– Да что ты! – фыркнула тощая рыжая козявка.

– И что нам теперь со всем этим делать? – спросила более рациональная Кира.

– Понятия не имею, – я на всякий случай отошла еще дальше за стол. Жаль, от их возмущенных взглядов он не скрывал. – Если честно, я думала, что у меня будет своя комната. Отдельная.

– Э-э-э…

– Пф!..

И нечего на меня смотреть, как на чокнутую!

Внутренне свою вину я признавала. Ну, частично. На самом деле во всем, кругом, целиком и полностью, виноват Пресинваль. И в общежитии я никогда не была. Откуда же мне было знать, что там выделяют одну комнату на несколько человек?! Собираться пришлось в спешке, вот я и попыталась увезти с собой как можно больше, просто не подумала, куда дену вещи на месте и понадобятся ли они мне вообще.

Глупейшая ситуация.

Тут еще вспомнила про ворох нарядов, оставленных на кровати, которые Эли еще должна прислать… и тихо понадеялась, что нянюшка окончательно окажется предательницей и не выполнит обещанного. В противном случае девчонки меня точно прибьют!

– Послал же Свет соседку, – процедила сквозь зубы Летта.

– Ладно, давайте уже сделаем с этим что-нибудь, – взмолилась Кира. – Ладно еще Трин, но если Таис увидит или кто из преподавателей, накажут всех троих.

Наверняка исключительно это сподвигло их мне помогать.

Что-то удалось запихнуть в шкаф. Девчонки потеснились, так что мне досталось намного больше места, чем было положено. Когда я разложила учебники, в столе тоже остался один свободный ящик. К счастью, письменный стол был у каждой свой, и ничто не мешало мне засунуть туда несколько платьев. Летта только кривилась, глядя, как я это делаю.

– А дома где ты все это хранила? – наивные светло-голубые глаза сияли детским восторгом.

– Дома у меня была своя гардеробная.

– Целая комната?! – присвистнула Летта.

Кажется, она меня уже ненавидела.

– Да.

– У тебя такие красивые наряды!

Кира приложила к себе одно платье и покружилась. Бока, конечно, торчали, все же размеры у нас очень разные, но ее лицо было преисполнено счастьем.

– А правда, что ты видела молодую королеву?

– Мы дружили.

Сердце мучительно сжалось. Как все могло в один миг взять и измениться?

Пока распихивали оставшиеся сумки под кровати и в прочие пригодные для этого места, я успела рассказать о своей жизни до возвращения в нее Пресинваля. О том, как еще маленькой девочкой нянюшка возила меня гулять в дворцовый парк, и там я познакомилась с Лекси, как вместе развлекались, про наши безумные вечеринки… и как нежданно-негаданно объявился опекун и все испортил.

– А жених у тебя есть? – это был первый вопрос, который задала Летта.

– Был, – призналась. – Но опекун его не одобрил.

– Переживаешь?

– Ничего страшного, – я пожала плечами и ногой затолкала последнюю сумку под кровать. – Этот недотепа мне и самой успел надоесть.

Болтать о девичьем мне неожиданно понравилось. Как и чувствовать себя в центре внимания. В столице всеобщий интерес был сосредоточен на Лекси, да и во время редких посиделок наедине говорила в основном она, моя задача была слушать и поддерживать. И Реруна мне выбрала тоже она… Я отмахнулась от грустных воспоминаний и вдруг осознала, что очень хочу рассказать о ночных приключениях с разбойниками. А нельзя! И магия клятвы живо напомнила об этом, щекотно разбежавшись по венам.

Может быть, это выход? Нарушить слово, лишиться магических сил и вылететь из Академии? Тогда опекун будет просто вынужден забрать меня домой.

Я как раз пыталась распробовать эту мысль и решить, нравится она мне или нет, когда Кира подошла к окну, отодвинула штору, хихикнула и нарушила порядком затянувшееся молчание:

– Кстати о женихах…

– Опять Вита возле Бранда вьется? – буднично уточнила Летта, но тоже выглянула в окно.

– Наша зазнайка по уши влюбилась! – снова хихикнула Кира.

