Кэри всегда видела, что ее родители буквально светились в подобные моменты. Детям Бакстеров не надо было спрашивать, что такое любовь, — они каждый день видели, как относятся друг к другу их родители.

Она закрыла альбом и откинулась на спинку дивана. Она сидела так без движения, а оцепенение превращалось в глубокую печаль. Всю жизнь она мечтала о такой любви, как у ее родителей, о таких взглядах и улыбках, воспоминаниях и обыкновенных чудесах. Всю жизнь чувствовать себя единой с тем, за кого вышла замуж.

Когда Кэри вспомнила об этих мечтаниях, ее утрата показалась большей, чем когда Тим уходил из дома. Даже если они снова будут вместе и со всем справятся, какими будут теперь их воспоминания? Измена Тима навсегда перечеркнула то хорошее, что они пережили вместе. Эта мысль невероятно огорчала Кэри.

Кэри закрыла глаза и помолилась о том, чтобы заснуть. Она просто не могла представить себе, что станет старой и седой и будет вспоминать свое прошлое вместе с Тимом Джейкобсом.

Не теперь, когда она каждый день старалась навсегда об этом забыть.

Глава 14

Пастор Марк работал над проповедью, когда Кэри постучала в дверь его кабинета во вторник.

— Я не рано?

Он встал из-за стола и поприветствовал ее.

— Вовсе нет. Заходи.

Она старалась не встречаться с ним взглядом, смущенная своим видом. Она знала, что под глазами у нее темные круги, а одежда, несмотря на беременность, висит на ней мешком. Пастор Марк, не закрывая дверь кабинета, вернулся в свое кресло и указал ей на диван, который уже много лет стоял в его кабинете.

Кэри села и скрестила ноги. Руки у нее дрожали.

— Ты не смогла уговорить Тима прийти? — голос пастора был мягким, и Кэри немного расслабилась, но на сердце у нее по-прежнему было тяжело.

Она покачала головой и попыталась говорить, но эмоции были сильнее ее.

— Все нормально, на все нужно время, — он печально улыбнулся. — Я не спешу. Ты можешь рассказать мне, что случилось, когда будешь готова.

Кэри вздохнула и уселась на диване поглубже.

— Он ушел почти месяц назад. У него связь со студенткой — и он переехал к ней в тот же день, когда рассказал мне об этом, — она вытащила из сумочки платок и вытерла глаза. — Я звонила ему в ее квартиру вчера вечером. Он хочет развестись.

— А ты?

— Я хочу все исправить, — она вздохнула и закрыла лицо руками. Когда она положила руки обратно на колени, у нее опять потекли из глаз слезы. — Все считают, что я сумасшедшая.

— Нет, — пастор Марк задумчиво склонил голову. — Ты не сумасшедшая, Кэри. Я ведь венчал вас, ты помнишь? Я никогда не забуду, как выглядел Тим в тот день.

Кэри кивнула, она тоже представила себе лицо Тима, каким он был в день их свадьбы. Она никогда бы не смогла представить себе, чтобы он мог полюбить другую. Слеза покатилась по щеке, она стерла ее пальцем.

— Моим родным трудно это вспомнить.

Марк приподнял брови:

— Даже родителям?

Кэри пожала плечами:

— Они пытаются. Они думают, что я поступаю правильно, но им очень тяжело видеть, что мне больно, — она вымученно улыбнулась. — Мои сестры думают, что я должна засунуть его в мешок и сбросить со скалы.

Он моргнул.

— Думаю, это можно понять.

— Да, — фыркнула она, — можно.

— Ты уже это знаешь, но я все равно скажу, — он сделал паузу. — Ты не должна опираться на мнение других людей, только на свое и на мнение Бога.

Кэри кивнула:

— Вот почему я здесь, — ее голос оборвался, она старалась найти нужные слова. — Мне так жаль. Я...

Пастор Марк протянул ей платок и подождал, когда она сможет говорить.

— Я здесь, потому что я хочу вернуть своего мужа, и не представляю себе, как это сделать.

Пастор мгновение смотрел в пол. Когда он опять посмотрел на Кэри, она увидела в его глазах глубину, которой не замечала раньше, и поразилась, насколько то, что с ней произошло, ему не безразлично.

