— Что ты ему сообщил? — Я пытался говорить равнодушным тоном. — Уже после того, как вы побеседовали об Аларике и о легенде?

— Я ничего ему не сказал!

— Ничего? — покачал я головой. — Разве ты не сказал ему, что сокровище все еще спрятано где-то в замке? Не сообщил про тайные переходы?

— Ну… — Он изо всех сил старался избежать моего взгляда. — Возможно, я и говорил про сокровища, не могу ясно припомнить…

— И про тайный ход, и про стенной шкаф с вращающейся панелью тоже?

— Я уже раньше сказал — не помню. — По выражению его физиономии можно было предположить, что он сейчас расплачется. — Ты очень жестокий человек, раз можешь так терзать несчастного, больного старика! Почему ты не оставишь меня в покое?

— Это ты не оставлял меня в покое, старый проходимец, пока воображал, что я явился сюда, как предсказывала легенда, и, возможно, с твоей помощью сумею отыскать для тебя сокровища Бастарда!

Он снова поднялся по лестнице, лицо его было весьма встревоженно. Нахмурясь, я сделал всего один шаг к нему. Он тут же испуганно пискнул.

— Мне следовало бы свернуть тебе шею! — подлил я масла в огонь. — Куда все подевались?

— Они в гостиной, ты их там найдешь.

— Замечательно. В таком случае можешь снова исчезнуть в своей норе, бедный, старенький дядюшка Сайлас, но если их нет в гостиной, то я…

— Они там! Могу побожиться!

После этого он резво сиганул по лестнице и, почувствовав себя в безопасности, показал мне язык.

С трудом сдерживая смех, я прошел дальше по коридору. Возможно, я слегка перегнул палку с беднягой Сайласом, но, откровенно говоря, он получил по заслугам. Я добрался до главной лестницы и стал спускаться вниз в прекрасном настроении. Внезапно я резко остановился, и мое сердце бешено заколотилось. Прямо передо мной возникла поджарая фигура дворецкого. Мы довольно долго глазели друг на друга, затем он медленно наклонил голову.

— Сюда, сэр, — произнес он замогильным голосом, указав направление. — Они все вас ожидают.

— Вы отказались от дурной привычки прятать за пазухой кухонный нож, Фартингейл? — осведомился я, осторожно обходя его сбоку.

— Весьма сожалею о своей ошибке, сэр. Меня подвели вопли мисс Имоджен.

— Выходит, она провела нас обоих… Больше не находили хороших трупов?

Он на мгновение закрыл глаза, лицо его приняло страдальческое выражение.

— Я полагаю, сэр, что вам лучше скорее пройти в гостиную.

Я принял к сведению его совет и, не спуская с него глаз, двинулся к гостиной. Кто мог поручиться, что он больше не держит нож за пазухой?

— Ларри? — Впервые в жизни Борис казался почти счастливым. — У тебя все в порядке?

— Все о’кей! — ответил я и осмотрелся.

Пенни сидела на кушетке все в той же полупрозрачной пижаме, в обеих руках ее было по стакану с каким-то питьем, глаза сонно полуприкрыты.

— Трижды ура! — пробормотала она. — Король всех любопытных вернулся!

Хью Викс-Джонс уставился на меня, его усы подрагивали от избытка эмоций.

— Послушайте, Бейкер, — заговорил он. — Прекрасное шоу. Мы ужасно беспокоились за вас, искали повсюду, знаете ли. Вы пропали совершенно бесследно. Чертовски неприятно, должен сказать. — Немного подумав, он спросил: — Не видели ли вы Карлтона?

— Которого? — вежливо осведомился я.

Он заморгал:

— Неуместная шутка, я бы сказал. Я имею в виду Роберта Карлтона, разумеется. Кажется, он отправился следом за вами в этот тайный ход.

Он умоляюще взглянул на Бориса.

— Правильно, — подтвердил тот. — Несколько минут я не знал, что делать, затем решил выйти в коридор. И Пенни настояла на том, чтобы идти со мной. Не скажу, что меня это удивило. Не слишком-то приятно оставаться одной в компании с трупом.

— Что было потом? — спросил я.

— Мы дошли до главной лестницы и повстречались с Хью. — Кивком он указал на Викс-Джонса. — После того как я рассказал ему о случившемся, он заявил, что должен немедленно разыскать тебя и Карлтона, мы осмотрели решительно все, но, не обнаружив даже ваших следов, прекратили бесплодные поиски и поднялись сюда. — Его выразительный нос внезапно сморщился. — Мне неудобно говорить об этом, но ты не заметил, что тут пахнет какой-то тухлятиной?

