Высадившись на острове и осмотрев берег, она заявила, что не может найти ориентира, так как за тридцать четыре года его береговая линия сильно изменилась. Тогда начали искать клад по предполагаемым ориентирам. Прорыли более десятка тоннелей, но так ничего и не нашли. Экспедиция, израсходовав весь запас провизии, вынуждена была возвратиться в Сан-Франциско.
Синдикат лопнул, а бывшая подруга пирата, продав карты, продолжала спокойно доживать свой век на берегу Золотых Ворот.
Начавшийся вокруг клада Лимы и сокровищ Кровавого Меча ажиотаж всколыхнул не только Америку, но и Европу. В 1894 году немец Август Гисслер подписал с правительством Коста-Рики контракт на колонизацию острова Кокос. Гисслер заявил, что намерен найти третий, дотоле никому еще не известный клад — сокровища инков. По его предположениям древние жители Перу, когда их страну нещадно грабил Франсиско Писарро, перевезли сюда часть храмовых сокровищ, которые им удалось укрыть от алчных конкистадоров. В случае успеха предприятия Гисслера половина найденных сокровищ переходила в казну Коста-Рики.
Немец прибыл на Кокос вместе со своей женой. Сначала он построил дом, развел огороды, наладил рыболовство. Подробно изучив остров, Гисслер приступил к поиску клада инков. Копал он по заранее намеченному плану, в ста различных местах, пока его заступ не упирался в скалу. Человек он был настойчивый, о чем свидетельствует хотя бы то, что непрестанным рытьем он занимался… двадцать лет. Да, целых двадцать лет!
На двадцать первом году добровольного труда каторжанина Гисслер все же нашел золото — в траве блеснул испанский дублон чеканки 1788 года. С этого момента немец перестал копать, ибо пришел к выводу, что никаких кладов в земле острова нет и что найденная им золотая монета могла вывалиться из кармана одного из его предшественников.
Это был удар, которого не вынесла жена кладоискателя. Она умерла, и Гисслер, засыпав одну из выкопанных им ям, в конце 1914 года покинул Кокос. С острова неудачливый кладоискатель возвращался в цивилизованный мир на американском пароходе, который доставил на берег этой «мекки» очередную партию паломников. Перед отплытием немец продал им обжитое за долгие годы хозяйство. Он искренне старался убедить прибывших охотников за кладами не тратить зря сил и времени. Гисслер рассказал американцам, что за двадцать лет перерыл весь Кокос, что время от времени его одиночество нарушали другие энтузиасты золотого промысла, и они тоже уезжали ни с чем. Он поведал о неудаче крупной англо-французской экспедиции, которая прибыла на Кокос в 1906 году на пароходе «Хета», после чего лопнуло акционерное общество с капиталом в полтора миллиона франков. Но американцы не вняли доброму совету старожила и остались на острове.
Прошло несколько месяцев, и они покинули остров Кокос разочарованные.
В 1926 году на острове появился знаменитый автомобильный гонщик Малькольм Кэмпбелл с верой в успех и с картой Томпсона в кармане. Надеясь добраться до клада Лимы, Кэмпбелл вложил в экспедицию сорок тысяч фунтов стерлингов. Но, хотя экспедиция была неплохо организована, на острове она пробыла всего несколько недель. Причина прекращения поисков клада — страх, который вселился среди непролазных джунглей Кокоса в душу отважного гонщика. Однажды, когда Кэмпбелл расположился в своей палатке на ночлег, он услышал, как его пес, зарычав и ощетинясь, выскочил в темноту. Малькольм выглянул из палатки. Неподалеку, поджав хвост, жалобно скулила его собака. Готовому в любую секунду разрядить пистолет Кэмпбеллу стало страшно. Он почувствовал, что из зарослей за ним зорко следят чьи-то невидимые глаза. Где-то совсем рядом с лагерем раздался отвратительный странный вой, который постепенно переходил в свист. Так продолжалось каждую ночь. Англичане решили, что это боевой клич индейцев, готовых напасть на лагерь, перебить кладоискателей и завладеть имуществом экспедиции. Кэмпбелл вспомнил о старом предании, которое гласило, что еще в начале XVI века несколько инков, спасаясь от беспощадных испанских конкистадоров, нашли убежище на этом острове. Более того, побывавшие здесь за три года до Кэмпбелла кладоискатели рассказывали ему об индейцах, которые якобы живут на Кокосе и при приближении корабля тушат свои костры и поднимаются на гору, заросшую непроходимыми джунглями… Кэмпбелл покинул Кокос, так и не найдя клада Лимы.
