В целом эмиграция сыграла в экономическом развитии Европы также положительную роль. Она была важным рыночным регулятором цены рабочей силы. Чрезмерное ее удешевление не только провоцировало социальные конфликты, но и ослабляло стимулы к техническому прогрессу. Кроме того, эмиграция способствовала расширению рынков сбыта продукции европейской промышленности. До тех пор, пока крупная индустрия в развивающихся странах Америки, Азии, Южной Африки и Австралии не встала на ноги, именно Европа снабжала их как потребительскими изделиями, так и промышленным, транспортным и другим оборудованием.

Часть миграционных процессов XIX столетия была вызвана в большей степени политическими причинами. К примеру, долгое время одним из главных ресурсов заселения Сибири была каторга. С поражения восстания декабристов в этом регионе стали появляться и политические ссыльные, их число увеличивалось за счет участников польских восстаний, представителей радикальных социалистических движений и др. По переписи 1898 г. в Сибири проживали более 400 тыс. ссыльных и членов их семей. Французское государство в качестве мест каторги использовало Новую Каледонию и Французскую Гвиану, где некоторое время содержался Адольф Дрейфус. Самые известные, благодаря художественной литературе, ссыльные колонии в мире находились в Австралии, куда британские суды отправляли заключенных вплоть до 1868 г.; с 1815 г. более 142 тыс. человек были перевезены туда на кораблях, среди них — множество членов ирландского национально-освободительного движения.

Помимо миграций, вызванных экономическими или политическими причинами, необходимо упомянуть и те, что проходили под знаком религиозной или национальной нетерпимости. В результате освободительной войны в Греции в 1820-х годах более 150 тыс. этнических турок были вынуждены покинуть обжитые земли. Вместе с тем резня христианского населения в 1822 г. на о. Хиос вынудила членов греческой общины покинуть свои дома. Многострадальный Балканский полуостров пережил еще не одну вынужденную миграцию, по окончании русско-турецкой войны 1878–1879 гг. около полумиллиона турок были выселены с территорий новообразованных государств. Не менее сложная ситуация сложилась в Османской империи после прихода к власти младотурецкого правительства, а Балканские войны 1912–1913 гг. еще больше ухудшили ситуацию.

В ходе Крымской войны более 20 тыс. крымских татар бежали в основном в Османскую империю, а число людей, покинувших пределы Российской империи в результате длительной Кавказской войны, с трудом поддается оценке; в разных исследованиях фигурируют цифры от 400 тыс. до одного миллиона. Особо стоит отметить массовую еврейскую эмиграцию, вызванную как экономическими причинами, так и растущим антисемитизмом. В Российской империи она началась после волны погромов, прокатившихся после убийства Александра II в 1881 г. и продолжалась вплоть до начала Первой мировой войны. Всего территорию России за последнюю треть XIX в. покинуло около четверти еврейского населения страны.

Миграционные потоки из Африки были прежде всего связаны с постепенно снижающейся в XIX в. работорговлей (подробнее см. «Социальные процессы»). В Юго-Восточной Азии трансконтинентальные миграционные процессы XIX в. проходили несколько менее активно, чем в Европе. В первую очередь переселенцы из этого региона занимали рабочие места в сельском хозяйстве, появлявшиеся в результате постепенной отмены рабства в мире, также они были активно заняты в торговле. Выходцы из Индии мигрировали в Восточную и Южную Африку в XIX в. и к концу столетия стали основной этнической группой на о. Маврикий. Индийские иммигрантские общины также появились на восточном побережье Южной Америки, в странах Карибского бассейна, на островах Фиджи. С 1831 по 1920 г. Индию покинули более 1,3 млн законтрактованных рабочих, во второй половине XIX в. из Индии в среднем уезжали по 15–16 тыс. человек в год.