– Нужна она ему! – у рыжей, видимо, характер такой, что не сказать какую-нибудь колкость она не может. – Девчонки с других курсов говорят, что эта зануда вокруг Бранда четвертый год вьется, и так, и эдак стелется, а он на нее внимания не обращает.

– Эх-х, в такого и влюбиться можно… – а вот другая моя соседка была восторженной, романтичной и очень светлой.

А мне что, не любопытно?! В общем, я тоже присоединилась. Подошла к окну и чисто случайно выбрала такой момент… в общем, я как раз вклинилась между девчонками, а высокий блондин, рядом с которым крутилась Вита, именно тогда зачем-то посмотрел в сторону особняка.

Наши взгляды встретились. Улыбка получилась сама собой.

В следующий миг я сделала то, чего совершенно не планировала, повела себя как любимица королевы: стрельнула глазками, послала ему воздушный поцелуй и скрылась в недрах комнаты.

– Мили! – хором рявкнули девчонки и вонзили в меня осуждающие взгляды.

– Я уже почти восемнадцать лет Мили. И что? – произнесла меланхолично.

Но они выглядели не на шутку взбешенными и… напуганными.

– Ты что творишь?!

– Он смотрел на меня, – я пожала плечами, но движение вышло каким-то неловким. – Что в этом такого?

Опять они переглядываются, а на меня смотрят, как на ненормальную.

– Тебя же Виттория теперь со свету сживет! – сделав большие глаза, прошептала Кира.

– Да ладно вам, я ее не боюсь! – беззаботно отмахнулась от их страхов и забралась на кровать. Уставшее тело требовало нормального отдыха. – И кста-а-ати, я впервые за день увидела здесь парня. Ну, не считая Трина, конечно. Их что, у вас совсем мало?

– Ага, мало, – каким-то странным голосом подтвердила Кира.

И когда я окончательно перестала что-либо понимать, ситуацию прояснила Летта:

– Ни одного.

Я чуть с кровати не навернулась от таких новостей. Издеваются они, что ли? Совсем меня за дуру держат?!

Лица девчонок оставались серьезными и малость скорбными.

Нет, все-таки они серьезно…

– Как так? – я была удивлена, и сильно, ведь раздельное обучение – это совсем уж пережитки седой старины.

Зачем?!

– В Академии имени Шаяны Шагрисской учатся только девушки, – подтвердила мои самые худшие опасения Кира.

А Летта кивнула, подтверждая правдивость слов подруги.

– С ума сойти! – ошарашенно выдохнула я.

– Тебя смущает отсутствие парней? – едко осведомилась рыжая колючка.

– Да нет, просто… это несовременно, в конце концов!

К вечеру в комнате установилось некое подобие порядка. Мы рассовали по разным углам оставшиеся вещи, потом девчонки успели позаниматься своими делами, а я – немного подремать. Зря, наверное, потому что, проснувшись, почувствовала себя совсем разбитой. И пока лежала, то разлепляя глаза, то снова уплывая в полудрему, засекла, что соседки шушукаются о чем-то и косо поглядывают на меня.

Перемывают косточки? Или у них уже успели появиться совместные тайны, в которые не собираются посвящать новенькую?

Мне не слишком-то и хотелось, поэтому, выждав минутку для порядка, я повозилась немного, дала им понять, что проснулась, потом со стоном села.

Предсказуемо, разговоры на миг стихли. А потом перешли на нейтральные темы, в которых не было ничего секретного: домашние задания, преподавателей и Витторию, которая теперь наверняка будет трепать мне нервы…

Я в обсуждениях не участвовала. Сначала мучительно просыпалась, потом убрела в ванную приводить себя в порядок и переодеваться. На это ушло почти два часа. Я сделала над собой усилие и постаралась отрешиться от реальности, целых полчаса расслаблялась в горячей воде, потом вымылась, обмазалась кремом с жасмином, который нянюшка изготавливает собственноручно по старинному рецепту, долго сушила волосы и влезла в любимое сиреневое платье. Забавно, но уютная домашняя одежка вовсе не была откровенной. Ну, разве что вырез. В остальном же – свободный крой, рукава чуть ниже локтя и подол, прикрывающий коленки. И все равно, выйди я в общий зал, буду сильно отличаться от местных.