Пролетарий беспомощен; предоставленный самому себе, он не может просуществовать и одного дня. Буржуазия захватила в свои руки монополию на все средства к жизни в самом широком смысле этого слова. Всё, что требуется пролетарию, он может получить только от этой буржуазии, монополия которой охраняется государственной властью. Таким образом, пролетарий является юридически и фактически рабом буржуазии; она имеет власть над его жизнью и смертью. Она предлагает ему средства к жизни, но за «эквивалент» — за его труд; она даже оставляет ему иллюзию, будто он действует по доброй воле, будто он свободно, без всякого принуждения, как человек самостоятельный, заключает с ней договор. Хороша свобода, которая не оставляет пролетарию иного выбора, как только подписать условия, предлагаемые ему буржуазией, или же умереть от голода и холода, голым и босым искать приюта у лесных зверей! Хорош «эквивалент», размеры которого целиком зависят от доброй воли буржуазии! — А если пролетарий так глуп, что он предпочитает умереть с голоду, чем согласиться на «справедливые» условия буржуа, своего «естественного повелителя»{86}, — что же — легко найдётся другой: на свете немало пролетариев, и не все так глупы, чтобы жизни предпочесть смерть.
Такова конкуренция пролетариев между собой. Если бы только все пролетарии заявили о своей готовности скорее умереть, чем работать на буржуазию, последняя была бы вынуждена отказаться от своей монополии. Но этого нет и вообще это едва ли возможно, вот почему дела буржуазии всё ещё идут недурно. Эта конкуренция рабочих между собой имеет лишь один предел: ни один рабочий не станет работать за меньшую плату, чем та, которая необходима для его существования; если суждено умереть с голоду, то он лучше умрёт в бездействии, чем за работой. Конечно, предел этот относительный; одному необходимо для существования больше, другому меньше, один больше другого привык к удобствам; у англичанина, который пока ещё в известных отношениях более культурен, потребности больше, чем у ирландца, который ходит в отрепьях, питается картофелем и ночует в хлеву. Но это не мешает ирландцу конкурировать с англичанином и постепенно снижать заработную плату, — ас ней и степень культурности английского рабочего, — до уровня ирландского. Для некоторых работ, в том числе почти для всех видов работы в промышленности, требуется известная степень культуры, поэтому заработная плата уже в интересах самой буржуазии должна быть здесь достаточно высокой, чтобы позволить рабочему удерживаться на соответствующем уровне. Недавно прибывший в Англию ирландец, который ютится в первом попавшемся хлеву, которого каждую неделю выселяют из мало-мальски сносной квартиры, потому что он всё пропивает и не может за неё заплатить, был бы плохим фабричным рабочим; поэтому фабричным рабочим приходится платить столько, сколько требуется для того, чтобы они были в состоянии, воспитывая своих детей, приучать их к регулярному труду; но отнюдь не больше, чтобы они не могли обходиться без заработка своих детей и не давали им стать чем-нибудь иным, кроме простых рабочих. И здесь предел, минимум заработной платы, нечто относительное: если все члены семьи работают, то каждый может получать соответственно меньше, и буржуазия широко использовала для снижения заработной платы представившуюся ей при машинном труде возможность с выгодой для себя занять в производстве женщин и детей. Конечно, бывает, что не все члены семьи работоспособны, и такой семье пришлось бы очень плохо, если бы она была вынуждена работать за минимум заработной платы, рассчитанной для семьи, состоящей из одних работоспособных членов; поэтому здесь устанавливается некоторая средняя заработная плата, при которой семье, состоящей только из работоспособных членов, живётся довольно хорошо, а семье, имеющей и неработоспособных членов, живётся довольно плохо. Но в наихудшем случае каждый рабочий готов отказаться от той ничтожной доли комфорта и культуры, к которой он привык, лишь бы кое-как просуществовать; он предпочтёт жить в хлеву, чем под открытым небом, носить лохмотья, чем ходить совсем без одежды, питаться картофелем, чем голодать. В надежде на лучшие времена рабочий предпочтёт довольствоваться половинной заработной платой, чем умереть с голоду на улице, подобно многим, лишившимся куска хлеба. И вот эта самая малость, это нечто немногим большее, чем ничто, и является минимумом заработной платы. А если рабочих оказывается больше, чем буржуазия считает нужным использовать, если поэтому в итоге конкурентной борьбы всё же остаётся некоторое число рабочих, для которых работы не нашлось, то они просто обрекаются на голодную смерть: ведь буржуа, конечно, не даст им работы, если продукт этой работы он не может продать с выгодой для себя.
