Эти различные группы рабочих, которые то сливаются в один поток, то идут врозь, — члены союзов, чартисты и социалисты — создали на свои средства множество школ и читален для повышения интеллектуального уровня рабочих. Такие учреждения имеются при каждой социалистической, почти при каждой чартистской организации, а также при многих отдельных профессиональных союзах. Здесь дети получают чисто пролетарское воспитание, свободное от всяких влияний буржуазии, а в читальнях имеется исключительно, или почти исключительно, пролетарская пресса и книги. Эти учреждения очень опасны для буржуазии, и ей удалось уже в некоторых из них, а именно в «Mechanics' Institutions»[115], устранить пролетарское влияние и превратить их в органы для распространения среди рабочих полезных для буржуазии знаний. Здесь преподаются естественные науки, изучение которых отвлекает рабочих от борьбы против буржуазии и может кое-кого из них натолкнуть на изобретения, которые увеличат доходы буржуазии. Между тем для самого рабочего изучение природы в настоящее время совершенно бесполезно, потому что в большом городе, где он живёт, и при большой продолжительности рабочего дня он природы-то никогда и не видит. Здесь проповедуется политическая экономия, кумиром которой является свободная конкуренция; из этой науки рабочий может сделать лишь тот единственный вывод, что самое разумное для него — в тихом смирении умереть с голоду. Здесь всё учит смирению, податливости и приспособлению к господствующей политике и религии, так что рабочий слышит только проповедь повиновения, пассивности и покорности своей судьбе. Естественно, что рабочая масса знать не хочет этих школ; она идёт в пролетарские читальни, занимается обсуждением вопросов, непосредственно затрагивающих её собственные интересы. И тогда самодовольная буржуазия изрекает своё Dixi et salvavi{156} и с презрением отворачивается от класса, который «предпочитает солидному образованию неистовые выкрики злостных демагогов». Впрочем, рабочие ценят также и «солидное образование», когда оно им преподносится без примеси корыстной мудрости буржуазии; это доказывает множество лекций на естественно-научные, художественные и политико-экономические темы, которые постоянно читаются во всех пролетарских учреждениях, в особенности социалистических, и очень хорошо посещаются. Мне нередко случалось встречать рабочих в изношенных плисовых куртках, которые обнаруживали больше знаний по геологии, астрономии и другим предметам, чем иной образованный буржуа в Германии. Каких успехов английскому пролетариату удалось достигнуть в деле приобретения самостоятельного образования, показывает особенно тот факт, что наиболее выдающиеся произведения новейшей философии, политической литературы и поэзии читаются почти исключительно рабочими. Буржуа — раб существующего социального строя и связанных с ним предрассудков; он пугливо отмахивается и открещивается от всего того, что действительно знаменует собой прогресс; пролетарий же смотрит на всё это открытыми глазами и изучает с наслаждением и успешно. В этом отношении социалисты очень много сделали для просвещения пролетариата; они перевели французских материалистов, Гельвеция, Гольбаха, Дидро и т. д., и распространили их в дешёвых изданиях вместо с лучшими произведениями английских авторов. «Жизнь Иисуса» Штрауса и «Собственность» Прудона тоже имеют хождение только среди пролетариев[116]. Шелли, гениальный пророк Шелли, и Байрон со своей страстностью и горькой сатирой — на современное общество имеют больше всего читателей среди рабочих; буржуа держит у себя только так называемые «семейные издания», выхолощенные и приспособленные к современной лицемерной морали. — Произведения двух крупнейших практических философов новейшего времени, Бентама и Годвина, особенно последнего, также являются почти исключительно достоянием пролетариата. Если среди радикальной буржуазии и существуют последователи Бентама, то ведь только пролетариату и социалистам удалось, отталкиваясь от него, шагнуть вперёд. На этих основах пролетариат создал свою собственную литературу, состоящую большей частью из периодических изданий и брошюр и по содержанию своему далеко превосходящую всю литературу буржуазии. Но к этому мы вернёмся в другой раз.
