И Он знал, что ей нужно: не одно чудо, а два.

Во-первых, Тим должен был исправиться и вернуться к ней. И во-вторых, если он вернется, она должна как-то научиться снова радоваться своей любви к нему.

Несмотря на то, что ей так хорошо было бы в объятиях Райана Тейлора.

Глава 16

Вечером в субботу у Анжелы было дополнительное занятие по современной истории, и Тим решил заехать домой и кое-что забрать. Он позвонил, но Кэри не ответила, и он подумал, что она либо на работе, либо в доме родителей.

На самом деле он хотел встретиться с нею. Тогда он мог бы посмотреть ей в лицо и понять, что она имела в виду, говоря о ребенке. Он сто раз производил с тех пор подсчеты и не мог представить, как она могла только что обнаружить свою беременность. В последний раз они были вместе еще в августе, когда он старался выбросить из головы Анжелу и наладить отношения с Кэри.

Если она забеременела тогда, то прошло уже три месяца. Как она могла не обнаружить этого раньше? Тим не сомневался, что она должна была. У них же есть эти тесты, верно?

Он думал об этой возможности, когда ехал к университетскому парку — старому району, в котором они собирались жить вместе вечно. А что, если она действительно беременна? Сколько раз за их совместную жизнь он мечтал о ребенке, представляя себе, что их с Кэри дом наполнится малышами?

Мысль о Кэри, воспитывающей ребенка в одиночестве, вызывала у него тошноту. Ему не будет радости от жизни с Анжелой, если в десяти минутах от него Кэри будет жить как мать-одиночка.

Он свернул к дому и вошел через кухонную дверь. На автоответчике было только одно сообщение.

Тим нажал на кнопку воспроизведения.

— Привет, Тим. Это я, пастор Марк, из церкви Клир-Крик. Сегодня я говорил с Кэри и оставил тебе сообщение на работе. Не уверен, что ты его получишь, но, если получишь, я был бы очень благодарен, если бы ты позвонил мне. По утрам я у себя в кабинете, — пастор перечислил несколько телефонных номеров и повесил трубку.

Тим почувствовал, что краснеет. Зачем Кэри пришла к нему? И зачем он позвонил Тиму домой? Тим тихо выругался. Проповедники все одинаковы — куча глупцов, приносящих добро и желающих спасти мир. Ему не нужно было спасение. Он уже пытался идти этой дорогой и потерпел неудачу. Теперь оставалось только построить жизнь с Анжелой и постараться найти счастье.

По крайней мере, так было, пока Кэри не оказалась беременной.

Он вошел в гостиную и резко остановился. На столе лежало четыре конверта. На каждом было написано его имя и дата — одно из чисел прошлой недели.

Что это такое?

Тим слышал, как бьется его сердце. Он взял первый по дате конверт и открыл его. Выпить бы. Эта мысль пронеслась в сознании, но он отогнал ее. После той ночи с Анжелой, когда по телевизору выступал проповедник, Тим решил не пить в течение дня. Он был уверен, что, пока будет держать это обещание, у него не будет проблем. По крайней мере, таких, как у дяди Фрэнка.

В конверте Тим нашел письмо. Он развернул его и узнал почерк Кэри. Он вздохнул, его взгляд упал на портрет, висевший на стене гостиной, — Кэри в подвенечном платье.

У него перехватило дыхание, когда он всмотрелся в ее лицо, ее улыбку. Ее полные веры глаза. Какими бы ни были его планы на будущее, он не мог отрицать, что она красива. Он смотрел на картину и почти слышал ее смех, почти чувствовал прикосновение к ее коже.

Он отвел взгляд от портрета и прошел через гостиную к большому креслу. Сел и начал читать письмо, с комом в горле.

Дорогой Тим, вот единственная вещь, которую я хотела бы сказать тебе прямо сейчас: я тебя люблю.

Даже после того, как все это произошло, хотя ты переехал к ней, я все равно люблю тебя. Разве это не безумие? На самом деле я просто знаю настоящего Тима Джейкобса. Человек, за которого я вышла замуж, любит Бога и никогда не поступил бы так со мной. Мы как-то должны пережить то, что сейчас происходит.

Кэри в подробностях вспоминала счастливые моменты их брака. Читая, он увлекся воспоминаниями о том времени, когда ему и в голову бы не пришла возможность связи на стороне, не говоря уже о том, чтобы уйти к другой.

Он продолжал читать, но, когда он дошел до последних строк, его сердце замерло.

Кстати, я прекрасно помню, что сказала тебе вчера вечером. Я уже три месяца как беременна, Тим. И, когда я начинаю так сердиться на тебя, что мне хочется что-нибудь разбить, когда я так одинока и плачу, пока не усну, когда я ненавижу тебя за то, что ты сделал, мне достаточно вспомнить о драгоценной жизни, растущей во мне, чтобы понять правду.

Я буду ждать всю жизнь твоего возвращения, веря, что однажды ты вспомнишь, кто ты и что мы пережили вместе, и найдешь путь обратно ко мне. К нам.

Все еще любящая тебя Кэри .

Из-за влаги, наполнившей глаза, Тим ничего не видел.

Он моргнул и почувствовал, что слезы горят у него на щеках. Снова и снова он перечитывал конец письма, неспособный описать те чувства, которые бушевали в нем. Часть его тосковала о том, чего он уже лишился — о том, чтобы быть с Кэри, когда она узнала о ребенке, и помогать ей бороться с утренней тошнотой. Как в прошлый раз.

Только теперь, если прошло уже три месяца, опасность выкидыша почти миновала. И это значит...

Он уронил голову на руки и громко застонал. Он, правда, будет отцом. Именно в тот момент, когда он полюбил другую женщину, его жена наконец-то ждет ребенка. Эта мысль была для него невыносима, он отчаянно захотел выпить бокал вина или стаканчик виски. Чего угодно, чтобы смягчить боль.

Он всхлипнул. Вдруг он почувствовал, что ему не хватает Кэри, — так сильно, как не мог бы и вообразить еще несколько дней назад. Он больше всего хотел обнять ее и попросить у нее прощения. Если бы только можно было вернуться назад, в то время, когда он еще не встречал Анжелу.