– Ну… – запаниковал Трикс. – Я…

– Только не ко мне, – мрачно сказал Паклус. – Извини, парень, но служба у меня еще никому не приносила удачи. Позавчера вечером я потерял третьего.

– Мне очень жаль, сэр… – прошептал Трикс.

– Третьего за год, – уточнил Паклус. – Знаешь, мне надоело терять оруженосцев.

– А почему вы их теряете? – неожиданно для себя спросил Трикс.

– Потому что воюю с магом. – Паклус поморщился. – Мне пока везет… а мальчишкам – нет. Хватит с меня! Стыдно возвращаться в Дилон и смотреть в глаза матерям.

– Моя мать погибла, – неожиданно для себя сказал Трикс. – Даже если со мной что-то случится, вам не придется смотреть ей в глаза. А мне, чтобы отомстить, надо стать рыцарем. Помогите мне, сэр Паклус! Возьмите в оруженосцы!

Похожий на гнома рыцарь пытливо посмотрел на Трикса. Произнес:

– А ты, похоже, не из простой семьи…

Трикс промолчал.

– Не проси. – Паклус покачал головой. – Не надо. Я жду торговца, который должен принести мне могущественный артефакт… а после этого вновь отправлюсь к башне мага. Не хватало мне еще тащить с собой необученного мальчишку!

– Но ведь кто-то должен будет держать вашего коня, – сказал Трикс. – Или проверять, не притаились ли в кустах разбойники.

Сэр Паклус побагровел:

– Я не посылаю детей в бой вместо себя! Нет, нет и нет!

Трикс закусил губу. Ему вдруг вспомнился разговор с оруженосцами у таверны.

– Сэр Паклус, – тихо произнес Трикс. – Ведь вам ведомо, что это такое – честь. Помогите мне отстоять честь моего рода! Я – Трикс Солье, наследник со-герцога Рата Солье, коварно преданного и убитого со-герцогом Сатором Гризом.

Сэр Паклус клацнул зубами и в немом удивлении уставился на Трикса. Потом поднялся (став при этом ненамного выше ростом) и достал из ножен двуручный меч.

Трикс сглотнул слюну и встал перед сэром Паклусом на колени.

А что, если сэр Паклус имеет какие-то свои обиды на род Солье? Ведь рыцарь не зря достает свой меч. Он может принять оруженосца на службу, а может и отрубить ему голову. Конечно, такое случается редко…

Сэр Паклус вытянул руку с мечом.

В таверне наступила тишина.

Трикс на всякий случай закрыл глаза.

Рыцари, помимо умных и глупых, вспыльчивых и рассудительных, добрых и не очень, делятся еще на две группы. Одна считает делом доблести ночевку под проливным дождем в кустах дикой колючки и кусок размокшего хлеба на завтрак. Другая полагает, что ничего ужасного не произойдет, если рыцарь заночует на постоялом дворе, поспит на кровати и позавтракает яичницей с ветчиной. Отличить их очень просто – от второй группы меньше пахнет и лицо у них более здорового цвета.

Сэр Паклус, на счастье Трикса, был не только рассудительным и добрым, но еще и склонным к комфорту. Поэтому ночевал рыцарь со своим новым оруженосцем в трактире на выезде из Дилона, не слишком роскошном, но все-таки чистеньком и с недавно вытравленными магией насекомыми.

– Это, парень, великая вещь, когда в кружке тараканов не находишь, а по ночам тебя клопы не грызут, – устраиваясь на единственной кровати, сказал Паклус. – А уж самое плохое – когда тебя паразиты под кольчугой грызут и почесаться нельзя. Правда, боевой ярости способствует значительно, что есть, то есть.

– А как их выводили? – взбивая свой соломенный тюфяк, брошенный у дверей (чтобы коварный враг, войдя, запнулся об оруженосца и вынужден был потратить время, перерезая ему горло), сказал Трикс.

– Как-как… – Сэр Паклус почесал волосатый живот. Рыцарь вообще отличался изрядной волосатостью, что стало ясно, когда Трикс помог ему снять кольчугу и рубаху, и Паклус остался в одних штанах. – Магией, конечно. Магия, парень, это великая сила!

– Я думал, вы магию ненавидите, – задумчиво сказал Трикс. – Ну… раз воюете…

– Магию? Ненавижу? – Паклус выпучил глаза. – Да ты, я вижу, совсем недотепа! Как можно магию ненавидеть? Она и в бою для рыцаря первый помощник, и в быту всем нужна. Кто землепашцам погоду предскажет? Маги! Кто монстров огненным дождем окатит или в лед вморозит? Маги! Раны кто вылечит, донесение через всю страну перешлет, обстановку посредством хрустального шара разведает? Маги, маги и еще раз маги! Все может магия.