— Нет, очевидно, это плод твоего воображения!

— Ничего подобного, — подала голос Пенни, — запах отвратительный. Как будто кто-то здесь умер пару недель назад, а его тело до сих пор лежит непогребенным.

— Пожалуйста! — взмолился Викс-Джонс. — У нас есть гораздо больше оснований для беспокойства, чем какой-то неприятный запах. — Он просительно посмотрел на меня. — До утра мы не в состоянии что-либо предпринять, поэтому я считаю, что мы должны держаться все вместе ради безопасности, верно?

— Почему? — спросил я.

Он нетерпеливо закатил глаза:

— Честное слово, это просто невыносимо! — затем отвернулся и пробормотал: — Я всегда говорил, что они должны были взорвать этот проклятый «Мейфлауэр»[2] до того, как он вошел в Плимутскую гавань!

— Ты понимаешь, о чем он толкует? — спросил я Бориса.

Тот медленно кивнул:

— Дядюшка Сайлас. Тот свихнувшийся старик, с которым ты несколько раз сталкивался. Помнишь?

— Помню, конечно. А он-то тут при чем?

Борис посмотрел на меня, затем пожал плечами и неуверенно пробормотал:

— Понимаешь, бедняга ненормальный. Он находился в санатории черт знает как долго, около тридцати лет, потом врачи решили, что он безвредный, и отпустили домой. Но у него всегда был пунктик в отношении сокровищ Аларика и всего прочего. Поэтому с утра до ночи он рыщет по замку, воображая, что охраняет его от Черного Рыцаря, который непременно вернется в один прекрасный день за своими богатствами. — Он взглянул на Викс-Джонса: — Так ведь?

— Все верно, — подтвердил Хью. — Я убежден, что дядя Сайлас решил, что Найджел Карлтон был Черным Рыцарем, который наконец-то явился за своим сокровищем, ну и убил его. — Он медленно вздохнул. — Весь ужас случившегося заключается в том, что тут трагедия переплелась с фарсом. Если учесть, что Найджел был в своем «вампирском» обличье, к тому же прятался в шкафу в вашей комнате, Бейкер, с вращающейся панелью и тайным ходом за ней, то сами понимаете, как все это должно было выглядеть в глазах ненормального старикашки.

— Если вы знали, что Найджел умер, — холодно парировал я, — зачем сочинили Имоджен всю эту ерунду про то, что он ушел ночевать в местную гостиницу?

— Это легко объяснить.

Он с большим трудом раскурил сигарету: руки у него дрожали, спички ломались, но все же с задачей он справился. Нервно кашлянув пару раз, он заговорил:

— Фартингейл обнаружил труп в шкафу, когда относил ваши вещи наверх. Он сообразил, что произошло, и первым делом посчитал необходимым спрятать тело до того, как оно будет найдено кем-либо еще, затем переговорить со мной и решить, что делать дальше. К счастью, я гостил у друзей всего в нескольких милях отсюда, так что, когда Фартингейл позвонил туда и рассказал о случившемся, я немедленно вернулся. Солгал, что якобы встретил Найджела в гостинице, просто в тот момент надо было что-то сказать… Мне не хотелось поднимать панику. Я надеялся, что мы сможем молчать хотя бы до того времени, когда тихонечко упрячем дядюшку под замок. — Покачав головой, он добавил со вздохом: — К сожалению, дядя Сайлас знает все эти внутренние переходы и многочисленные помещения замка лучше нас. Мы с, Фартингейлом искали его всюду, где только можно, но старик как сквозь землю провалился. Меня-то больше всего тревожит мысль, что, поскольку он уже раз совершил убийство, воображая, будто защищает замок от вторжения врагов, не исключено, что это может повториться.

Вот почему мы так обрадовались, увидев, что с вами все в порядке, Бейкер. — Он снова шумно вздохнул. — Хотелось бы, чтобы теперь появился и Роберт Карлтон!

— А как Имоджен? — поинтересовался я.

— С ней все отлично. Жива и здорова, в своей спальне, двери заперты, скорее всего, спит сладким сном ребенка. Естественно, ничего об этом не знает, и я предпочитаю как можно дольше скрывать от нее правду. Она очень привязана к дядюшке, так что для нее явится страшным ударом сообщение о случившемся. Я распорядился, чтобы Фартингейл находился в холле, потому что ее комната рядом и он услышит, если там что-нибудь случится. Так что даже если дядюшка Сайлас приблизится к комнате Имоджен, не сомневаюсь, что у нас нет оснований волноваться за нее. Едва ли он способен наброситься на кого-нибудь из членов семьи. Я беспокоюсь только за вас.