- Если бы я захотел, спортсмен, - сказал он тихо, но очень уверенно, - ты бы трахнул меня прямо сейчас, на любой из этих кроватей. Но я не хочу. И нет, я не расстроился.

Он ушел в ванную, а я так и остался стоять на том же месте. Мне понадобилось несколько минут, чтобы прийти в себя. Да, черт возьми, он был прав. Может, сам я к такому шагу и не был готов, но если бы он захотел… Я чувствовал себя очень подавленным. И мне просто хотелось испариться, исчезнуть с лица земли. Но я постарался взять себя в руки. Пока Кирилл наводил марафет перед концертом, я принял душ, выпил кофе, и мое смятение стало проходить. Мы сделали вид, что этого момента в наших отношениях не было, но, на самом деле, именно тогда и был наш первый шаг к пропасти.

Кирилл:

Я – идиот. Я стоял в ванной, в отеле, смотрел на себя в зеркало и понимал, какой я идиот. Я же мог просто посмеяться вместе с ним, но блин, нет! Как же, Даня задел мое самолюбие, и мне обязательно нужно было ему доказать, что именно я рулю процессом. Я чувствовал, что реакция необратима, и у нас с ним теперь есть только два пути. Первый, это тот, в котором он поймет, что мы испытываем друг к другу далеко не дружеские чувства, его это испугает, и мы перестанем общаться. Второй, это тот, в котором он поймет, что мы испытываем друг к другу далеко не дружеские чувства, его это испугает, но он продолжит общение, так или иначе это приведет к сексу… и мы все равно после этого перестанем общаться. Он не из тех, кто захочет такие отношения. И я его потеряю навсегда. Мне хотелось биться головой о стену. Но я очень надеялся, что все-таки, чудом, будет третий путь, где мы забьем на эту ситуацию и продолжим общаться, как раньше. Каждый из нас рано или поздно остынет, повзрослеет, и мы будем дружить семьями.

В итоге мы пошли на концерт и пока, как ни странно, все пошло по третьему, чудному пути. Перед входом оказалось, что у Дани есть два варианта билетов. Мы могли пойти в фан-зону или посидеть за вип-столиками на балконе. Я сказал, что в фан-зоне уже был два раза и сегодня ни тот день, когда я хочу проверить свои ребра на прочность. Мне хотелось послушать музыку, покурить вдоволь и выпить чего-нибудь типа вина. Мы подарили билеты в фанку каким-то девочкам, которые пытались попасть хотя бы на трибуны, но билетов в кассе не было. Вы бы видели лица этих девочек!

Все прошло очень здорово, звук был потрясающим, концерт был потрясающим! Атмосфера была потрясающей! Я, как завороженный смотрел на сцену, а Даня на меня… Я понял, что план «С» провалился. Но я, правда, надеялся, что мы вернемся домой, там будем видеться опять очень мало времени, и постепенно наши отношения вернутся в привычное русло.

В отель мы ехали в тяжелом молчании, но приехав, решили перекусить и, поедая гостиничный ужин, разговорились. Даня рассказывал, как ему нелегко приходится, что он скучает уже даже по школе, ведь это намного приятнее сидеть на последней парте и дремать на уроках, чем постоянно находиться на виду у всех. Отношения с командой у него тоже не складывались, всех бесило, что ему все так быстро и легко далось, что Сэм его активно продвигает. Сэму, конечно, никто ничего сказать в лицо не может, потому что его авторитет бесспорен, но Даня частенько слышит едкие замечания в свой адрес. Но Сэм говорит, что в российском клубе Дане делать нечего. Сам он не соглашается на контракты ни с кем из западных представителей только из-за семьи, он не хочет жить нигде, кроме Москвы, а вот Дане нужно будет через годик обязательно подписать контракт с испанцами или англичанами, ведь тут его ничего не держит. Осталось только попасть в нашу сборную и все, можно будет ехать отсюда…

«С англичанами», - он особенно выделил это слово. Будет круто, если он переедет в Англию… Наверное.

- Все, мой дорогой голубой друг, - сказал Даня, допивая свой апельсиновый сок (я тоже пил апельсиновый сок, правда с водкой), - меня вырубает. Я надеюсь, что ты доволен тем, как мы провели время. В общем, я спать, а ты, как хочешь.

- Да, доволен, ни то слово! Спасииииибо!!! Спокойной ночи, я пойду, покурю на балконе.