В 1934 году в одном лондонском клубе искателей кладов бельгиец Петер Бергам сделал заявление о том, что, высадившись после кораблекрушения на Кокос, он прожил там несколько недель. За это время он обследовал остров и обнаружил следы клада. Доказательства бельгийца были столь логичны и убедительны, что члены клуба не замедлили организовать на Кокос экспедицию. По пути к острову Петер Бергам, оговоривший себе четвертую часть добытых сокровищ, почему-то бежал в Панаму. Экспедиция вынуждена была вернуться в Англию. Но странное совпадение! Спустя несколько месяцев, американские газеты сообщили, что один бельгиец продал в Нью-Йорке старинные сокровища на полмиллиона долларов. Кто знает, может быть, Петер Бергам добрался до клада самостоятельно.
Некоторые кладоискатели побывали на Кокосе по нескольку раз. Так, американец Форбес, фермер-цитрусовод из штата Калифорния, предпринял пять попыток отыскать клад Лимы. По документам своей родословной он установил, что Томпсон приходится ему прадедом. Достоверность хранившейся в семье Форбесов карты острова с пометкой о зарытом кладе не вызывала у фермера никаких сомнений. Пятая и последняя экспедиция Форбеса на Кокос в 1950 году еще раз убедила цитрусовода в том, что он сделал непоправимую глупость, продав свой участок земли в Калифорнии.
Англичанин Альберт Эдуарде, побывав безрезультатно на Кокосе дважды, не смог удержаться, чтобы не организовать третью экспедицию. В 1953 году он приобрел старую рыбопромысловую шхуну «Хитер Глен» и переделал ее в экспедиционное судно. Выйдя из Плимута, он благополучно достиг «мекки кладоискателей», высадился на остров, долго искал сокровища, но, как и все его предшественники, отбыл восвояси ни с чем. «Я рад и этому, — заявил Эдуарде газетчикам, — ведь не всем довелось благополучно вернуться домой с этого проклятого острова. Одних настигала смерть в бурунах при попытке высадиться на его берег, другие пали от руки убийц, третьи умирали от укусов ядовитых змей или стали жертвой тропической лихорадки».
Не будем продолжать этот перечень неудачных экспедиций на Кокос. К трагедиям многочисленных паломников «мекки кладоискателей», к истраченным впустую состояниям не могли отнестись равнодушно историки. Если охотники за сокровищами успокаивали себя мыслью о том, что причина их неудачи крылась в изменившейся топографии острова в связи с действием океанского прибоя, эрозией почвы, оползнями и обвалами, то историки рассуждали иначе. «Не миф ли все это? Не игра ли больного воображения Вильяма Томпсона и Мэри Уэлч?» — подумали историки и решили проверить.
Одним из первых, кто усомнился в достоверности рассказа капитана «Мэри Диир» и интервью «подруги» Кровавого Меча, был уже упомянутый нами американец Гарри Ризеберг. Вместе с историками Перу он последовательно и весьма тщательно изучил ряд событий, связанных с освобождением генералом Хосе де Сан-Мартином Аргентины, Чили и Перу от испанского владычества. Оказалось, что ни в одном из архивов Американского континента нет письменных источников, упоминающих о вывозе ценностей из городского собора Лимы и погрузке их на какое-либо судно в порту Кальяо. Действительно, в момент наступления армии повстанцев столичная знать и представители высшего духовенства бросились бежать из Лимы к морю, но историки не нашли каких-либо сведений о погрузке ценностей на корабль. Более того, Гарри Ризеберг лично посетил Лиму. В городском соборе, в нише над алтарем, он обнаружил золотую статую пресвятой мадонны… Целая и невредимая стояла она с младенцем — Христосом на руках, в окружении двенадцати золотых апостолов. Один из самых старых служителей собора заверил Ризеберга, что с момента основания храма мадонна никогда из него не выносилась и что армия Сан-Мартина ее не тронула.
