Сергар сам не помнил, как сумел оторвать такой в общем-то крепкий кусок плоти, выдерживающий на весу его хозяина (Были прецеденты. Нашли однажды кайларских разведчиков, пойманных разъездом зеланской конницы. Все были мертвы – кроме одного, умирающего. И все висели именно ТАК.)

Был суд, командование пехотинцев вопило, что магам все сходит с рук, что нужно повесить этого наглого негодяя, и…ничего нового – обычное противостояние "элитных" частей и "простых трудяг войны", закончившееся по большому счету ничем. Суд определил, что Жонжик повел себя вызывающе, оскорбил честь воина, ну а то, что он понес такой несопоставимый с преступлением ущерб – лишить Сергара Семига одного месячного жалования, направив деньги на лечение потерпевшего.

Защитник Сергара по окончанию суда сказал: "Славь богов, что впав в боевое безумие ты не воспользовался своими магическим способностями и не раскатал этот трактир по-бревнышкам, не сжег придурка, не нанес большого ущерба. Иначе тебя никто бы уже не смог защитить!"

Сергар сам не понимал, как сумел сдержаться и не испепелить негодяя, который напрашивался на неприятности весь день перед столкновением – чего проще запустить в подонка огневиком и разметать его обугленные кишки на все четыре стороны! Видимо в душе Сергара стоял некий предохранитель, который уберегал его от использования боевой магии необдуманно, вне поля боя и без команды командира. Хороший боевой маг не будет развлекаться, разбрасывая огневики по улицам города и по трактирам, выпив лишнюю кружку вина и впав в пьяный раж. Всякое бывало, конечно, но обычно такие маги на воинской службе долго не задерживались.

Усилием воли освободившись от красного тумана ярости захлестнувшего мозг, Сергар положил руки на голову Маше и влил в нее Силу, укрепив, подправив жизненный тонус, а еще – выведя из беспамятства. Маша застонала, пошевелилась, вдруг замахала руками, не осознавая, где находится, жалобно закричала, заплакала:

– Не надо! Пожалуйста, не надо! Папочка, папа, помоги! Папа! Ой, как больно…как больно! Гады, не трогайте! Гады!

В голосе ее было столько муки, столько душевной и телесной боли, что Сергар не выдержал, ударил кулаком себе по колену, вскочил, забегал по комнате, пытаясь унять яростно бьющееся сердце и взять себя в руки. Остановился, проделал несколько упражнений, готовящих к трансу, только тогда сумел подавить приступ ярости.

Шагнул к кровати – на глаза попалась Машина сумочка, которую та уронила на пол. Из открытой сумки вывалились толстые пачки денег – Сергар взял одну, хрустнул купюрами, проведя по торцу толстой пачки, бросил на пол.

– Это ты! – Маша жалко улыбнулась, и на треснувшей разбитой губе появилась крупная красная "клюква" – Я все-таки дошла! Дошла!

– Кто?! КТОО?!!! – прохрипел маг, сжимая побелевшие кулаки – Убью, твари!

– Полечи меня, Олежа, ладно? Похоже, что я помираю… – Глаза Маши снова начали закатываться, и Сергар бросился к ней, снова вливая порцию силы. Затем подошел к остывавшему в стальной кастрюле травяному вареву, половником зачерпнул отстоявшейся коричневой жидкости, налил в большоу глиняную кружку. Опустил в нее мизинец – варево было теплым, почти горячим, но не обжигающим. И это хорошо.

Минута ушла на то, чтобы насытить состав Силой. Еще минута, чтобы залить содержимое кружки в изуродованный рот Маши.

Девушка глотала с трудом, давясь – и варево было горьким, и горло болело. Выпив при помощи Олега всю жидкость, улыбнулась, с трудом растягивая распухшие губы, тихо сказала:

– Я с тобой ничего не боюсь!

И потеряла сознание.

Лечение было тяжелым. Таким тяжелым, что Сергар вначале даже засомневался, что у него получится. Как Маша дошла – неизвестно Кроме внешних повреждений, у нее оказался поврежден мозг – височная кость с левой стороны была проломлена. Сломанный нос, почти совсем откушенный сосок – это все ерунда. Главное – отбитые почки, печень, сломанные ребра, которые острыми концами рвали легкое, не давая дышать как полагается. Разрывы матки, прямой кишки, и еще много, много такого, что неминуемо вело если не смерти, то к ваечно инвалидности – наверняка.

