- Где директор!? - рявкнул Брежнев. К нему подскочил одетый в потертый серый, с зелеными заплатками на локтях пиджак, в мятых коричневых брюках и стоптанных ботинках сторож магазина. В одной руке он крепко держал кота Василия, в другой недоеденный кусок 'любительской' колбасы. Усы и волосы Сучкова, от осознания важности момента встали дыбом, шляпа съехала на сторону.
- Дорогой Леонид Ильич, спасибо Вам за мир, - сказал сторож, вытягиваясь по военному, и хлюпая носом. Кот, не понимая, что происходит, вытаращил желтые глаза и истошно заорал. Потом вцепился всеми лапами в рукав старого пиджака сторожа. Иван Трофимович, не обращая внимания на вопли и когти полосатого друга, продолжил.
- Спасибо вам, дорогой Леонид Ильич, от всех ветеранов, что живем без войны, пензию платят ... хорооошую, почти на все хватает, - по восторженному лицу старика текли слезы умиления.
- Где директор, я спрашиваю!? - прервал старика разгневанный генсек.
Василий от страха разорвал Трофимычу правый рукав и, вырвавшись, рванул куда-то за прилавок.
- Вон там, направо, за рыбным отделом, - сторож ткнул недоеденной колбасой в сторону директорского кабинета.
'Сдал, иуда энквдэшная', - подумала, обмирая, Люся. Очередь настороженно и недобро молчала.
- Я сигнализировал органам об этой воровской банде! Но все сигналы остались без ответа, - скороговоркой проговорил сторож. Грозно сдвинув брови, Ильич молча поспешил в указанном направлении.
В этот момент 'хозяйка' магазина и Клава, ничего не замечая, продолжали заниматься любимым делом, а именно ругались за красную икру. И замолчали только тогда, когда обнаружили, что вокруг непривычно тихо. Обычный звуковой фон магазина словно растворился в вакууме.
Генеральный секретарь посмотрел на стены и пол, заляпанные красной икрой, на Лозинскую и товароведа. Провел пальцем по стене, зацепил икры. Попробовал на вкус.
- Да, настоящая икра, свежая, хорошая, - Брежнев помолчал. Потом резко сунул остолбеневшей от страха директорше под нос круг бледно-зеленой ливерной колбасы.
- Ты директор!? На, ешь. Не хочешь? Сами значит, икру ногами топчете, а людей говном кормите! Генерал Рябенко! Позвони куда следует, хоть Щелокову. Пусть разберутся, накажут виновных. Поехали, - сказал Ильич
IX. 'Поговорим, брат'
Правительственный Зил-114 подъезжал к Боровицкой башне Московского кремля, а Брежнев все никак не мог успокоиться. Викторин все бил и бил по больному:
'Что я тебе говорил, все торгаши заворовались. Пока ты от снотворного тащился, у тебя в стране мафия покруче сицилийской появилась. Теперь поверил? А то привыкли видеть народ из окон персональной 'чайки'. А как этот народ - 'строитель коммунизма' живет, что ест и пьет, вы забыли и думать. Расплодили торговую мафию. Торговцы, сам теперь увидел Леня, икрой стенки сортиров красят. А у народа спецмагазинчиков нет, к которым вы все прикреплены. Ты, когда каждое утро икру черную лопаешь, не вспоминаешь о народе. Как в поэме Филатова? И с выражением продекламировал:
- Утром мажу бутерброд - сразу мысль, а как народ? И икра не лезет в горло и компот не льется в рот'.
Брежнев не выдержал: 'Викторин, ты не прав. Думаю я о народе. Но и меня обманывали. Никто мне не докладывал, что все так плохо. Не надо насчет черной икры. Ты же знаешь, по утрам я ем творог, каши, редко кусочек сыру. Но этой торговой мафии я хребет сломаю! Иначе, зачем мы, коммунисты, революцию затевали! Зачем тогда столько жертв, крови, потерь народных! Чтобы опять захребетники народную кровь пили? Нет! Куда смотрит министр внутренних дел Щелоков? Где его ОБХСС (Отдел по борьбе с хищением социалистической собственности)?'
'Вот это ты правильно, шеф, сказал 'его' это, а не государства и твоей партии, ОБХСС'.
Генеральный обиженно засопел, но промолчал.
