линию фронта, оказался в «гостях» у фашистов.

Вечер. Зимний. Ранний. Река Протва. Прорубь в Протве. Тропа. Ходят по этой

тропе за водой фашисты. Тут у тропы и засел солдат. Поджидает боец добычу.

Только осторожны на редкость стали сейчас фашисты. Нет бы бежать к воде

в одиночку. Ходят к воде с охраной.

Наблюдает за ними советский разведчик. Вот шагает один с ведром, следом

другой — с автоматом. Вот трое прошли. Один с ведром, двое других с автоматами. Вот

снова трое — один с ведром, с ручным пулеметом двое.

Таких не возьмешь без шума.

Сидит Евстегнюк, выжидает. Час просидел, на исходе второй. Продрог

Евстегнюк, промерз. Коченеют спина и руки. Однако сидит, выжидает. Знает: лишь

упорных удача ждет.

Дождался разведчик своей минуты.

Видит — на тропе появился смелый. Без охраны бежит фашист. Перебирает

ногами, торопится. Вот добежал до проруби. Зачерпнул фашист воду. Бежит назад.

Тут и вырос перед ним Евстегнюк. Пытался схватить за горло, чтобы пикнуть солдат

не мог. Да, видать, в темноте Евстегнюк промахнулся. Двинул в этот момент головой

фашист. Рот приоткрыл для крика. И вот угодил Евстегнюк гитлеровскому солдату

пальцем прямо в открытый рот. Угодил, и в ту же секунду фашистский рот, как

капкан, захлопнулся. У фашиста от страха случился шок. Сжались зубы, назад ни

с места. Мертвой хваткой схватили палец. Что же тут делать? Так и повел через

линию фронта советский разведчик фашиста в плен.

Прибыл разведчик в часть. Видят его солдаты. Не сразу поймут, в чем дело:

— Глянь, глянь — Евстегнюк за губу волочит фашиста!

И верно, издали кажется, что разведчик ведет за губу солдата.

Узнав, в чем дело, смеялись до слез солдаты:

— Евстегнюк карася поймал!

— Сом на крючок попался!

Пытались солдаты челюсти разжать у фашиста. Старались и так и этак.

— Щипом, щекоткой его возьми!

— Штыком надави!

— Дерни за нос, за ухо!

Бьются солдаты. Не растянут упрямые челюсти. Хоть волоки домкрат.

Стоит Евстегнюк под обстрелом смешков солдатских. Ситуация — глупее не

может быть. Рука с зажатым пальцем, как назло, у солдата правая. Ни честь отдать

начальству. А вдруг как тревога! А вдруг как бой! Будь ты проклят, «язык»

фашистский!

Кончилось тем, что повели к врачам в медсанбат солдата. Тут и разжали

фашисту пасть.

Довольны солдаты:

— Ура! Разжали!

Нашелся один смекалистый:

— Не эта важна. Не эта. Занеслись на Москву фашисты. Вот какую разжали

пасть!

«КАКОЙ РОД ВОЙСК СРАЖАЕТСЯ?»

Наступают советские войска. Бьют фашистов с востока, с севера, с юга.

Несокрушимо идут вперед.

Приехал как-то командующий Западным фронтом генерал армии Жуков вместе

со штабными офицерами к переднему краю боя. Смотрит, как наступают войска,

любуется.

— Молодцы, молодцы! — приговаривает.

Смотрел-смотрел и вдруг к офицерам, стоявшим рядом:

— Какой род войск сражается?

В это время с криком «Ура!» как раз устремилась вперед пехота.

— Пехота, — ответили офицеры, — товарищ командующий. — Пехота —

матушка полей.

— Верно, верно, пехота, — соглашается Жуков.

Постоял-постоял и снова:

— Так какой же род войск дерется?

Переглянулись офицеры. Разве неверно они ответили?

В это время как раз усилила огонь артиллерия. Хорошо, отлично стреляют

советские пушкари. Нет фашистам от них пощады.

А вот и «катюши» послали залп. Метнули металл и пламя. Сровняли с землей

фашистов.

Повернулся Жуков к офицерам, ждет, что ответят ему.

— Артиллерия, товарищ командующий! — крикнули офицеры. — Артиллерия —

бог войны.

— Верно, верно, артиллерия, — соглашается Жуков.