На лечение ушло два часа. Две подзарядки Силы – Сергар не смог обойтись тем ее количеством, что запас перед началом лечения.

К концу второго часа он был вымотан так, что руки и ноги тряслись, будто после недельного бега по пересеченной местности.

Но Маша была жива, и жизни ее ничего не угрожало. Лицо стало таким как прежде – милым, слегка детским, с распахнутым взглядом наивных глаз.

Грудь – прекрасная, гладкая, торчала так, будто в нее были заложены силиконовые протезы (Маша всегда, когда рассказывала о том, что никто не верил в натуральность ее груди – заливалась радостным смехом и говорила: "Спасибо маме и папе за мои счастливые сиськи!").

Сергар мог свидетельствовать в любом суде – никаких протезов! Натуральная грудь третьего размера – как говорят на Земле. Просто вот так как-то получилось – провинциальная девчонка с внешностью экранной супермодели. Бывает, и более чем достаточно.

Увы, ростиком для модели Маша не вышла – "метр с кепкой", как она иногда про себя говорила. Впрочем, когда Маша шла, никто почему-то не видел ее малого роста, все смотрели совсем на иное…

Похудела. Сильно похудела. Из ничего что-то построить нельзя. Организм тратит свои силы, свои ресурсы, лекарь лишь подправляет, направляет в русло, подталкивает в нужную сторону, напитывает "горючим" систему регенерации.

Как-то Сергар спросил у матери: "Мам, так что получается – если все время лечить человека, делать его здоровым, он ведь никогда не умрет?! Будет жить вечно?! Представляешь – умирают, а ведь можно нанимать лекарей, и они будут тебя все время лечить! Сделают бессмертным! Почему богатеи не живут вечно? У них же есть деньги на лечение! " Мать тогда посмеялась, отмахнулась, убегая в лавку травника, и только через годы, уже в учебке Корпуса магов Сергар понял – почему смеялась опытная лекарка.

"…и кажется непосвященному – "Лечи организм, правь тело, убирай болезни и будет человек вечным!"

Увы, здесь его постигнет разочарование. Так не бывает. Можно изменить внешность – это умеют единицы из лекарей, трудно, но возможно, хотя организм и стремится убрать внесенные в него поправки, вернуть в первоначальному состоянию.

Можно сделать тело внешне молодым, двадцатилетним, затратив огромные силы и средства! Но это ничего не дает, кроме внешней красоты и молодости. В назначенный богами миг человек умирает, как если бы кто-то огромный, всесильный выдернул душу из грешного тела. Потому мы и говорим о богах, которые, следят за каждым из нас, и заботятся о том, чтобы душа в свой час отправилась на божественный суд, и после него – туда, куда ей назначат немилосердные, неподкупные Судии.

И даже если ты император, обладающий невероятными возможностями, средствами, для простого смертного равными возможностям богов, все равно ты умрешь в тот день и час, в который назначила Судьба. Даже если соберешь лекарей со всего мира и они сутками напролет будут питать тебя жизненной энергией, отбросив повседневные дела, забросив простых пациентов, нуждающихся в незамедлительной помощи.

Тот, кто найдет способ омолаживать организм на самом деле, не только прославится в веках, но и возможно даже станет властелином мира. Представьте себе властелина – безумного, капризного, подверженного неконтролируемым приступам ярости, во время которых он может не только убить слугу или приближенного, но и послать на гибель сотни тысяч ни в чем не повинных солдат, только лишь потому, что показалось – соседнее государство относится к нему совершенно неуважительно. Представили? Вероятно – легко…

А теперь представьте, что он вечен! Что он навсегда! Что нет никакой надежды на смену власти!

И не в этом ли заключается суть конечности нашего существования?

Еще: представьте себе, что бессмертие стало доступным, что мы перестали умирать – кроме как от несчастных случаев, на войне, или по своей воле. Все люди перестали умирать, и мир заполнился толпами вечно живых существ! Они съели все, что могли, вырубили леса, выпили всю пресную воду, в конце концов, людей стало так много, что им негде стало даже стоять!