Этот незримый и бесшумный для сопровождающих диалог между Ильичем и Викторином закончился перед дверью рабочего кабинета в Кремле.
К удивлению многих присутствующих, в приемной, кроме большинства членов, находился Председатель Госплана Байбаков и кандидат в члены Политбюро, один из молодых и считающихся перспективными кадров, со Ставрополья. Обычно кандидаты в члены Политбюро в заседаниях не участвовали, если только вопрос не был связан с родом их деятельности. На этот раз в предварительно доведенном списке вопросов сельского хозяйства не было.
Раздраженный, злой, энергичный и помолодевший даже внешне Брежнев вошел в 'ореховый' кабинет. На ходу велел секретарю Галине подать тарелку и нож. Принесенную тарелку поставил на большой дубовый стол, и положил на нее многострадальную ливерную колбасу. Сел на свое привычное место во главе. Вошли члены Политбюро, стали рассаживаться согласно неформальным рангам. Черненко Константин Устинович, лучший друг Брежнева, начальник Общего отдела ЦК КПСС тяжело, сипло и натужно дыша, сел рядом слева. Это был опытный и почти всемогущий партийный аппаратчик. Настороженно посмотрел на Генерального. В последнее время он не узнавал своего старого друга.
'Очень уж другим стал Леня. Так помолодел и изменился. И как такое случилось, никто не знает. Болтают разное. Вроде бы его какой-то китаец лечит иглоукалыванием, платиновыми иглами. А китайца откуда-то из скрытого Тибетского монастыря привезли. И монастырь этот открыли еще со времен Иосифа, но скрывали. Хотя чего скрывали?... Тут, если там такие кудесники, китайцы бы кислород сразу перекрыли и все,... в свои цепкие ручки...Гутарят еще про шамана из глухой алтайской тайги. Окуривает, травами, женьшенем Леню. Все же, как - то не верится, врут больше... Да изменился Леня, какая ...походка,...плечи, голову держит,..а взгляд. Прям мороз по коже. Раньше все дела передавал в его Черненко верные, видит бог, правда - преданные руки. Теперь хочет все сам. Сам во все вникает. Но ведь Ильич таким никогда и не был. Все же прав скорее всего Суслов, здесь без главного чекиста не обошлось, то-то он зачастил в Завидово. Очень может быть, что в каких-то закрытых институтах создали лекарство от старости. Тогда все становится понятным...'
Черненко осторожно посмотрел на Андропова.
'Ишь сидит, валун валуном и не смотрит на генсека..А чего смотреть? Насмотрелся уже,... бумажки перекладывает. На каждого папочка, с такими вот листочками заведена. Да и сам вроде то же оживился что ли, вон румянец, глаза блестят - волк прости Господи, чисто волк...Тут, кровь из носа, но надо достать это молодильное лекарство, ну а тогда ... - Черненко испугался собственных мыслей, осознав, какие открываются перспективы.
Брежнев окинул взглядом товарищей по партии - все настороженно выжидали. Смотрели во все глаза, как на неведомую зверюшку. В 'воздухе' явно накапливалось напряженное ожидание.
'Все не так, как раньше. До аварии заходил на Политбюро, как на посиделки к себе на терраску - чайку попить. Все други-товарищи. Разве, что ноги не целовали. А теперь, как-то... я и они, только Юра так сочувствующе, понимающе посмотрел', - Брежнев расправил плечи и как в молодости, как в войну бросаясь под пули, начал.
-Здравствуйте товарищи, как работалось без меня? Я немного приболел, не аккуратно покатался. Не соскучились?
Со всех сторон раздался дружный хор старческих голосов:
- Дорогой Леонид Ильич, да как же мы без вас? Ждали ваших мудрых указаний. Вся работа без вас не идет. Нужна хозяйская рука. Ваше политическое чутье истинного верного ленинца,... выдающего политического деятеля современности,... Главного маршала страны.
Брежнев чуть заметно поморщился.
'Все по - прежнему,... тот же хор славословий. Просто стая, пока не знает, что делать...Не успели договориться...Ну и хорошо. Это даже лучше'.
-Вам надо больше беречь себя Леонид Ильич, больше отдыхать, вы так важны для партии и страны... - перебил его размышления знакомый голос.
