Генерал самолично на кухню спустился, вдоль жаровней прошёлся, под все крышки заглянул.
– Глядите у меня, черти! – и кулак под нос поварам тычет. – Мне дела нет, что еды много – вы думайте, чем царя удивить. А не надумаете – я с вас со всех то самое поснимаю, на что колпаки надевают!
Тут наш солдат встаёт перед генералом во фрунт и кочергу на манер ружья на плечо вскидывает.
– Ваше превосходительство, дозвольте для мужичков кашу сварить, а то они еле ноги таскают – с самого утра не евши!
– Какую ещё кашу?! – взбеленился генерал. – Из какой такой дряни на генеральской кухне мужицкую кашу стряпать? Не велики баре – потерпят…
– Да нам, ваше высокопревосходительство, ничего такого не потребуется, – успокаивает солдат. – Я могу кашу из простого топора сварить.
– Что-о-о-о? – ахнул генерал. – Из топора? Да как же это?..
– А не извольте сомневаться! – солдат рапортует. – Сварю в лучшем виде. Прикажите только.
Все заморские повара хихикают, пальцами у виска крутят.
– Ладно, приказываю, – говорит генерал. – Несите ему топор. Но гляди, коли обманешь, коли не выйдет каша – за насмешку шомполами запорю! – сказал и ушёл.
Дали солдату топоры на выбор, взял он самый большой.
– С такого навар погуще будет, – подмигнул поварам. Сунул топор в котёл и воды налил доверху.
– На воду не скупись – едоков немало! – приговаривает кашевар. А повара хихикать перестали, глаза вытаращили – из чего только сами не варили, а тут прямо на глазах невиданное блюдо затевается!
– Вы что же, про варёный топор не слыхали? – удивляется солдат. – Эх вы, колпаки кружевные, лягушатники заморские! А ведь топор ещё можно жарить, парить, тушить, коптить, запекать, мариновать, вялить, солить, настаивать… А коли хорошенько отбить да вымочить, то под водочку и сырой пойдёт!.. Ладно, ступайте к своим кастрюлям, а как топорище разварится, я вас позову.
Вот забулькала вода в котле, пошла пузырями. Кличет солдат главного повара.
– Так, мол, и так, навар с топора густой получился, но для вкуса не худо бы малость пшённой крупы всыпать.
Велел толстяк дать солдату крупы – уж больно охота неведомого кушанья отведать!
Пшену долго ли вариться – разбухла каша, вспучилась, стала крышку поднимать.
– Ну вот, – говорит солдат, – другое дело. Только, видно, топор попался старый – обушок жестковат, проваривается медленно и ржавчиной отдаёт. Надо бы для мягкости сальца хотя бы несколько шматков. Да не скупись – недаром на Руси говорят: кашу салом не испортишь!
Поглядел главный повар на котёл.
– А не много ли просишь?
– Я-то ничего не прошу – каша просит! – пожимает плечами солдат. А сам куски сала на жаровню раскалённую кладёт.
Зашкворчало на жаровне, зашипело.
– А для аромату, чтоб ржавый запах отбить, недурно было бы лучку жареного подбавить, – говорит солдат. – Топор без лука – что невеста без венца.
Порубил с дюжину луковиц, бросил их на ту же жаровню, а как зарумянился лук, подхватил её и опрокинул в котёл с топором и крупой. И такой пошёл оттуда запах обольстительный, что не только у голодных мужичков – у всех поваров избалованных слюнки потекли и носы, как флюгеры на ветру, к котлу поворотились.
Помешал солдат поварёшкой в котле, подмигнул работягам-товарищам:
– Ну, что ж, земляки, рассупонивайся, налетай на мою мужицкую стряпню! Да и вы, кухари иноземные, не побрезгуйте…
Попробовали те – и впрямь вкуснота! Начали кашевара расспрашивать: как топор для каши выбирать, у какого дерева топорище слаще, какой закалки обушок разваривается быстрее, надо ли топор перед варкой замачивать или класть сухим?..
Солдат наш в ответ только мычит да кивает – рот-то кашей занят! А главный толстяк всё, что понял и чего не понял – в книжицу записывает.
Ну а мужички тоже своё дело не забывают – за обе щёки кашу уминают, да так резво, что вскорости на дне сам топор виден стал.
Тут из генеральских палат, вытаращив глаза, лакеи бегут:
– Царь идёт! Сам царь-батюшка изволит на кухню спускаться, а у вас тут мужики!..
Где уж там – поздно. Едва только успели сытые едоки кашу с усов да с бород смахнуть, как является сам царь Пётр Великий. Да не один – со свитой, с князьями, с графьями; на всех ленты, банты, звёзды, орденов бесчисленно…
Оглядел Пётр грозным взглядом всю кухню и спрашивает:
– Правда ли, что у вас тут какой-то солдат из топора кашу сварил?
– Точно так, ваше императорское величество! – докладывает солдат по всей форме. – Я тот самый солдат и есть. Только не извольте гневаться – почти всё съели, на самом донышке осталось.
– Что ж, говорят – остатки сладки! – усмехнулся Пётр. – Сниму-ка и я пробу…
Подали ему длинную ложку. Зачерпнул государь каши со дна, попробовал. Все вокруг умолкли, уставились на него и ждут – по нраву ли их величеству солдатское кушанье?
– Ай да каша! – улыбнулся Пётр. – Пальчики оближешь. Ну, солдат, молодец, не хуже иноземцев стряпаешь!
Ясное дело, вслед за царём и все прочие гости сунулись в котёл, чтоб одобренную им кашу похвалить. Кому со дна не досталось, так те даже весь топор дочиста облизали.
– Это, ваше величество, мой солдат, из моих мужиков! – суетится генерал. – И топор тоже мой…
– Ну, а теперь рассказывай, служивый, – говорит Пётр, – как же ты ухитрился такую кашу сварить?
Рассказал солдат царю и всем прочим, а повара заморские все его слова подтвердили.
Выслушал его Пётр Алексеевич – и расхохотался во весь свой могучий голос. И князья с графьями тоже, смеясь, париками затрясли.
– Таков он и есть – русский солдат! – отсмеявшись, промолвил государь. – И своих дураков надул, и заморских умников в дураках оставил! Хвалю, хвалю… Ну, и чем же мне тебя наградить, а?
Молчит солдат. Тогда Пётр обернулся, выхватил у какого-то князя топор, на котором ни единой крупинки каши не осталось, и протянул его солдату.
– Держи, кашевар! Ты с этим топором никогда не пропадёшь. Да и без топора, думаю, тоже…
Принял солдат топор, поклонился.
– Благодарствуйте за царский подарок, ваше императорское величество!
Глянул солдат на царя, а царь на солдата, и рассмеялись оба. А вся придворная свита заголосила:
– Петру Великому виват!
Тут хозяин-генерал подскочил:
– Батюшка государь, сейчас к столу лебедей жареных подают, надо бы поспешить, чтобы не простыли, а то они во вкусе теряют…
Развернулся Пётр на каблуках и зашагал прочь из кухни, а за ним князья с графьями поспешили – жареных лебедей вкушать.
