– Вот тебе пульт. "ПУЛЬТ"! Повтори: "ПУЛЬТ"! Это – пульт.

– Пулт! – с трудом выдавил из себя сын, не отводя глаз от экрана – пулт!

– Да не пулт, а пульт! – улыбнулась Мария Федоровна – А то еще за нерусского примут! Правильно говори – "пульт"

– Пульт! – послушно повторил Олег, и взяв в руки этот самый пульт, повел над ним ладонью правой руки, будто хотел его рассмотреть, как ясновидящая Роза Кулешова (Мария Федоровна читала про нее, та вроде как кожей все видела).

– Не так надо – снова улыбнулась женщина, ты что, колдун, что ли? Волшебник? Тут все просто – тычешь кнопки, переключаешь. Вот тут – каналы, тут – звук, тише-громче. Все, развлекайся, а я пойду работать. Мне нужно подъезды подмести. Часа через полтора приду, так что не скучай! О Господи, помоги рабам твоим!

Мария Федоровна перекрестилась на образа, и пошла к входной двери. Ужасно не хотелось идти, не хотелось оставлять Олега, хотелось сидеть рядом с ним и смотреть, как он перелистывает каналы телевизора. Ощущение было такое, что она достала сына с того света. Из могилы. Из склепа.

Сергар обалдел. Магия! Все-таки есть магия! Он слышал об артефактах, которые показывают картинки, но чтобы так?! Запросто?! Какая-то женщина принесла артефект, поколдовала, и…вот! Люди – ходят, бегают, сидят, поют, играет музыка! Потрясающе! Этот мир ушел вперед от мира Сергара на сотни, а может тысячи, или сотни тысяч лет?! А может это его мир? Может Сергар перенесся в будущее?

Бывший боевой маг затаив дыхание смотрел в магический артефакт и ничего не понимал. Люди что-то делали, жили своей жизнью, садились в странные повозки, двигающиеся без лошадей, даже летали по воздуху!

Мир колдунов! Мир магов! И он – несчастный, убогий, безногий, полностью лишенный магии! О боги…это жестоко!

Сергар не мог себя представить без магии. Он начал магичить, когда ему было пять лет – довольно рано, даже по меркам провинции Олхон, славящийся своими магами. Было что-то – то ли в воде, то ли в земле этой местности такое, что заставляло рождаться магами. Здесь их было больше всего в Кайларе, особенно лекарей.

Впрочем – может и не было ничего удивительного? Почему в лесных провинциях могут рождаться будущие лесорубы – мощные, плечистые (очень хороши в алебардистах, в тяжелой пехоте!), в горной местности – сухие, невысокие, жилистые (отличные стрелки из луков!), в степи – кряжистые, квадратные (Наездники, само собой! И мечники.), а в Олхоне не могут рождаться маги? Кровь смешивается, потомки магов селятся тут же, так что – закономерный результат.

Мать Сергара была лекаркой, очень хорошей, известной магиней. Что, впрочем, не уберегло ее от черной чумы, сражающей за считанные минуты. Не убереглась. Как и отец.

А вот Сергар за каким-то демоном уцелел! Вероятно для того, чтобы получить свое тут, в пахнущей мочой и потом постели, впитавшей все запахи больного тела.

Оставив на тумбочке рядом с кроватью артефакт, который женщина назвала "пультом", Сергар откинул простыню, снова с ненавистью установился на свои усохшие, бледные ноги, торчавшие, как коряги на речном берегу – бессмысленные, ненужные, годные лишь на растопку костра. Ему хотелось в туалет, Мама поставила горшок так, чтобы он достал, но…Сергар решил потерпеть, и попробовать выбраться из дома во двор. Он видел, как женщина открывала дверь, и решил выйти…выползти на воздух, сделать свои делишки там, а заодно посмотреть на небо – как оно отличается от того, к которому привык? Вот только прежде нужно что-нибудь на себя надеть, не в этой же смешной безрукавке появляться на белый свет?

Взял со стула трусы – странные, они были сделаны из невиданной ткани – упругой, растягивающейся, как тонкая кожа. Никаких завязок, крючков – как их носить? И штаны…тоже странные. Тоже упругая ткань, и тоже нет завязок! Опять магия!

Подтянулся за спинку кровати назад, сел, опершись спиной. Голова закружилась, будто он лежал уже много, много дней. И лежал ведь! Только не он, а его тело, к которому Сергар так и не мог пока привыкнуть. После своего тренированного, могучего, выносливого тела этот мешок с костями?! Ай-яй…беда!