– Тогда вы не любите магов? – предположил Трикс. Глаза у него уже слипались, но ему было интересно, а Паклус тоже был настроен поговорить. – Или мага? Вот того, которого мы воевать завтра едем…

– Я не люблю магов? – Паклус фыркнул. – Да если бы не маги, нас бы давно Самаршан завоевал. Или северные варвары. Или маги-витаманты, что после второй магической укрылись на Хрустальных островах.

– Тогда мага? – повторил Трикс.

– Радиона Щавеля? Я не люблю Радиона Щавеля? – Теперь Паклус возмутился по-настоящему. – Да будет тебе известно, непочтительный отрок, что во вторую магическую мы вместе с Радионом стояли насмерть у Черной Переправы! И мой меч сдерживал натиск уживленных, пока Радион собирал силы для заклинаний. А потом еще много раз судьба посылала нам совместные подвиги!

– Тогда я ничего не понимаю, – признался Трикс. – Зачем же вы с ним воюете?

– Потому что полтора года назад мы поспорили за чашей доброго вина. – Паклус со вздохом опустил голову на гладко обструганный чурбанчик, заменявший на постоялом дворе подушку. – Радион заявил, что маг – всегда сильнее рыцаря. И в честном бою рыцарю не победить мага. А я сказал, что смогу! С тех пор пытаюсь взять штурмом его башню. Но… пока не получается.

Трикс молчал, переваривая услышанное.

– Та чаша с вином была большая… – задумчиво сказал Паклус. – И, кажется, не одна. Но клятва была – мы оба в этом совершенно уверены! А клятва есть клятва…

Трикс подумал об оруженосцах, которые были оруженосцами. Но промолчал. Все-таки он сильно повзрослел за три последних дня.

– Оруженосцев вот только жалко, – вздохнул Паклус, будто прочитав его мысли. – Я‑то и снаряжен получше, и сопротивление к магии имею…

Он вдруг осекся, будто сказал что-то лишнее. Но Трикс, который ничего не понял, молчал.

– Чтобы не было недоговорок! – внезапно сказал Паклус посуровевшим голосом. – Я – на четверть гном. А все гномы сопротивляются магии, это у них врожденное. Что ты имеешь против гномов?

– Я? – растерялся Трикс. – Ничего. Я в летописях читал, что иногда гномы и люди не воевали, а даже вместе сражались. Ну, против эльфов или если добыча ожидалась большая.

– Верно, – подобревшим голосом сказал Паклус. – Если уж честно, то гномы меня своим не считают. У меня бабушка была гномом. Очень редкий социальный казус. А у гномов род наследуется как у людей, по отцовской линии, по материнской – только у эльфов.

– Это, наверное, очень романтическая история, – сказал Трикс. – Ну, бабушка-гном. Да?

Паклус рывком сел на кровати. Схватил свечу, подошел к соломенному тюфяку. Склонился над Триксом, поднес свечу к его лицу и подозрительно всмотрелся. Не обнаружив и следа ухмылки, сконфуженно улыбнулся, потрепал Трикса по голове, загасил грубыми пальцами фитиль и пробормотал:

– Спать уже пора, завтра рано в путь…

– Спокойной ночи, господин, – с некоторым усилием пролепетал перепуганный Трикс.

– Спокойной ночи, оруженосец. – В голосе Паклуса все еще слышалось смущение. Он грузно сел обратно на кровать. Поворочался, укладываясь. Потом сказал: – Ну… романтическая, согласен. Бабушку и дедушку во время кораблекрушения волны выкинули на необитаемый остров.

– И там были дикари? – спросил Трикс.

– Что? Какие еще дикари, остров же необитаемый! Никого там не было. Даже козочек. Дедушка пять лет держался, а на шестой год все-таки сделал бабушке предложение. Ну… не железный он был все-таки. А через год, как раз матушка моя тогда родилась, к острову пристал пиратский корабль – запасы воды пополнить. Дедушка с бабушкой его захватили и уговорили головорезов отвезти их на материк. Бабулю свои бы уже не приняли, это у гномов строго… ну а дед – он строгих правил был. Раз поженился, так поженился. Опять же дочку он любил. До старости самолично ее брил!