– Нет, сказала я. – Я в тупике.

– Я знаю, что тебе еще только семнадцать. Пока не будем. Ты должна обручиться со мной.

– Юджи, я тебя не люблю.

– Я тоже тебя не люблю. Но мы должны. Разве ты не видишь? Это единственный способ укрепить шоколад Баланчиных. Если я буду твоим мужем, я смогу помочь тебе организовать бизнес и защитить интересы обоих.

– У меня столько вопросов на эту тему. Первоначально я не знала, что буду делать после инцидента с отравлением Баланчина. Мне стоит целиком и полностью ликвидировать шоколад Баланчиных? Смотреть и ждать, когда он уничтожит сам себя? Или я должна вмешаться? Кажется, я сказала тебе много.

В тот раз он ответил уклончиво.

– Но однажды я повстречал тебя на свадьбе. Вот он, другой путь. Эта девушка пугает. У нее могут быть задатки хорошего лидера. Насколько лучше объединить свои интересы с интересами другого человека и как сделать обе наши компании больше и лучше? И я начал придумывать план.

– Жениться на мне?

– Нет. Сначала я думал стать партнером вашим с Мики, чтобы вы вдвоем когда-нибудь после смерти твоего отца достаточно стабилизировали шоколад Баланчина. Но по многим причинам этот план оказался провальным. Я не виню тебя, Аня. Ты была занята своим парнем, учебой и проблемами с законом. Обязательствами. Ты очень молода. А Мики старше, но он повязан отцовскими деньгами. Слишком много – просить тебя. – Он помолчал. – Тебе следует знать: с тех пор как ты убежала, раздоры среди Баланчиных усилились.

– Почему?

– Кто скажет? Выборы нового окружного прокурора? Причитания народа о легализации какао? Какой бы ни была причина, масса злится на шоколад Баланчина. Я считаю, я могу вмешаться только в том случае, если у меня будут полномочия сделать это. Если мне суждено стать мужем Ани Баланчиной, я получу эту власть.

– Какая разница, соглашусь ли я? – спросила я. – Я аутсайдер, а теперь еще и беглец. Я никого не волную.

– Это неправда. Ты очень хорошо знаешь, что это неправда. Ты по-прежнему наследница шоколада Баланчиных. И, из-за твоей известности, люди, глядя на твое лицо, вспоминают о шоколаде. – Он взял мою руку, но я ее отдернула.

Каждое доброе слово и каждое доброе дело, что он для меня сделал, я поставила под сомнение. Я думала, а не являлись его ухаживания планом с целью использовать меня, чтобы заполучить контроль над шоколадом Баланчиных.

И все же...

Невозможно ему отказать, ведь я в долгу перед ним. Он ведь помог моему брату, когда мне было нужно переправить его в страну Юджи, и отчасти, Юджи сделал то же самое и для меня. Сколько же это стоило? Вернее, сколько же я задолжала?

– Юджи, – спросила я, – что произойдет, если я откажусь?

Юджи потер подбородок.

– Я бы предпочел, чтобы ты этого не делала.

– Это угроза?

– Нет, Аня, я... Возможно, я пошел по ошибочному пути. Мне следовало начать с того, как сильно я тобой восхищаюсь, как много в тебе достойно уважения, на мой взгляд. Если я не говорю «любовь», то только потому, что это все неважно.

– А что тогда важно?

– В браке – общая восприимчивость, взаимные интересы и общая цель.

– Весьма неромантично, – сказала я.

– Хочешь от меня фарса из мечтаний школьниц о романтической любви? Мне опуститься на одно колено? Сказать тебе, что ты красивая? Кажется, для тебя необходимость таких бессмысленных жестов уже в прошлом.

По правде говоря, я бы предпочла устроить шоу, но для этого уже поздно. Я решила повторить вопрос:

– Так что случится, если я откажу?

Юджи кивнул.

– Мы пойдем разными дорогами. Я не буду тебе открытым врагом, но не забуду о невыполнении услуги.

