С нескрываемым интересом он покрутил прибор в руках, а затем, надев его, прислушался. Ти-ши-на!

– Выглядит как будто не сложно… но без подготовки… как это работает? – задумчиво произнёс океанолог.

Ихтиандр надел наушники и, оперируя кнопками, покрутил ручку настройки – звуковой фон моря… никаких голосов…

– Может быть, поздно, и дельфины уже спят? – предположил Винсент.

– Пожалуй, вы правы, – взглянув на часы, ответил юноша, – хотя…

– Ладно, друзья!.. Хоть это все чрезвычайно интересно, но все же придется отложить как минимум до утра!.. Впереди у нас много времени, и мы обязательно всё изучим, тем более что и у нас самих имеются разработки в этом направлении, – подытожил Вильбуа.

Вошла Женнет, отлучавшаяся всего на пару минут, и пригласила всех к столу… После ужина хозяин дома продолжил свой рассказ:

– Как вы знаете, война шла не один год. Сальватор всё это время находился на фронте – ему есть что рассказать… И без того прекрасный хирург, он получил там богатейший опыт, спасая безнадёжных пациентов. Мы в эти годы тоже хлебнули…

Арман замолчал, видимо припоминая какие-то детали давно ушедших событий. На его лице попеременно сменялись выражения то грусти, то некоторого оживления.

– Итак, как я уже сказал, Сальватор провожал нас. Пароход отчалил от пристани, а он всё стоял на причале, махая нам рукой. Меня охватило какое-то странное чувство грусти, возможно, и естественное при расставании, но оно предсказывало, что мы расстаёмся надолго, быть может, даже и… навсегда. Помню, что это моё настроение было замечено Женнет, и она долго пыталась отвлечь меня. На второй неделе плавания по Атлантическому океану нас настиг шторм. Это было настоящее испытание для парохода. Два дня адской скачки по волнам вымотали и команду, и пассажиров. Я тогда обратил внимание на своего сына. Ему шёл девятый год, но он эту болтанку выдержал достойно. Я ещё подумал тогда, что из него выйдет замечательный моряк. Моряком сын не стал, но всё же с морем оказался связан.

Вильбуа задумался, устремив свой взгляд в пространство.

– Где-то на третьей неделе пути мы благополучно прибыли в Панаму.

Здесь предстояла пересадка на другой пароход, отправляющийся через Тихий океан в Новую Зеландию. Учитывая, что мы задержались в пути, запланированные мероприятия – знакомство с городом и проживание в гостинице в течение недели – были отменены, и, чуть ознакомившись с местными достопримечательностями, мы уже через день плыли по Тихому океану. Пароход был очень комфортабельным – практически все удобства имелись на нём, даже бассейн…

И надо же было так случиться, что в одну из ночей он наскочил на подводный риф, недалеко от теперь уже нашего острова. Что творилось тогда на корабле!! Сумасшедшая паника от известия, что мы тонем. Пассажиров было не так много, но отсутствие света и полная неизвестность сделали своё дело.

Два человека погибли, и столько же утонули, прежде чем аварийное освещение наконец было включено. Потеря людей могла быть ещё большей, если бы не помощник капитана, который очень умело руководил действиями команды и людей. Он первый понял, что корабль наскочил на риф и что он не затонет совсем. Как это он сообразил той тёмной ночью, я всё ещё теряюсь в догадках. Благодаря этому он не сразу, но всё же восстановил порядок на пароходе. Корабль действительно уже не тонул, и люди мало-помалу стали успокаиваться. Моя семья была в безопасности, и я помогал выполнять приказы помощника капитана.

Справившись с паникой, Джонс, помощник капитана, взяв с собой несколько матросов, поднялся на мостик. Управление пароходом в ночное время и в местах, трудных для судоходства, по морским законам осуществляет капитан корабля. Это было невероятно, но мы сразу поняли причину происшедшего – капитан и рулевой были пьяны настолько, что даже не понимали, что произошло. Джонс арестовал их и запер в одну из кают.

Оставшаяся часть ночи прошла нормально. Пассажиры успокоились (конечно, кроме родственников погибших) и разошлись по каютам.

