– Хмм…ладно. Пусть будет так – Олег задумался, и снова кивнул – Будем считать, заключили с тобой договор. Мы с тобой вместе, до тех пор, пока это связь не начнет кого-нибудь из нас напрягать. Тогда честно говорим другу другу все, что думаем, как друзья. Что-то не устраивает – разбегаемся. Никаких обязательств. Никаких претензий и сцен ревности. Узнаю, что ты с другими мужиками крутишь – расстаемся. Не люблю делить бабу еще с кем-нибудь. Если это только не шлюха за деньги. Но там другое дело – купил, сделал дело, и ушел. Но любовница, моя женщина – только для меня одного. Ну а ты, если что, не закатываешь мне сцены ревности, как сегодня! Даже если и вправду застанешь меня за…ну…в общем – понятно. Согласна? Если да – давай попробуем быть вместе. Если нет – уходи. Прямо сейчас. Спасибо тебе за отличную ночь, за добрые слова, и…прощай.

Молчание. Тягостное. Долгое.

В коридоре кто-то бубнит, мужские голоса, женский смех на улице. Журчание в канализационных трубах. Муха – откуда взялась? Кружит, целится, жужжит…начни гонять – сейчас же сцука спрячется, и говори после этого, что у насекомых нет мозгов! Хитрая, тварь!

Мысли – тоже жужжат. Расслабленность, хочется лечь, забыться. И никого не видеть хотя бы пару дней! Но нельзя. Пока нельзя. Пока – он не имеет своей жизни, своей судьбы. Чужая судьба. Чужое тело. Чужой мир. Чужие порядки и люди. И нужно к ним привыкать.

– Гадина ты! И все вы мужики гадины! – наклонилась, схватила за шею, впилась в губы, отпустила, посмотрела в глаза. Глазищи зеленые, с искорками, смеются.

– Все равно тебя люблю! Никому не отдам!

"Попался. Все-таки попался! Закончу, как Ион! Ладно…жизнь покажет…"

Вслух:

– Жизнь покажет!

– Покажет – эхом, с усмешкой – Давай не будет заглядывать вперед? Живем – как живем. Что будет завтра – какая разница?

"Пятнадцать лет так жил. Сегодняшним днем. В своем мире. И снова, здесь?! Ну а что я ждал – в "загробном" мире будет легче?"

– Я не вовремя?

Маша отпрянула от Олега, пересела на табурет. Зоя Федоровна слегка улыбнулась:

– Если что, я чуть позже зайду, хорошо?

– Да все в порядке. Я сейчас уйду – не смутилась Маша – Вам поговорить нужно? Наедине? (Посмотрела на Олега, мол, видишь, какая покорная? На все согласная! Вот!)

– Я дочку привезла. Олег, посмотришь? Полечишь?

Сергар легонько вздохнул, кивнул:

– Посмотрю. Ведите. Я вас только вот что попрошу…принесите мне еды получше. Эту дрянь больничную видеть уже не могу!

– А я разве не сказала!? – всполошилась Маша – Вот же дура! Я тебе котлеток нажарила, картошечки наварила, огурцов купила – базарных, сами мы не закручиваем. Селедочки, даже наливочки принесла! Сливовой – вкусная! Мммм! Я чуть-чуть попробовала – язык проглотишь! На торносливе!

– Чего язык? – не понял Сергар, занятый своими мыслями.

– Проглотишь… – слегка растерялась Маша – Ну…выражение такое. Вкусно, значит. Покушаешь?

– Я могу сходить в кафе, принести чего-нибудь повкуснее. Надо? – неуверенно предложила Зоя Федоровна – Чего хочешь? Что принести?

– Ничего не надо! – отрезала Маша – мне что, выкидывать! Наготовила! Щас покушает, и полечит! Покушаешь, Олежа?

– Покушаю – кивнул Сергар-Олег – Немного. Живот бурчит с голоду, отвлекает. С вашей больничной еды не растолстеешь.

– Отлично! – обрадовалась Маша и начала доставать из сумки продукты. Остановилась, кивнула Зое – А вы пока приготовьте дочку. Щас он, пятнадцать минут, и все. Правда, Олежа?

– Правда! – обреченно кивнул Олег, которому казалось, будто он попал в огромную колею от повозки-лесовоза, и никак не может из нее выскочить. Бежит, бежит, бежит…как пойманная мышь по клетке, подпрыгивает, надеясь выскочить на простор – и не получается. Слишком глубока колея, слишком малы силы.

Девочка была хороша. Если забыть, что с ее красивых губ свисает струйка липкой слюны, а глаза невидяще смотрят куда-то вверх, выше голов. Постригли коротко, видимо чтобы меньше заботиться о волосах. Одета в халат, под халатом ничего, кроме памперса. Такие Мария Федоровна надевала на Олега, пока были деньги. Потом перестала. Дорого.