Подтянул руками за голени, по очереди продел в дырки ноги, натянул одежду. Почувствовал себя гораздо увереннее. Мужчина без штанов – это совершенно беззащитный мужчина. Вспомнил, как за кружкой пива рассказывал один из ветеранов: "Как только поймаешь лазутчика, и нужно срочно допросить, первым делом не морду ему бей, а снимай штаны! Раздевай догола! И сразу спеси-то у супостата поменьше! Сразу разговорчивее делается! Особенно, когда кинжалом потеребишь его хозяйство…"

Сергар вырос на войне, возмужал на войне, видал всякое, но как тогда представил, что кто-то покушается на его мужское достоинство…все в душе перевернулось, содрогнулся. Стать не мужиком, и не бабой – есть ли хуже судьба?

И тут же усмехнулся – а вот? Это – не хуже? Но тут же выругался самой грязной солдатской бранью, которую знал – чего рассопливился? Он что, жизни не видал?! Голодным не останется – Мама накормит! Крыша над головой есть! Так что еще надо?! Ноги? Он что, не лекарь?! Ну нет у него магии, так есть же в мире травы, специальные упражнения, есть знания и воля! Война не убила, "живые трупы" не убили, боевой артефакт не убил – неужели он не сможет выжить здесь, в ином мире?!

На руках, осторожно подполз к краю кровати, задыхаясь и борясь с дурнотой. Перевалился и…шлеп! Плюхнулся на твердый пол, как огромная жаба. Пополз, подтягиваясь, скрипя зубами, ругаясь, как старый алебардист. Не к двери пополз, а к окну, из которого падал свет.

Первое дело – определиться на местности, не подвергая жизнь опасности. Это знает каждый боец. Те, кто не знали – давно сгнили на кровавых, покрытых трупами полях.

Дополз до стены, правой рукой уцепился за белый, прохладный подоконник, подождал пару секунд, чтобы собраться с силами, схватился второй рукой и одним усилием, рывком, подтянул себя вверх, к прозрачному стеклу, стоившему огромных денег. Такие стекла в мире Сергара были большой редкостью.

После усилия перед глазами завертелись кровавые круги, в голове зашумело, но все-таки сумел удержать себя в сознании. Кое-как укрепился, опершись грудью и локтями, прогнал дурноту и посмотрел за окно, чтобы ослабнув, грохнуться на пол так, что в ушибленной голове зазвенели храмовые колокола.

То, что он увидел, потрясло до глубины души!

Не было двора, не было зеленой травы, или мостовой – он находился в небе! В небе, над землей, в башне! Люди – маленькие, как муравьи, где-то внизу, безлошадные повозки, и небо – голубое, ясное, в котором плавало желто-белое, ласковое светило!

Мозг, перегруженный информацией, вдруг отключился, будто кто-то врезал по нему здоровенным поленом, и Сергар потерял сознание. Он уже не слышал, как пришла Мария Федоровна, как хлопотала вокруг него, как тащила на кровать, заливаясь слезами, как укутывала его, и сидя рядом, держала за руку, надеясь, что сын не впал в кому. Или в то состояние, которое было похоже на кому.

И не слышал, как она пересчитывала оставшиеся в доме деньги, прикидывая – как дожить до прихода пенсии Олега, и до зарплаты в управляющей компании.

Сергар сейчас был в мире снов, и в этих снах впервые не было войны. Только небо, луг, и дом – тот, что он когда-то бросил, уходя в неизвестность.

И родители – живые, здоровые, улыбались и махали ему рукой.

Сергару было хорошо.

– Сам. Мама! Сам!

– Ну – сам, так сам! Кушай, кушай!

Мария Федоровна счастливо улыбаясь, смотрела, как ест Олег – аккуратно, по-мужски, не жадничая, но с наслаждением, как после долгой, тяжелой работы. А чем не работа? Лежать полгода пластом, глядя в потолок – хуже работы нет!

Мария Федоровна незаметно перекрестилась – все налаживается! Скоро Олег поднимется, будет снова ездить на коляске, лазить в интернете. Может и работу найдет – а что?! Работают же в интернете, почему бы и нет? Перед тем, как попытаться покончить с собой, Олег говорил, что нашел какую-то работу в сети. Может, еще не поздно?