Я тоже вздремнул. Утром проснулся рано. На корабле стояла тишина. Но, проходя по нижней палубе, я вдруг услышал из одной каюты подозрительный шум. Прислушавшись и ничего не поняв, я постучал в дверь. Шум повторился сильнее. Тогда я попытался открыть дверь – она не поддавалась. Что делать дальше?..

Решил найти Джонса. Проходя по палубе, я обратил внимание на открытую дверь одной из кают.

Еще до конца не осознавая, что произошло, я через мгновение уже вспомнил, что это та каюта, куда были отправлены арестованные капитан и вахтенный. Я заглянул в неё – людей не было. Позвав Джонса и не дождавшись ответа, я на бегу схватил что-то железное, оказавшееся под руками, и добежал до той каюты, из которой слышался шум. Замок оказался непрочным, и дверь вскоре открылась. На полу её лежали пять связанных по рукам и ногам людей с кляпами во рту. Среди них был и помощник капитана. В общем, обстановка была ясна.

Без лишних слов я развязал их. Джонс махнул рукой и выбежал из каюты – все остальные ринулись за ним. В течение нескольких минут пароход был осмотрен. Тех, кого искали, не было.

Один из матросов заметил отсутствие шлюпки. Только тогда все обратили внимание на тёмную точку, видневшуюся западнее острова, который был от нас недалеко.

– Вон они! – воскликнул старпом.

Я тоже взял бинокль и убедился в том, что это была шлюпка.

– Почему они поплыли мимо острова? – спросил я, хотя ответ был ясен…

– Потому что им нужно скрыться. А в нашем положении… Нам ничего не остаётся, как садиться на оставшиеся шлюпки и по очереди перебираться на землю, – ответил Джонс.

– Пожалуй, он был прав, – обшивка нашего парохода была повреждена в носовой части так, что ремонту, тем более в этих условиях, не подлежала, к тому же пароход прочно, а самое главное – устойчиво сидел на рифе. Именно такая посадка и спасла нас от ещё больших жертв. Постепенно народ стал собираться на палубе. Джонс взял командование на себя и, чтобы предупредить панику, очень быстро объяснил обстановку. Погибшие были похоронены по морскому обычаю. Пассажиры и оставшаяся команда (а сбежало пять человек во главе с капитаном) несколькими рейсами добрались до острова. Ценные вещи и продукты мы перевозили семь дней.

– Жизнь на острове для многих пассажиров оказалась трудной. Особенно это касалось тех, кто ничего не привык делать самостоятельно и не мог обходиться без помощи слуг. Здесь мало что изменилось за прошедшие семнадцать лет…

– Вы что же, все эти годы жили здесь?! А где остальные люди?

– Подожди, Ихтиандр, не торопись.

Юноша смущённо замолчал в ответ на это замечание.

– Остров был большой, но местных жителей мы не встретили. Точные координаты его нам были не известны, но предположительно мы знали, где находимся. В первый же день пребывания на острове был выбран совет поселенцев, который возглавил Джонс. Этот человек заслуживает того, чтобы о нём рассказать отдельно… Ну так вот, в совет вошёл и я – поэтому так подробно всё это и знаю.

Первым делом нужно было обследовать остров и подумать о защите людей, жилье и пропитании.

Когда все эти вопросы в основном были решены, мы стали думать, как отсюда выбраться. Учитывая то обстоятельство, что пароход по этому маршруту тогда совершал только один рейс в месяц (один раз туда и один раз обратно), оставалась надежда на корабль из Новой Зеландии.

Через радиостанцию мы передали сигнал бедствия… Но точных наших координат, «благодаря» капитану-беглецу, никто из нас не знал. Искать же один из островов архипелага Туамото очень сложное дело. – Вильбуа посмотрел на Ихтиандра.

– Полгода мы периодически, тремя группами, выходили на шлюпках в океан во время предполагаемых пассажирских рейсов. Но время проходило в безрезультатных поисках. Эта часть океана и сейчас не отличается активным судоходством… Но вот наконец мы встретили пароход, идущий из Новой Зеландии в США. Желающих уплыть обратно было много. Но всех нас капитан не смог бы взять. А моя семья вообще не хотела возвращаться в Америку. За время, проведённое на острове, люди уже привыкли друг к другу. Масса трудностей была преодолена нами… Поэтому расставание оказалось тяжёлым.