Оборотничка мечтательно вздохнула и открыла глаза. Её взору открылся деревянный потолок в разводах. Радислава лежала на узкой продавленной кровати, укутанная в одеяло чуть не до подбородка. Насколько менестрель смогла понять -- из одежды на ней была только добротная повязка на боку, если конечно оную можно считать за одежду. Девушка окинула взглядом небольшую комнатку, больше напоминавшую давно не убираемую кладовку. Хмыкнула, разглядев под потолком одинокую лампочку без абажура, скользнула заинтересованным взглядом по книжной полке и наткнулась глазами на высокого черноволосого мужчину, снимавшего турку с электроплитки в одну конфорку.

   Радислава закусила губу, пытаясь вспомнить предыдущие сутки. Получалось не очень.

   Кажется, ей всё же удалось сменить ипостась, когда выбралась из застенка, потом... потом, кажется, она кинулась под колёса какого-то транспорта... дальше пробел.

   Мужчина обернулся и, увидев, что она проснулась, ободряюще улыбнулся. Тут Радиславе стало совсем нехорошо: именно этого типа она вчера едва не убила, когда её вышвырнуло обратно в человеческий облик. Тогда оборотничка себя почти не контролировала. К счастью (или несчастью?) попытка убийства успехом не увенчалась, но синяки у несостоявшейся жертвы на шее были знатные. Лицо незнакомца, не красивое, но достаточно приятное, пересекал тонкий белый шрам от брови через скулу до подбородка.

   --Привет, мышка, -- произнёс он, подсаживаясь на кровать с кружкой, от которой исходил тёрпкий кофейный аромат. Голос был резкий, с хрипотцой, будто когда-то сорвал, но так полностью и не восстановил. Радислава мрачно глянула на незнакомца и столкнулась с чёрными смеющимися глазами.

   --Ты не священник, -- вынесла вердикт менестрель, изучив расхристанную на груди мужчины сутану и болтавшийся на кожаном шнурке медный крест.

   --Ну, извиняй, семинариев не кончали, -- фыркнул собеседник.

   Радислава села, едва успев подхватить уползающее одеяло.

   --Эмм... пардон за вчерашнее, -- проговорила она, -- не в себе была.

   --Я заметил, -- ухмыльнулся мужчина, -- кофе будешь? -- Виктор проследил взгляд девушки, вожделенно поедающий кружку у него в руке.

   --Ты что, яду туда подсыпал? -- саркастически осведомилась ночная гостья.

   --Если тебе не хватает сахара, то где-то в гараже мышьяк был, могу поискать, -- продолжая ехидно скалиться, ответил хозяин комнаты.

   ...М-да, чувство юмора у этого человекообразного, похоже, то ещё... Не нашедшись, что ответить, оборотничка по-простому цапнула протянутую ей кружку.

   Дверь скрипнула, и на пороге возникла высокая светловолосая девушка.

   --О, вижу, вы нашли общий язык, -- усмехнулась она.

   --И тебе большое наше с кисточкой, -- откликнулся Виктор.

   --Можешь пока выйти? -- попросила Анна, -- мне нужно осмотреть твою гостью.

   --Ой, да чего я там не видел, -- фыркнул байкер.

   --Не знаю я, что ты видел, -- огрызнулась чародейка, -- но выйди, пожалуйста!

   Виктор на секунду столкнулся с ней взглядом и понял, что лучше не спорить. Княжна явно пребывала не в духе. И ему ничего не оставалось, как убраться за дверь.

   Оборотничка заинтересованно разглядывала Анну Ди Таэ. Радислава узнала девушку, хоть они и встречались всего раз, год назад в Мадриде. Память у неё на лица была хорошая, особенно на глаза. Особенно на такие глаза.

   --Узнала? -- хмыкнула чародейка.

   --Узнала, -- не стала отрицать менестрель, затем спросила, кивнув на дверь, -- твой мужчина?

   --Упаси меня Бог от такой головной боли! -- фыркнула Анна, -- нет, он просто друг, хороший друг, на которого можно положиться.

   --В смысле, он любит, чтобы дама была сверху? -- невинно поинтересовалась Радислава

   Вопрос заставил княжну закашляться.

   --Сама у него спросишь, -- выдавила она наконец.

   Н-да, чувство юмора у этой дамочки весьма и весьма, хм...

   --Как ты себя чувствуешь? -- деловито поинтересовалась Анна.