— Ты не можешь заставить это случиться, Кэри. Тим должен тоже этого захотеть.

— Вы думаете, он захочет?

Пастор Марк сложил руки и заколебался.

— А ты как думаешь?

Воспоминания о первых днях брака завертелись в голове Кэри. Как они нашли медузу на мексиканском пляже в медовый месяц. Как покупали мебель для своего первого дома — крохотной квартирки, и как смеялись, когда, вернувшись домой, обнаружили, что диван не помещается в гостиной. Как вместе плакали в скорой помощи, когда потеряли своего первого ребенка.

Эти и множество других моментов вспомнились Кэри, и она улыбнулась сквозь слезы.

— Я не знаю, — она хотела быть честной. — Я знаю, что он любил меня, и я думаю, что часть его по-прежнему меня любит. Прежде всего, я думаю, Бог хочет, чтобы я продолжала любить его и не сдавалась.

Пастор улыбнулся.

— Тогда придерживайся этого, Кэри. Не сдавайся. Это может занять много времени.

Она посмотрела на него, ища в его глазах мудрость, которой у нее не было и которую она не умела найти.

— Есть и еще кое-что, — пастор Марк ждал. — Я беременна. Я обнаружила это несколько дней назад.

Если он и был потрясен, то не показал этого. Он только медленно вздохнул и кивнул.

— Я сказала ему об этом вчера вечером, но потом бросила трубку. После этого я с ним не разговаривала.

— Ты бросила трубку? — в голосе пастора не было осуждения, только любопытство.

— Да. Он сказал, что хочет только развода, и я рассердилась, — она поджала губы. — Я много сержусь на него в последнее время. Это безумие, я понимаю. Я должна делать все, чтобы вернуть его, но иногда я так зла на него, что начинаю его ненавидеть.

— Это не безумие, Кэри. Ты человек, поэтому сердишься, — он помолчал. — Так что Тим знает, что ты беременна и времени у тебя мало.

— Да, — Кэри сглотнула, подавляя печаль. — Я должна быть дома, с ним. Я уже почти на третьем месяце, — она в отчаянии выдохнула. — А потом есть еще Райан Тейлор.

— Райан Тейлор? — пастор Марк слегка приподнял бровь. — Я помню. Вы были так близки когда-то.

— Я думаю, можно так сказать, — она рассказала ему больше, чем планировала, но это казалось ей правильным. Если бы она рассказала о нежелательных чувствах к Райану своим сестрам, они назначили бы дату свадьбы еще до конца разговора. — Я была молода тогда, но он был для меня особым человеком. И теперь...

— Он снова в городе.

Кэри была поражена. Этот человек управлял делами церкви и каждый день давал советы множеству людей, но казалось, что ему известны ее самые потаенные мысли.

— Да, — Кэри посмотрела на кольцо на своем пальце. — Мне страшно, я одинока, и отчасти я хочу его дружбы, — она подыскивала правильные слова. — Но после того, как я столько лет была в него влюблена, не знаю, смогу ли я быть ему другом.

Глаза пастора Марка сузились, он закусил уголок губы.

— Райан — хороший человек, но я думаю, что ты делаешь мудрый выбор. Ты легко можешь запутаться, если вы будете проводить вместе много времени. Сейчас тебе очень больно, и эта боль может затуманить твой разум.

Кэри почувствовала, что ее щеки становятся красными. Она знала, что пастор прав. Неважно, что она любила Тима и хотела вернуть его. У нее, в конце концов, все-таки было сердце, а ее сердце всегда было уязвимо, когда речь заходила о Райане Тейлоре.

Они переменили тему, и пастор Марк предложил ей вести дневник, может быть, писать письма Тиму, так, словно он согласен на консультации. Это поможет Кэри разобраться со своими чувствами, и, возможно, однажды с помощью этих писем они смогут сделать свои отношения более прочными.

— Если ты действительно хочешь спасти свой брак, Кэри, то Бог покажет тебе, как это сделать, — пастор Марк открыл свой стол и достал оттуда листок бумаги. Он протянул ей этот листок. — Возьми это. Когда Тим будет готов к консультациям, я рекомендую вам эту программу.

Кэри пробежала глазами бумагу. Она была озаглавлена «Интенсивный семинар по проблемам брака».

— Интенсивный семинар? Что это такое?