Продолжает следить за боем.

— Эх, молодцы, эх, молодцы! — И снова к офицерам с тем же вопросом: —

Так какой же род войск дерется?

Пожали офицеры плечами. Как же понять командующего? Разве ошиблись они

в ответе? Видят офицеры — ждет генерал ответа. Загрохотали в это время советские

танки. Железным потоком пошли вперед.

— Танки, товарищ командующий. Танки! — крикнули офицеры.

— Верно, танки, — соглашается Жуков. — Орлы, молодцы танкисты!

Любуется сокрушительным натиском генерал. Постоял-постоял и снова:

— Так какие войска сражаются?

Стоят офицеры в недоумении. Притихли, не рвутся вперед с ответом.

В это время как раз начали атаку советские самолеты. Ухнули молотом бомбы.

Земля устремилась к небу.

— Ну, ну, — ожидает ответа Жуков.

— Авиация, — кто-то сказал несмело. — Авиация, товарищ командующий. Наши

воздушные соколы.

— Верно, — соглашается Жуков. — Слава советским соколам. — Наклонился

к своим офицерам и тихо: —Так какой же род войск дерется?

Сбились с толку совсем офицеры. Не знают, что и ответить. Выждал минуту

Жуков. Показал рукой на штурмующих.

— Непобедимый, — сказал, улыбаясь, Жуков.

Победным шагом идут войска. Давят они фашистов.

11 тысяч населенных пунктов освободила Советская Армия в боях под Москвой.

Разгромила 38 фашистских дивизий. Во всей Европе не было силы, которая могла бы

нанести поражение гитлеровцам. И вот оказалась такая сила — наша Советская

Армия. На 100, а во многих местах и на 250 километров отогнали от Москвы наши

войска захватчиков. Великая битва под Москвой закончилась сокрушительным

разгромом фашистов.

Стоит Жуков, смотрит, как наступают войска. Любуется.

— Так какой же род войск сражается? — переспросил командующий у

офицеров.

— Непобедимый! — ответили дружно ему офицеры.

«НИ ШАГУ НАЗАД!»

Третий месяц идут упорные, кровопролитные бои на юге. Горит степь.

Сквозь огонь и дым фашисты рвутся к Сталинграду, к Волге.

Шло сражение на подступах к Сталинграду. 16 солдат-гвардейцев

вступили в неравный бой.

— Ни шагу назад! — поклялись герои.

Бросились фашисты в атаку. Удержали рубеж гвардейцы. Перевязали друг другу

раны, снова готовы к бою.

Второй раз в атаку идут фашисты. Их больше теперь, и огонь сильнее. Стойко

стоят гвардейцы. Удержали опять рубеж. Перевязали друг другу раны. Снова готовы

к бою.

Четыре атаки отбили солдаты.

Не взяла смельчаков пехота, поползли на героев фашистские танки.

С танками бой — жесточайший бой.

Вот из шестнадцати двенадцать бойцов осталось.

— Ни шагу назад!

Вот десять, вот девять.

— Ни шагу назад!

Вот восемь, вот семь.

Запомните их фамилии — Кочетков, Докучаев, Гущин, Бурдов, Степаненко,

Чирков, Шуктомов.

А танки ползут и ползут. Нет у солдат ни пушек, ни противотанковых ружей, ни

минометов. Кончились даже патроны.

Бьются солдаты. Ни шагу назад! А танки все ближе и ближе.

Остались у героев одни гранаты. По три на солдата.

Посмотрел Докучаев на танки, на боевых друзей, на свои три гранаты.

Посмотрел. Снял с гимнастерки ремень. Ремнем затянул гранаты. На руке почему-то

взвесил. Посмотрел еще раз на Гущина, Бурдова — они были его соседями по окопу.

Улыбнулся друзьям Докучаев. И вдруг поднялся солдат из окопа.

— За Родину! — крикнул герой. Бросился вперед навстречу врагу. Прижал

покрепче к груди гранаты. Рванулся под первый танк.

Вздрогнула степь от взрыва. Качнулись опаленные боем травы. Замер, вспыхнул

фашистский танк.

Переглянулись Гущин и Бурдов. Храбрость рождает храбрость. Подвиг рождает

подвиг. Поднялся Гущин. Поднялся Бурдов. Связки гранат в руках.