Либрусек
Русские солдатские сказки
© Нечаев А. Н., пересказ, насл., 2015
© Михайлов М. М., пересказ, 2015
© Перцов В. В., ил., 2015
© ООО «Издательство АСТ», 2015
* * *
Про Солдата и Петра Первого
Пересказал А. Нечаев
Было это или не было – поди знай, а как слышал, так и рассказываю.
Охотился как-то раз царь Пётр Первый, погнался за красным зверем, да и заблудился.
Вправо повернёт – лес; влево поедет – лес; куда ни повернёт – везде лес стеной стоит. Деревья вершинами в небо упираются.
Кружил, кружил, в рожок играл – никто не отзывается. Должно стать, далеко от своих охотников отбился.
День к вечеру, а дороги нет как нет. Конь притомился, и самому отдохнуть захотелось. Только спешился, как услыхал – неподалёку кто-то песню поёт.
Вскочил на коня, поехал на голос и скоро выбрался на неширокую дорогу.
У обочины на камне солдат сидит и заунывную песню поёт.
– Здравствуй, служба!
– Здорово, – солдат отвечает.
– Откуда, куда, зачем? – спрашивает Пётр.
– Из отпуска, в полк, службу править. А ты кто будешь?
– Зовусь Петром, гнался вот за красным зверем да сбился с пути, а теперь хорошо бы в город попасть.
– Ну, ладно, – солдат говорит, – надо нам с тобой, друг, ночлег искать. До города и в день отсюда не добраться, а через час ведь совсем стемнеет. Стой тут, а я полезу на дерево, что повыше, погляжу, нет ли где поблизости жилья.
Влез солдат на самую вершину и крикнул:
– Тут влево, недалеко отсюда, дым вьётся и, слышно, собака пролаяла.
Спустился и повёл Петра в ту сторону, где дым виден.
Пробираются напрямик, разговаривают. Пётр про службу спрашивает да про войну со шведами.
Солдат рассказывает:
– Солдатская доля – не своя воля. На войне-то всяко приходится: и жар донимает, и ветер обдувает, и дождём мочит, и ржа сердце точит. Офицеры да генералы, а особливо из чужеземцев, нашего брата, русского солдата, и за человека не считают, бьют батожьём без разбору: правого и виноватого. Коли бы солдатская воля да орудий и припасов поболе, давно бы шведа одолели. А так что: тянется война, конца-краю не видно. Вот солдаты скучают: иному хочется отца с матерью повидать, иной о жене молодой тужит, а иной скажет: «Хорошо бы царя повидать, все ему солдатские думы бы и рассказать».
– А ты-то царя видал? – Пётр спрашивает.
– Нет, не привелось, а слышал, будто он нашим братом, солдатом, не гнушается. Справедливый, говорят, ну и крутенёк: за провинность и генерала палкой отлупит, как рассказывают.
Так они идут и идут и скоро вышли на широкую прогалину.
Перед ними высокая, большая пятистенная изба, крепким забором обнесена. Постучали – ответу нет, только собаки лай подняли.
Перемахнул солдат через забор, а на него два страшенных пса накинулись. Солдат саблю выхватил и зарубил собак.
Потом ворота отпер:
– Заезжай, Петруша; хоть и не по сердцу жильё, а всё от ночи ухоронимся, да и харчами разжиться не мешает.
Только поднялись на крыльцо, как навстречу им старуха.
– Здравствуй, бабушка, приюти дорожных людей на ночь да дай чего-нибудь поужинать, – солдат говорит.
– Нет у меня ничего для вас, и ночевать негде, уходите, откуда пришли.
– Коли так, придётся нам, Петруша, самим поглядеть, что тут творится.
Зашли в горницу, на лавке девушка сидит.
– Собери, красавица, поесть, не даром просим, за деньги, – говорит солдат.
Девушка в ответ только мычит да рукой показывает и приветливо улыбается.
– Видишь, Петруша, немая на печь да на сундук показывает.
Открыл солдат заслонку, вытащил из печки жареного гуся; открыл сундук, а там чего-чего нет: и ветчина, и масло, и заедки разные – всяких кушаньев и напитков на двадцать человек достанет.
Поужинали, солдат говорит:
– Хорошо бы теперь на боковую. Куда эта дверь ведёт? Подавай, бабка, ключ!
– Нет у меня ключа, – ворчит старуха.
Приналёг солдат плечом, понатужился – с треском дверь распахнулась.
А в той горнице оружие разное: пистолеты, кистени, сабли, кинжалы.
Заглянул солдат в горницу, закрыл дверь, сам думает: «Вот оно что, не к добрым людям угодили. По всему видать, хозяева – разбойники».
А Петру только и сказал:
– Тут негде лечь, пойдём на чердак ночевать, там просторнее да и посветлее.
Разыскал солдат два снопа соломы. Поднялись по приставной лесенке на чердак.
– Ты, Петруша, видать, очень крепко умаялся, ложись первый, а я караульным останусь, потом я посплю, а ты покараулишь.
Пётр только успел лечь – сразу уснул как убитый.
А солдат примостился возле люка с саблей наголо.
Немного времени прошло – шум, свист послышался. Ворота распахнулись, слышно – трое верховых приехали. Переговариваются:
– Куда девку девать?
– Запри в чулан покуда, сейчас некогда с ней возиться.
В ту пору старуха вышла во двор, рассказывает:
– Приехали на одном коне двое каких-то, собак зарубили, в горнице хозяйничали как хотели.
– Где они?
– Спят на чердаке, – старуха отвечает.
– Ну и пусть спят, вот поужинаем и управимся с ними – век не проснутся.
Ушли разбойники в горницу, стали пировать, и скоро все захмелели.
Старший саблю взял.
– Ну-ка, пойду гостей проведаю.
Идёт по сеням, слышит – спят, храпят в два голоса на чердаке. Пётр спит, беды-невзгоды не чует, а солдат притворяется: храпит, будто тоже спит; сам весь подобрался, сидит над люком, и сабля занесена. Разбойник безо всякой опаски раз, раз по лесенке – и только высунулся, как солдат отсёк ему голову, словно кочан капусты снял.
– Одним меньше!
А те два разбойника вино пьют, третьего ждут, дождаться не могут. Поднялся один, кинжал прихватил:
– Куда он там запропастился? Наливай, я сейчас ворочусь.
Идёт по сеням, пошатывается. Слышно, на лесенку вступил… Солдат и этому голову отсёк так же, как первому. Потом таким же манером и с третьим разбойником управился.
Стала заря заниматься, будит солдат Петра:
– Вставай, друг Петруша, вставай! Ты поспал, а я повоевал; пора в путь-дорогу отправляться.
