Кудбирион отмахнулся:

   - Да брось ты! Парень гениален.

   - И все-таки я был бы более осторожен в словах, Немерий. Этот твой Секст выбрал путь убийцы и шпиона старейшин. С ним надо быть начеку.

   - Уверен, если ты с ним поговоришь хотя бы несколько мгновений, то изменишь свое мнение.

   Палангаи принялись обнимать демортиууса, толкать и выкрикивать скабрезные шуточки в сторону нового мисмара. Тиберий понимал их. Только сейчас у этих простых вояк есть возможность высказать всё в лицо своему командиру. Завтра новоиспеченный мисмар поведет свою эсву в бой. И девять палангаев будут служить ему верой и правдой до тех пор, пока Юзон не возьмет их души.

   - Так зачем ты пришел? - спросил Немерий.

   - Безымянный Король хочет, чтобы со следующего месяце большая часть солдат перебралась в Юменту патрулировать улицы.

   - Назревает что-то крупное?

   - Возможно, - с улыбкой сказал Тиберий.

   Кудбирион похлопал его по плечу:

   - Я же знаю, что ты все равно мне ничего не скажешь!

   - Скоро совет старейшин. Все восемь кудбирионов должны быть в приватном зале замка тогда, когда звезда Тестатема появится в небе.

   Широко улыбаясь, демортиуус выскользнул из объятий толпы и пружинистой походкой направлялся к ним.

   - Королевский претор, прошу меня простить, - вкрадчивым голосом сказал он. - Я извиняюсь за то, что попросил вас не говорить с мудрым кудбирионом Немерием Мерулой.

   "Парень умеет лебезить".

   При более внимательном рассмотрении претор-демортиуус казался болезненно худым. Щеки ввалились, карие глаза лихорадочно блестели, кожа пугала своей бледностью. Самоуверенное лицо выдавало в нем неумелого интригана и лжеца. Но что нельзя было никак отрицать, так это красоту Секста: изящные длинные пальцы, чувственный женский рот и волевой подбородок делали его желанной добычей для дочек министров.

   - Вы потребовали, чтобы я заткнулся, - сказал Тиберий. Он не хотел вступать в конфликт, однако желал узнать, насколько далеко может пойти в своих речах этот юнец.

   Демортиуус опустил взгляд на каменный пол.

   - Тиберий, ты слишком строг к парню! - вмешался кудбирион.

   - Нет, - твердо сказал священнослужитель. - Королевский прокуратор прав. Я поступил не так, как следовало бы претору. В свое оправдание могу лишь сказать, что процесс отпущения грехов - трудный. Мне необходимо собрать все свои внутренние силы, чтобы управлять жар-камнями. Я в этом деле не слишком-то поднаторел.

   Тиберий понял, что демортиуус лжет. И его это шокировало. Обычно солдаты старейшин выглядят как каменные изваяния: всегда холодные, всегда готовые убивать по первому приказу. Но этот Секст... Он улыбался простым палангаям, лебезил перед кудбирионом и королевским прокуратором. Словом, вел себя как обычный человек.

   "Что-то здесь не так. И когда успел этот юнец втереться в доверие Немерию?"

   - Секст слишком молод, Тиберий, - словно прочитал его мысли кудбирион. - Он не искушен в предписаниях тхатхи. Простим ему на первый раз.

   Бросив сердитый взгляд на демортииуса, Тиберий сказал:

   - Немерий, ты понял, что я тебе сообщил насчет завтрашнего дня. Боюсь, дела ждут меня. Надо идти. Отдыхайте. И пусть не закончится вода на этом маленьком празднике.

   С этими словами он направился к выходу из казармы.

   Его особняк находился в северо-восточной части города, практически у самой стены. На первый взгляд он казался нагромождением невообразимо тяжелых камней, которые переливались в ночи красными и фиолетовыми цветами. Однако на самом деле дом представлял из себя маленькую крепость-особняк, способную выстоять долгую осаду. Строил его сразу после мятежа юментских витамов один из первых королевских прокураторов - Воруб Нокс. Тиберий любил свой дом. В более теплые месяцы он частенько любовался после работы и маленькими бойницами на верхних этажах, и угловатыми тяжеловесными балконами. Немногие в Венерандуме обладали такими роскошными зданиями.