– Юджи, попроси меня о чем-нибудь еще!

– У тебя больше нет ничего, чего бы я хотел. – Голос, как всегда, спокоен, и это привело меня в бешенство.

– Это больше, чем одолжение. Ты прекрасно знаешь, что играешь нечестно, требуя этого.

– Почему же нечестно? – В его голосе сквозило разочарование, которое я тоже чувствовала. – Чего я хотел, так это объединения сил вместо твоего уничтожения. Тебе этого недостаточно? Для людей вроде нас женитьба всего лишь сделка, не более того. Так думал мой отец, и твой сказал бы то же самое, если бы был жив.

Все, что он говорил, звучало вполне разумно, за исключением того, что он был абсолютно неправ.

– Так почему же это нечестно? – повторил Юджи.

– Потому что это мое сердце!

– Потому что ты кого-то любишь?

– Почему для тебя это так важно, Юджи? Так или иначе, тебе не нужна моя любовь. Ты просто хочешь моего согласия. –Я зашагала обратно к дому. Юджи схватил меня за плечо.

– Аня, возьми ночь на размышления. Оцени ситуацию. И ситуацию брата и сестры. Это не угроза, а констатация факта. Я был твоим преданным другом, и хотел бы стать кем-то большим, если ты мне позволишь.

Я помотала головой.

– Как я уже сказал, подумай ночью об этом. Я приду к тебе перед отъездом. – Он склонил голову, затем полез в карман и вытащил небольшую стопку бумаги, перевязанную алой лентой.

– Здесь же. Вот твой подарок.

– Что это?

– Письма, – ответил он. – От твоей семьи и друзей. Их собрал Саймон Грин и велел мне передать.

Я взяла маленькую стопку. Еще ни разу не получала бумажных писем.

– Спасибо, – сказала я. – Серьезно, огромное тебе спасибо.

- Если ответишь сегодня, я увезу письма в Соединенные Штаты. Я не собираюсь возвращаться, по крайней мере, месяц. Но скоро должен увидеть твоего брата.

Я не знала, доверять ли ему теперь, но поблагодарила за предложение.

Юджи уже направился в главный дом попрощаться с Маркесами, а я поняла, что оставила мачете возле дерева. Я сказала Юджи, что мы увидимся позже и побежала обратно в сад. На поляне был Тео. Он нес мое мачете с застенчивым выражением лица.

– Тео! – закричала я. – Ты там был все это время?

Не отвечать для Тео нехарактерно.

– Ты слышал весь разговор? Ты за мной следил?

– Послушай, Аня, ничего такого. Я просто следовал за тобой до сада убедиться, что в безопасности. Я не знаю этого парня, Юджи, достаточно хорошо.

– Так все-таки следил!

– Perdóname. Прости меня. Меня это не касается.

– Тео! – мое сердце понеслось вскачь. По правде сказать, я хотела его придушить. – Теперь ты знаешь, кто я. Знаешь мое имя.

Тео вздохнул.

– Произнеси мое имя, Тео.

– Аня, я уже несколько недель знаю, кто ты. С тех пор, как ты упомянула, что твою семью убили, я сложил все детали вместе. Почему ты думаешь, я выгравировал только первую букву твоей фамилии на рукояти мачете?

– Ты кому-нибудь рассказывал обо мне?

– Конечно нет. Я никому не говорил. Думаешь, бесчестный? Я тебе так скажу: Теоброма Маркес неопасен.

– Но сейчас ты все подслушал?

– Sí. Lo siento/ Да, к сожалению. – Тео помолчал. – Ты не можешь выйти замуж за этого человека, Аня. Он бандит, не джентельмен.

Несмотря на свой разговор с Юджи, я не смогла увидеть его таким, каким видел его Тео. Я сказала Тео, что устала, хотя какая моя часть устала, так это рот. Я больше не хотела разговаривать. Я хотела пойти в свою комнату и побыть наедине с письмами, что я и сделала.