Вулканы на западе и тянущийся на восток Барьер были раз

навсегда признаны последним достижимым пределом на юге.

То, что было за ним, удавалось рисовать лишь умозрительно

на основании опыта, накопленного в высоких северных широтах.

Прошло шесть десятилетий, и ныне норвежцы осмеливались

приподнять покров тайны и открывали путь для дальнейших

исследований.

Сэр Джемс Кларк Росс пишет следующим образом

относительно обоих вулканов:

«При попутном ветре и ясной погоде приблизились мы к

какой-то земле, которая была видна уже с 2 часов дня

предыдущих суток и которую мы назвали островом Высоким... Остров

оказался гигантской горой, поднимавшейся над уровнем моря

на 12000 футов. Гора изрыгала в больших количествах пламя

и дым. Нам стала ясна истинная ее природа. Открытие в

высокой южной широте действующего вулкана является, понятно,

событием исключительно важным в геологическом отношении;

оно должно будет пролить дальнейший свет на физическое

строение земли.

Я присвоил вулкану имя «Эребус», а другому, несколько

меньшему потухшему вулкану высотой примерно в 10 000 футов

имя «Террор».

Не достигающий такой высоты остров округлых очертаний,

который был виден все утро, был назван «остров Бофорт».

«В 4 часа пополудни,—продолжает Росс,—мы были на 76°6'

южной широты и 168°1Г восточной долготы.

Угол магнитного наклонения равнялся 88°27\ а склонение

составляло 95°ЗГ, восточное. Таким образом, мы были довольно

далеко к югу от Южного магнитного полюса; достигнуть

последнего мы не могли из-за материкового льда, который находился

на западе в непосредственной близости от нас и тянулся до

западной стороны острова Высокого, оказавшегося в дальнейшем

частью континента. Вулкан Эребус образовывал наиболее

выступающую точку континента.

Приближаясь к континенту на всех парусах, мы обнаружили

низкую белую линию, которая тянулась от восточной стороны

вулкана, насколько хватал глаз, на восток.

Линия эта выглядела довольно своеобразно; по мере того

как мы приближались, она постепенно поднималась и

оказалась, наконец, отвесной стеной, поднимавшейся из моря на

150—200 футов.

Сверху она была совершенно плоской и горизонтальной,

а на обращенный к нам стороне не имела никаких трещин и

выступов.

Что скрывала она в глубине, мы не имели ни малейшего

представления. Поскольку она была выше наших мачт, мы могли

увидать за ней лишь вершины горной цепи, протянувшейся

далеко на юг, возможно до 79 градуса. Этот хребет, включающий

в себя самые южные из всех до сих пор открытых горных

вершин, я назвал в честь капитана Уильяма Эдуарда Парри1—

«хребтом Парри». Позднейшим исследователям предстоит

установить, тянется ли хребет Парри к востоку и не составляет ли

он основу упомянутой своеобразной стены. Если на юге есть

земля, то она либо очень далека, либо значительно ниже той

части береговой линии, которую мы видели; в противном случае

мы заметили бы ее поверх Барьера.

Для всех было большим разочарованием, что нам пришлось

здесь натолкнуться на подобное препятствие. В мыслях мы

находились уже далеко за восьмидесятым градусом, уже наметили

там место встречи на случай, если пути кораблей разойдутся.

Препятствие оказалось такого рода, что надеяться было не на

что. Мы могли бы пробиться сквозь эту стену с таким же

успехом, как проплыть на парусах сквозь утесы Дувра».

После этих слов, которые на протяжении 59 лет преграждали

науке путь на великий таинственный континент Южного

полюса, адмирал Росс описывает впечатление, произведенное

могучими вулканами в 1841 году:

«В четыре часа пополудни вулкан Эребус извергал дым и

пламя в необычном количестве и представлял величественное

зрелище. Столбы дыма выбрасывались со страшной силой. Это

были как бы огромные колонны, поднимавшиеся над отверстием

кратера на 1500—2000 футов. В результате процесса

конденсации в верхних слоях образовывался снег и туман и облако

дыма постепенно рассеивалось.

Примерно каждые полчаса повторялось это изумительное

зрелище, но промежутки между последовательными вспышками

в общем не были равномерными.

Поперечник отдельной колонны дыма составлял от 2 до

300 футов. Столбы дыма были так близко к нам, что каждый раз

мы могли точно определить их диаметр. Когда дым относило

в сторону, можно было видеть огонь в кратере...»

«Часть суши между мысом Крозье и мысом Берд, на которой

находятся Эребус и Террор, кажется островом».

То же впечатление, которое оба могучих вулкана произвели

на Росса 59 лет назад, производили теперь и на нас в тот момент,

когда они, полностью открылись нашим жадным взорам.

В полночь 9-го числа, как раз, когда мы проходили мимо

мыса Крозье, тучи над вулканами разошлись, и они предстали

во всем своем подавляющем величии.

Перед нами, правда на очень короткий срок, открылась

картина того, что находилось на юго-западе. На переднем плане

могучие белоснежные вершины вулканов, поднимавшиеся на

3000—4000 метров из кристально-прозрачного голубого моря.

В чистом полярном воздухе вырисовывались резкие очертания

скал, которые с той же четкостью отражались в море. На западе

на самом горизонте мы видели высокие розовато-красные горы.

На юго-востоке было видно начало знаменитого ледяного барьера.

Он тянулся от мыса Крозье до самого горизонта, где терялся

в море в виде белой полоски.

Высота бледно-голубой стены составляла у подножия вулкана

Террор приблизительно 70 метров, на юго-запад она постепенно

понижалась до 30 метров над уровнем моря.

Высоту вулкана трудно было точно определить;

непрерывный белый склон плохо поддавался измерению. Кроме того,

у нас было мало времени для наблюдений. Однако, несомненно,

что Террор достигает в высоту около 3000 метров; кратер Эре-

<буса лежит приблизительно в 4000 метрах от уровня моря.

Обе горы имели вплоть до вершины ледяной покров.

Оба вулкана, лежавших перед нами в светлой полярной

ночи, представляли картину, величественней которой ничего

нельзя себе представить. Столбы густого дыма выбрасывались из

Зребуса со страшной силой и говорили о том, что работа в

лодземных мастерских природы идет полным ходом.

Открывшиеся нам здесь на краю земли пустынные области после последних

крупных потрясений находились в процессе преобразования,

•совершавшемся безостановочно.

К востоку от вулкана Террор мы видели много невысоких

гор. По-видимому, это были самостоятельные маленькие

кратеры, действовавшие, наверно, некогда одновременно с

вулканом Террор. Они служили своего рода предохранительными

клапанами, когда в горловине большого кратера, до краев

наполненного расплавленной лавой, развивалось чрезмерно большое

давление на стенки. Мы все потрясенные стояли молча на

палубе «Южного Креста» и рассматривали эту редкую картину,

в то время как судно медленно скользило по поверхности

темного и тихого Ледовитого океана.

Мы исполнены были преклонения перед безмерными, вечно

таинственными силами. Созерцая эти дымящиеся гигантские

мастерские, в которых природа даже среди вечных снегов

и льдов продолжала творить свою работу, призвав себе на

помощь из земных недр немеркнущее пламя огня, мы торжественно

склонились перед ее беспредельными и безграничными силами.

Для чего, в каких целях совершалось все это? Кто может

все это знать!

С вершин обоих гигантов, скованных льдом, к нам долетали

глухие звуки, внушавшие людям благоговейный трепет. Оба