   Хотя были и минусы во владении особняком Воруба Нокса. Первый из них: внутри крепости всегда гуляли сквозняки, а от стен и пола тянуло холодом даже в коммититуре. И жар-камни не исправляли ситуацию. Второй минус: до сих пор по закону здание принадлежало далеким родственникам Нокса. Если бы старуха Янурия Нокс решилась перебраться в Венерандум, то Тиберий был бы обязан отдать здание. Но хвала дагулам, что эта сумасшедшая семейка предпочитала ютиться в Юменте - поближе к водонасосным башням и складам.

   Тиберий открыл резные серебряные ворота, ведущие на участок, и по вычищенной от снега дорожке быстрым шагом направился к особняку.

   "Наконец-то я дома!"

   Одна из металлических дверей со скрипом открылась, и на пороге появился маленький мальчик в одной белой линумной рубашке с широкими рукавами и в черных кожаных штанах с ярко-зелеными бляшками.

   - Стой! - крикнул он. - Кто идет?

   - Луций, ну-ка быстро в дом! - ответил Тиберий.

   Мальчик вытащил маленький костяной меч и с криком скрылся за дверью. Затем послышались радостные крики и смех.

   "Ну сорванец! Вот же получит от меня! В такой мороз выскочил на улицу!"

   Но Тиберий знал: у него рука не поднимется обидеть младшего сына. Он обожал детей даже после того, как при родах умерла жена. У него было пять сыновей и пять дочерей... В живых остались только Луций с Домиником да Гименея. А имена остальных он уже запамятовал. Да и зачем вспоминать мертвецов? За ними сейчас ухаживает Юзон.

   Даже имя жены Тиберий предпочитал не произносить вслух.

   Он открыл вторую металлическую дверь и вошел в дом. С мороза горели щеки и мочки ушей. Не успел он снять маску и плащ, как на него набросился с воплями Луций.

   - Папа! Папа! А Доминик опять ходил в оружейную и трогал мечи.

   Тиберий ущипнул сына за щеку. Луций был самым маленьким в их семье. Ровно месяц назад ему исполнилось шесть лет. Он походил скорее на мать, чем на отца. По ночам лицо сына преследовало Тиберия в неотступных кошмарах.

   "Я его люблю! И точка".

   В парадной появилась рабыня Изра. Увидев господина, она потупила взор и спрятала руки за спиной.

   - Почему Луций вышел на улицу без спроса? - с металлом в голосе спросил Тиберий.

   - Простите, господин.

   - Если еще раз маленький окажется на морозе в одной легкой рубахе, я лично высеку тебя.

   Рабыня молча кивнула, коснулась плеч Луция и отвела его в другой конец парадной.

   - Где Доминик? - спросил Тиберий, снимая маску.

   Изра не ответила. Только сейчас он заметил, что её прозрачный линумный калазарис оказался испачкан в чем-то красном.

   "Надо бы запретить ей ходить практически голой в доме. Почему я раньше не обращал на это внимание?"

   - Где остальные рабы? - не унимался Тиберий.

   Вздрогнув, Изра так сильно сжала плечи мальчика, что тот вскрикнул от боли.

   - Папа, я же сказал: Доминик лазил в оружейную, он вытащил старый меч и вспорол себе ногу!

   Брови Тиберия поползли вверх.

   - Господин, с ним всё хорошо, - залопотала Изра. - Меч оказался слишком тяжелым для детских рук. Но не переживайте: рана неглубокая. Доминик выронил гладиус из рук, и лезвие порезало икру. Я услышала его крик, прибежала в оружейную, и нашла вашего сына. Растерявшись, я закричала, но быстро взяла себя в руки. Схватила Доминика и побежала наверх к лекарю. Старый Игоргий зашил рану. Ваш сын в своей комнате...

   - Дагулья задница! - не обращая внимания на маленького Луция, воскликнул Тиберий.

   Он бросил маску на пол и в грязных сапогах направился в комнату Доминика.

Глава третья. Секст

   Венерандум, покои претора-демортиууса