   --А как, по-твоему, может себя чувствовать оборотень, которому отсекли половину сущности? -- огрызнулась Радислава. -- Даже когти выпустить не могу!

   --Всё ясно, постараюсь что-нибудь придумать, -- вздохнула чародейка, -- я тут принесла кое-что из одежды. Наверняка, будет великовато, но всё же лучше, чем ничего. Нет, я знаю, что чувство стыдливости у оборотней стремится к нулю, но согласись, костюм Евы не самый лучший вариант для выхода в свет.

   Оборотничка только презрительно фыркнула, но принялась потрошить принесённый Анной пакет.

   Княжна вышла, оставив Радиславу рыться в одежде. Всё, что ей было нужно, чародейка уже выяснила. Менестрель даже не пыталась экранироваться, позволив Ди Таэ прошерстить её воспоминания.

   Виктор ковырялся в мотоцикле, что-то откручивая гаечным ключом и тихо ругаясь.

   --Ну что? -- не отрываясь от механизма, спросил он, заметив Анну.

   --Ничего, -- резковато откликнулась она, пожав плечами, -- оборотень, как оборотень. Думаю, к завтрашнему вечеру её уже тут не будет.

   --Угу, -- буркнул мужчина, -- а ты чего такая дёрганая с самого утра? Какая муха тебя укусила?

   --Эрик застукал меня, когда я рылась в его эликсирах, ища противоядие.

   --И?

   --Пришлось ему лапшу на уши вешать. Сказала, что искала лекарство от головной боли. Знаешь, что этот ехидина мне посоветовал?

   --Ну?

   --Топор! -- выпалила княжна.

   Виктор зашёлся раскатистым хохотом. Анна зло плюнула и пошла прочь. Байкер лишь покачал головой, утирая выступившие слёзы.

   "...Ничего, перебесится и успокоится, -- подумал он, глядя вслед удалявшейся чародейке, -- от плохого настроения ещё никто не умирал".

IV

   Для многих каждое, ну, или почти каждое утро начинается неизменно. Несмотря на возможные катаклизмы, вроде прорвавшей трубы или приступа страсти у соседей за стенкой, обычно это будильник-ванна-кофе-работа. И подобный расклад не меняется годами, медленно, но верно убеждая нас в нерушимости основ мироздания. И когда мы вдруг оказываемся исключёнными из жизни на определённое время, а потом вновь попадаем в жизненную колею, то не особо травмируем нашу психику, погружаясь в такое привычное будильник-ванна-кофе-работа. Зато, если вдруг в этом привычном возникает некое отклонение, то вот тут-то и начинается цирк. И рушатся, казавшиеся постоянными, основы мироздания, и отвисает невольно челюсть, и возникает в голове соответствующий вопрос: "Куда я попал, и где мои вещи?" Ибо что-то эдакое мы упустили, да обидней всего, ещё и вспомнить не можем, что. И стоим перед данным фактом, глупо хлопая глазами, пытаясь понять, сошли мы с ума или только собираемся.

   Хьюго Де Крайто начал подозревать для себя именно первое. Ибо когда он вместе с Профессором вошёл в кабинет Златы Пшертневской, госпожа кардинал мило общалась с князем Высокого дома Эриком Ди Таэ, не имея ничего против, чтобы тот лобызал ей ручки... хм, и не только ручки.

   Хьюго не удержался и протёр глаза. Профессор тихонько кашлянул, привлекая внимание парочки.

   Ручку госпожа кардинал мгновенно отняла и смущённо потупила глазки, делая вид, что вообще не имеет отношения к происходящему. Князь, одарив пришедших ехидной усмешкой, исчез в телепорте. Хьюго ещё раз протёр глаза. Когда он видел этих двоих вместе в последний раз -- Эрик Ди Таэ и Злата Пшертневская вели грандиознейшие словесные баталии, которым бы позавидовали и ораторы древности, да не просто позавидовали, а изошли бы ядовитой слюной.

   А сейчас...Хм, нет, он определённо что-то упустил!

   --Рада вас видеть в добром здравии, Хьюго, -- произнесла женщина, прервав его мысли о кажущейся нерушимости основ мироздания.

   Де Крайто молча кивнул в ответ, всё ещё переваривая только что полученную визуальную информацию.

   --Я надеюсь, вы вскоре сможете вернуться на свою должность в отделе. Нам всё это время очень вас не хватало, -- улыбнулась Пшертневская.