Тело хорошо развито, можно сказать – красиво. Небольшие, крепкие груди, круглые, упругие бедра, длинные ноги. Фигуры Маши и этой девочки очень похожи, только Машина грудь покрупнее. А так – переставь головы, не отличишь!

"Красивые женщины красивы одинаково!" – вдруг подумалось Олегу-Сергару – "И только уродство разное. Видимо есть какие-то параметры, по которым человек сам не понимая того определяет, что эта женщина красива, а вот эта – нет. Впрочем, наверное – дело вкуса. Вспомнить только Гезера! Он с ума сходил по толстухам, да таким, чтобы рука толщиной с его ногу!

Извращение? Наверное. А может и нет. Я вот не люблю жареный лук, можно сказать – не переношу, так это извращение, или просто особенность организма? Каждый любит то, что любит. Кто-то стройных, длинноногих, а кому-то нужны огромные, волосатые, как обезьяны! Я вот терпеть не могу волосатых женщин! Даже излишнее оволосение на лобке уже отвращает, что уж говорить о пучках волос в подмышках – а тот же Гезер обожал, как он говорил, "подергать за бороду"! Ну что тут скажешь…люди!"

– Зоя, скажите менту, чтобы никого сюда не пускал. Даже главврача. Нет, мы по-другому сделаем – найдите какую-нибудь палку, сейчас подопрем дверь.

– Швабра! Швабру сейчас! – Маша шмыгнула за дверь, и через две минуты снова возникла в палате, встрепанная, отдуваясь, будто бежала километров десять.

– Проклятая баба! Это не баба, это бульдозер! Нет – танк! Я эту Таньку прибью когда-нибудь! Еле отобрала швабру! Вцепилась, ручищи – во! Гналась за мной! Отстала только тогда, когда я сказала, что Зоя велела принести!

– То-то я думаю – что это шум такой? – Зоя Федоровна помотала головой, не отрывая глаз от сидящего на табурете Олега – Надеюсь, без членовредительства?

– Хватит болтовни! – негромко, но властно сказал Сергар – Зоя – мента предупредить. Потом заходите и держите оборону! Никого не пускать! Мне не мешать – что бы не происходило! Все ясно?

– А что может произойти? – жадно, с любопытством, глаза блестят!

– Маш, глупых вопросов не надо, хорошо?

– Все, мент будет сидеть у двери. Все готово.

– Раз готово – приступаем. Молчание!

Сергар засучил рукава пижамной куртки и придвинув табурет, сел рядом с девушкой, лежащей на его постели. Подумалось – хорошо, что она в памперсах! Другой постели-то нет, вдруг надует? Хотя, если получится, можно будет требовать и кровать получше, и постельное белье почище…

Усмехнулся – еще не начал, а уже далеко идущие планы строит! Если так – надо было брать деньги. Баба сулила. Так почему не взял? Решил – нужно вначале осмотреться, нужно понять, как можно безопасно зарабатывать. Иначе попадешь в беду. Здесь есть налоговая служба, есть люди, которые следят за законом. Попасть в тюрьму за неуплату налогов – что может быть глупее? И так проблем хватает! Кроме того – если уж в Кайларе для того, чтобы заниматься лекарством нужен был патент, так тут вообще все строго! Не любят здесь знахарей-колдунов, жуликами считают. Вначале нужен какой-то статус – например, экстрасенса. А уж потом…там видно будет. Тем более – куда он деньги денет? Сидя под арестом? Если только Маме передать… Нет, не до того пока.

Да и скребануло в душе – взять деньги от безутешной матери, готовой на преступление и унижение ради дочери? Все-таки нельзя богатеть на беде…хоть и лекарь.

Снова усмехнулся – плохой из него лекарь! Настоящий лекарь с пациента три шкуры сдерет! Хотя…кого считать настоящим лекарем? Мать, когда у пациента не было денег – ничего не брала. Лечила, и не брала.

"Сынок, запомни – судьба накажет, если отказать в помощи тому, кто в ней нуждается, тому, кто не может заплатить. Деньги – это еще не все. Есть такой закон – сделал доброе дело человеку – круг должен замкнуться. Если этот человек тебе не отплатит – у тебя прибудет счастья, а у него убудет. У него начнутся беды, неприятности – пока не вернет добро. Пусть даже и через кого-то. Конечно, это в том случае, если человек мог тебе отплатить. Но если не мог…тогда судьба тебя наградит! Забудь о деньгах – и деньги будут, и слава будет, уважение людей, счастье, любовь – только живи честно, лечи людей, и все получишь!".