Я долго торчал на балконе, рассматривая ночной город. Все города ночью красивые. Каждый особенный по-своему. Я много где бывал, влюблялся во множество городов, но мое сердце отдано Сиднею. Я бы все отдал, чтобы там оказаться, но я никогда больше не поеду туда без маминого приглашения. Если бы она только позвонила. … Если бы только сказала, что скучает…. Я бы бросил все. Я бы ни за что не остался жить в Лондоне с папой, который будет выедать мне мозг до конца дней. Если бы она только хотела, чтобы я был рядом. Она вообще не умеет любить на расстоянии, но когда мама рядом… ее любви нет предела. Два с половиной года назад, летом, я жил у нее. Все лето, все три месяца. Боже, это была сказка! Она все время целовала меня перед сном и будила поцелуем. Она расчесывала мне волосы, постоянно трогала меня, словно проверяла, что я настоящий. Моя мама… она такая чудесная. Жалко, что она так и ни разу не заикнулась, что я бы мог жить с ней всегда…

Я вздрогнул от Даниного прикосновения. Он подошел сзади и обнял меня, положил мне голову на плечо и прошептал: «не плачь». Это было довольно смелое объятие, которое сложно списать на дружескую попытку приободрить меня. И я даже не знал, как реагировать.

- Откуда ты знаешь, что я плачу? – прохлюпал я.

Он не ответил. Мы еще немножко так постояли, в обнимку. Было очень странно. Если вы когда-нибудь делали вид, что все совершенно нормально, когда это нифига не нормально, вы бы поняли, какое это странное ощущение. Больше всего на свете мне хотелось повернуться к нему и позволить себя поцеловать. Я же знаю, он этого ждал. И обстановка как раз сопутствовала этому. Отель. Мы вдвоем. В другой стране, где никто нас не видит и не знает. Можно сделать все, что угодно, а дома продолжить делать вид, что ничего не произошло. Очень соблазнительно, но вместо этого я сказал: «Надо ложиться спать. Ты иди. Я сейчас приду». Он тяжело выдохнул мне прямо в ухо, и по моей коже побежали мурашки. Даня растеряно сказал: «Как скажешь». И ушел.

Утром мы почти не говорили, пока летели тоже. Каждый сидел в наушниках и слушал свою музыку. Атмосфера царила ужасная. Даня выглядел… обиженным, я просто не знал, что с этим всем делать. Моя голова готова была взорваться. Но вот мы прилетели. Подходя к сборищу таксистов я спросил, куда он поедет: домой или к Леське.

- Я тебя провожу, - сказал он. – Если ты не против.

Я только покачал головой. Я так и не решил, против ли я или нет. Он же решил, что видимо не против.

9).

Даня:

Да уж, как бы мастерски ты не скрывал свои чувства сам от себя, рано или поздно они вылезут наружу. Меня нереально колбасило, бросая то в холод, то в жар. Врать себе или ему было уже бессмысленно. Пока мы ехали из аэропорта к Кириллу домой, у него всю дорогу играла песня «Protect me from what I want»[27], мой плеер сел, и пришлось слушать его… но песня была в тему, возразить нечего.

- Если я переживу этот вечер, то сделаю себе татуировку с этими словами, - сказал мне Кирилл, когда мы уже подъезжали к дому.

- Переживешь, куда ты денешься, - холодно ответил я.

Боже, как меня раздражало все вокруг. Мне очень хотелось кому-нибудь набить морду. Как в «Бойцовском клубе», хотелось испортить что-нибудь красивое. Леша Калитин подошел бы на эту роль идеально. Я не знаю, что именно меня в тот момент так бесило. Наверное, то, что все было понятно, как ясный день, но Кирилл настойчиво заставлял именно меня сделать этот шаг. Снять с себя все обязательства. Боже, я так старательно прятал от себя собственные чувства столько времени, и вот они неожиданно вылезли наружу. У меня не было времени принять их или оттолкнуть. Они просто заполнили меня всего.

Когда мы зашли в квартиру, мне пришла смска от Леси. Я сказал Кириллу, что мне надо позвонить. Он пожал плечами и ушел к себе в комнату. Леся спросила меня, где я и приду ли ночевать к ней. Я помолчал несколько секунд. Ведь это был решающий момент. Сегодня или никогда.