Необходимо сделать ещё одно замечание. Ядро рабочего движения составляют фабричные рабочие и среди них главным образом рабочие хлопчатобумажных фабрик. Ланкашир, в особенности Манчестер, является местонахождением сильнейших рабочих союзов, центром чартизма, пунктом, где насчитывается больше всего социалистов. Чем глубже фабричная система проникает в какую-нибудь отрасль труда, тем больше рабочие этой отрасли вовлекаются в движение. Чем больше обостряется антагонизм между рабочими и капиталистами, тем больше развивается, тем больше проясняется в рабочем пролетарское сознание. Мелкие мастера Бирмингема, хотя тоже страдают от кризисов, всё же занимают злосчастное промежуточное положение между пролетарским чартизмом и радикализмом лавочников. В общем же все промышленные рабочие вовлечены в ту или иную форму борьбы против капитала и буржуазии. Все они сходятся на том, что они «working men»{157} — звание, которым они гордятся и которое служит обычным обращением на собраниях чартистов, — что они составляют самостоятельный класс с собственными интересами и принципами, с собственным мировоззрением, класс, противоположный всем имущим классам, и в то же время класс, на котором зиждется вся сила нации и её способность к дальнейшему развитию.
ГОРНОПРОМЫШЛЕННЫЙ ПРОЛЕТАРИАТ
Добыча сырья и топлива для такой колоссальной промышленности, как английская, занимает тоже значительное число рабочих. Из всех необходимых для промышленности видов сырья в самой Англии добываются, кроме шерсти, доставляемой сельскохозяйственными округами, только минералы — металлы и каменный уголь. В Корнуэлле есть богатые медные, оловянные, цинковые и свинцовые рудники, в Стаффордшире, Северном Уэльсе и других округах добывается много железа, а почти вся Северная и Западная Англия, центральная часть Шотландии и некоторые округа Ирландии дают в избытке каменный уголь{158}.
В Корнуэлле в горном промысле занято около 19 тыс. мужчин и 11 тыс. женщин и детей, работающих частью под землёй, частью на поверхности. В самих рудниках работают почти исключительно мужчины и мальчики старше 12 лет. — Судя по «Отчёту комиссии по обследованию детского труда», материальное положение этих рабочих, по-видимому, довольно сносное, и англичане часто хвастают своими сильными и смелыми корнуэллскими рудокопами, разрабатывающими рудные жилы даже под морским дном. Впрочем, отчёт оценивает силу этих людей несколько иначе. Во вдумчивом отчёте д-ра Барема показано, что вдыхание того воздуха, который бывает в глубине рудников, — воздуха, бедного кислородом и смешанного с пылью и дымом от применяемого для подрывов пороха, — очень вредно отражается на лёгких, нарушает деятельность сердца и ослабляет органы пищеварения; что напряжённая работа и в особенности передвижение вверх и вниз по лестницам, отнимающее в иных копях даже у молодых, сильных мужчин ежедневно свыше часа до работы и после неё, тоже значительно содействуют усилению упомянутых выше заболеваний, так что мужчины, с раннего возраста спускающиеся в копи, далеко не обладают той физической силой, какая наблюдается у женщин, работающих на поверхности земли; что многие умирают в молодые годы от скоротечной чахотки, а большинство — в самом цветущем возрасте от медленной чахотки; что рабочие рано старятся и между 35 и 45 годами теряют работоспособность; что очень многие, сильно вспотев во время трудного подъёма по лестнице, при внезапном переходе из тёплого воздуха шахты в холодную атмосферу на поверхности земли получают острые воспаления и без того болезненных дыхательных органов, очень часто приводящие к смерти. — Работа на поверхности земли, дробление и сортировка руды, производится девушками и детьми и считается очень полезной для здоровья, так как она протекает на свежем воздухе.
