От себя добавим, что за каждой “ошибкой” стояли человеческие жизни, и их были десятки тысяч. В то же время Ленин подчеркивал, что ошибки ВЧК совершенно незначительны по сравнению с ее заслугами перед советским государством:

“Когда я гляжу на деятельность ЧК и сопоставляю ее с нападками, я говорю: это обывательские толки, ничего не стоящие”.

Выступая на митинге-концерте сотрудников ВЧК 7 ноября 1918 года, он говорил:

“Иного пути к освобождению масс, кроме подавления путем насилия эксплуататоров, - нет. Этим и занимаются ЧК, в этом их заслуга перед пролетариатом”.

Но среди простого народа эти две буквы будили ужас: ведь зачастую хватали, не разбираясь особо, невинных людей, и они навсегда пропадали в чекистских застенках.

ГПУ - ГОСУДАРСТВО В ГОСУДАРСТВЕ

После окончания гражданской войны новые условия требовали изменения форм и методов работы ВЧК. 6 февраля 1922 ВЦИК принял постановление об упразднении ВЧК и создании Государственного политического управления (ГПУ) при НКВД РСФСР.

Эта перемена названия имела своим последствием только внешнюю замену одного наименования другим и совершенно не коснулась внутреннего построения этого учреждения и нисколько не изменила преследуемых им задач, системы и характера его деятельности и т.п.

Не произошло никаких изменений и в личном руководящем составе, за исключением некоторых служебных перемещений, вроде, например, перевода председателя Всеукраинского ГПУ Н.Манцева, за его скандальное поведение в Харькове, в Москву на должность народного комиссара Рабоче-крестьянской инспекции, с сохранением за ним звания члена коллегии ГПУ.

По степени своей власти, по тому особому положению, которое занимало ГПУ среди других правительственных учреждений Советской России, это учреждение буквально являло собой государство в государстве, не имея равного себе ни в одном из государств всего мира.

Специфический характер учреждения отразился и на подборе его сотрудников, которые представляли собой как бы какую-то особую касту, особо сплоченную группу - по выражению одного из приказов по ВЧК - “обреченных людей”.

Во главе ГПУ стоял его начальник. Таковым являлся Феликс Дзержинский, одновременно занимающий посты народного комиссара путей сообщения и народного комиссара внутренних дел. Ввиду одновременного совмещения Дзержинским нескольких должностей, его замещал по руководству ГПУ Уншлихт.

Начальнику ГПУ подчинены все отделы и управления, входившие в состав ГПУ.. В подчинении у него состояла, в частности, и коллегия ГПУ, т.к. фактически ему принадлежало право безапелляционного, бесконтрольного и срочного расстрела всех без исключения граждан Советской России или помилование их, хотя формально такого рода вопросы подлежали разрешению “тройки” или коллегии ГПУ.

Коллегия ГПУ состояла из ответственных сотрудников этого учреждения - начальников отделов и управлений.

Звание члена коллегии ГПУ является вместе с тем как бы и почетным званием, что видно из вышеприведенного примера с Манцевым.

Ведению коллегии подлежали вопросы административного, общеоперативного и судебно-следственного характера. Дела о сотрудниках ГПУ почти всегда разрешались коллегией. Делалось это во избежание неизбежного опорочения их при гласном судебном рассмотрении.

Как коллегия, так равно и “тройка” пользовались правом срочного расстрела.

Судебные заседания происходили без участия подсудимого или его защитника. В заседании присутствовал следователь секретно-оперативной части (контрразведывательного отдела) ГПУ. Этот следователь выступал в качестве докладчика по существу дела. Обсуждение его доклада являлось простой формальностью, т.к. приговор заранее предрешен уже с первого дня появления арестованного в стенах ГПУ.

“Тройка” состояла из начальника ГПУ, его помощника и докладчика - следователя.

Государственное политическое управление делилось на несколько управлений, отделов и отделений.

В состав его входила также хозяйственная часть. Хозяйственная часть ведала распределением продуктов, снабжением обмундированием и выдачей жалования сотрудникам ГПУ. В состав хозяйственной части входили многочисленные отделы, подотделы, отделения и т.п. Она представляла собой громадное учреждение, которое имело свои собственные склады, лавки, кооперативы, портняжные и сапожные мастерские и т.п. Она занималась не только изготовлением обуви и платья в своих мастерских, но также продажей продуктов, отпускаемых ей управлением снабжения Московского военного округа. Эти операции производились в целях самоокупаемости учреждений ГПУ.

Административно-организационное управление ведало техническим проведением в жизнь назначений, командирований и увольнений сотрудников ГПУ, изданием приказов, выработкой штатов и смет. По существу это управление являлось мертвым, и до последней степени бюрократическим. С его сметами и штатами на местах никто из начальников ГПУ не считался и вырабатывал по личному усмотрению свои собственные штаты и сметы.

Новым отделом ГПУ являлось управление предприятий. Оно было подчинено высшему административно-оперативному органу: начальнику и коллегии ГПУ. Образованию этого учреждения предшествовали следующие обстоятельства. Касса органов ГПУ, пополнявшаяся главным образом реквизированными ценностями и капиталами, фактически не допускала возможности содержать такой огромный штат гласных и негласных секретных сотрудников, какой находился в распоряжении ГПУ. Так, например, в одном Харькове ГПУ имело 4500 официальных сотрудников, не считая секретных. В состав Одесского ГПУ, имеющего уездные штаты, входило 2000 официальных сотрудников, не считая войскового отряда и т.п.

В то же время отпускаемые центром на основании смет и штатов кредиты были таковы, что давали возможность пользоваться услугами лишь одной трети действительного числа как гласных, так и негласных сотрудников. Провинциальные отделы ГПУ оказались еще в худшем положении, т.к. обычно отпущенные на их содержание кредиты не достигали своего назначения: их расхищали и обращали на свои нужды центральные органы ГПУ. ГПУ были вынуждены самолично изыскивать денежные средства для своего существования. Эти средства они добывали путем реквизиций, производя их под видом обысков, а также поисков запрещенного к хранению имущества, взяточничества и контрабанды.

В период так называемой новой экономической политики, когда исчезла возможность совершать самочинные реквизиции, учреждениям ГПУ пришлось изыскивать другие способы для своего существования. Тогда именно ГПУ принялось за фабрикацию фальшивых царских денег, которые оно и выбрасывало через своих секретных сотрудников в обращение.

Тогда же под видом борьбы с контрабандой была создана особая Комиссия по борьбе с контрабандой. В действительности же эта комиссия выработала не меры борьбы с контрабандой, а обсуждала возможность использовать последнюю в своих собственных интересах, и комиссией было установлено, что каждый из секретных сотрудников имеет право ввезти контрабандных товаров на сумму до 200 рублей золотом. В заседаниях этой комиссии принимали участие представители разведывательного управления штатов округов, начальник Закордата ЦК РКП и ГПУ.

Дело доходило до того, что были особенно “выгодные” по контрабанде участки. Эти участки выкупались, продавались, арендовались сотрудниками пограничных ГПУ и особых отделов. Чтобы изменить это положение, и было организовано управление предприятий.

Управление имело свои лавки, магазины и тресты как в Москве, так и в провинциях. Оно состояло пайщиком во многих заграничных предприятиях. В Москве и Петрограде оно владело кинотеатрами, ресторанами, увеселительными заведениями. В Берлине оно организовало киноотдел, во главе которого стояла жена МТорького - Андреева. Получаемые доходы поступали на содержание официального и секретного штата ГПУ в Москве, частью становились собственностью тех из работников ГПУ, которые являлись участниками этих предприятий.