Из всего сказанного видно, что такое минимум заработной платы. А максимум её определяется конкуренцией буржуа между собой, ибо мы видели, что и они конкурируют. Буржуа может увеличить свой капитал только посредством торговли или промышленности, и в обоих случаях он нуждается в рабочих. Он косвенно нуждается в них даже тогда, когда отдаёт свой капитал на проценты, ибо, если бы не было торговли и промышленности, никто не стал бы ему платить проценты, никто не смог бы использовать его капитал. Итак, буржуа всегда нуждается в пролетарии, но он нуждается в нём не непосредственно для жизни — ведь он может проедать свой капитал, — а так, как нуждаются в предмете торговли или во вьючном животном, для обогащения. Пролетарий вырабатывает для буржуа товары, которые тот продаёт с выгодой для себя. Поэтому, когда спрос на эти товары возрастает, так что все конкурирующие между собой рабочие оказываются заняты и их, быть может, даже не хватает, то конкуренция между рабочими прекращается и начинается конкуренция между буржуа. Ищущий рабочих капиталист прекрасно знает, что возросшие вследствие усиленного спроса цены доставят ему большую прибыль; поэтому он предпочитает немного увеличить заработную плату, чем упустить всю прибыль. Он отдаёт рабочему колбасу, чтобы выиграть окорок. Так один капиталист отбивает рабочих у другого, и заработная плата повышается. Но она повышается лишь настолько, насколько это допускает усилившийся спрос. Когда капиталист, который соглашается пожертвовать кое-чем из своей чрезвычайной прибыли, поставлен в необходимость жертвовать из своей обычной, т. е. средней, прибыли, то он уж заботится о том, чтобы не заплатить больше средней заработной платы.
Отсюда можно определить, что такое средняя заработная плата. При средних условиях, т. е. когда ни рабочие, ни капиталисты не имеют оснований особенно конкурировать между собой, когда имеется как раз столько рабочих, сколько может быть занято в производстве, чтобы изготовить требуемое количество товаров, заработная плата держится несколько выше минимума. Насколько она превышает этот минимум, зависит от средних потребностей и культурного уровня рабочих. Если рабочие привыкли несколько раз в неделю есть мясо, капиталисты волей-неволей должны платить достаточную заработную плату, чтобы рабочие могли позволить себе такое питание. Эта плата не будет меньше, потому что между рабочими нет конкуренции и у них, следовательно, нет оснований довольствоваться меньшим; эта плата не будет и больше, потому что при отсутствии конкуренции между капиталистами у последних нет никаких оснований привлекать к себе рабочих особыми прибавками.
При многообразии условий в современной английской промышленности средний уровень потребностей и культурности рабочих является понятием очень неопределённым и к тому же, как мы видели, неодинаковым для различных категорий рабочих. Но для большинства видов работ в промышленности требуется известная сноровка и регулярность, и так как для этого необходим также и известный культурный уровень рабочего, то и средняя заработная плата должна здесь быть такой, чтобы побуждать рабочего приобрести эту сноровку и подчиняться этой регулярности в работе. Вот почему заработная плата промышленных рабочих в среднем выше заработной платы простых грузчиков, подёнщиков и т. д. и выше заработной платы сельских рабочих, причём в последнем случае сказывается ещё, конечно, дороговизна съестных припасов в городе.