Китайская эмиграция распространилась на территориях Юго-Восточной Азии, Южной Африки, западного побережья Латинской Америки и США. Масштабы китайской эмиграции оценить довольно трудно, так как значительная часть переселенцев впоследствии возвращалась обратно домой. Нужно отметить, что возвратные миграции были свойственны в разной степени всем основным переселенческим потокам: в наименьшей степени — еврейской эмиграции из Российской империи, итальянской и ирландской эмиграции в США, в наибольшей — китайской и индийской эмиграции. Между 1846 и 1940 гг. количество эмигрантов из Индии в Южной, Юго-Восточной Азии и Латинской Америке составило 29 млн человек, однако лишь V5 из них не вернулась на родину. Число переселенцев из Китая за тот же период равнялось 19 млн человек, а процент возвратной миграции среди них был еще выше.

В социальной области «долгий XIX век» прошел под знаком двух процессов: во-первых, порожденной промышленной революцией урбанизации, которая охватила к концу столетия, хотя с разной глубиной и скоростью, все континенты; во-вторых, демократизации социальных структур, запущенной Великой французской революцией. Значение наследственной иерархии падало как в области социально-политической, так и социально-экономической; на смену подданным, делившимся на сословия с разными правами и обязанностями, каждое из которых, по мысли философов и юристов, должно было выполнять свою функцию в возведении величественного государственного здания, приходили граждане. Будучи равноправными юридически и политически (хотя путь к обретению всеобщего избирательного права оказался долгим), они имели разный доступ к общественным благам. К 1914 г. на смену пережившим расцвет в конце XVIII — первой половине XIX в. разнообразным формам принудительного труда (рабство, крепостничество) почти повсеместно пришел труд свободный, т. е. основанный на вольном найме, что, впрочем, далеко не обязательно обеспечивало более высокий уровень жизни работников. Проистекавшее из социально-экономических критериев (в первую очередь имеется в виду место в производственных отношениях) классовое деление признавали и государства (в статистическом учете), а главное — сами представители этих классов, с разной скоростью обретавшие классовое сознание. Само понятие «класс» было впервые использовано в его современном значении во французском языке в 1805 г.

Из сказанного выше существует два важнейших исключения. Во-первых, это Китай, где вхождение в круг правящей бюрократии — шэньши — вплоть до 1905 г. зависело исключительно от сдачи экзаменов, основанных на знании конфуцианского наследия (система была разработана еще к 650 г. н. э.): в 1850 г. на 350 млн населения приходилось 850 тыс. шэньши. Во-вторых, это Индия, где традиционное кастовое деление даже укрепилось под британской властью в первой половине XIX в.

Если в Средневековье и раннее Новое время города служили средоточием торговли, ремесла, власти, то с промышленной революцией многие города становятся также индустриальными центрами, привлекая массы крестьян из перенаселенной «мировой деревни». В 1800 г. около 5,1 % населения (50 из 978 млн человек) проживало в городах с населением свыше 10 тыс. человек — 3–4% в Китае, 12 % в Японии и на Ближнем Востоке, 8–9% в Европе, 6 % в Индии, от 3 до 7 % в Новом Свете. Наиболее урбанизированным регионом мира были Великобритания (Англия и Уэльс — 22,3 %, Шотландия — 23,9 %) и та издавна экономически развитая часть Западной Европы, что примерно совпадает с землями, доставшимися внуку Карла Великого Лотарю по Верденскому договору 843 г.: Нидерланды (по разным оценкам, от 28,6 до 37 %); Фландрия (16,6 %); некоторые области Франции (на 1806 г., Эльзас: Нижний Рейн — 29,6 % и Верхний Рейн — 22,9 %; Прованс: Буш-дю-Рон благодаря Марселю — 67,8 %, Воклюз — 47,4 %, Вар — 39,5 %, тогда как в целом доля жителей французских городов с населением выше 5 тыс. человек составляла в 1800 г. 12,2 %); Италия, впрочем, не только Северная (14,2 %), но и Южная (благодаря Неаполю — 21 %). За пределами этих территорий степень урбанизации была высока в европейских владениях Османской империи (благодаря Стамбулу 12,8 %) и Испании (14,7 %).