– Отлично.

Высокая полная женщина в строгом синем костюме смотрит на мои рисунки и одобрительно кивает.

– Валя, а упаковка? – Лысоватый тип недоверчиво качает головой. – Мы хотели простые бутылочки или пластиковые контейнеры.

– Это скучно, у всех бутылочки и контейнеры. А мы сделаем волшебные горшочки – зеленые, желтые, золотистые можно, если акция, например. Ими дети будут играть, и никаких других не захотят больше. Эльф – это отлично, можно потом добавить зловредного лепрекона[1], который будет пить йогурт, а в горшочки складывать монеты…

– Да, он станет его пить, чтобы получить емкость для монет, а сам будет становиться добрым и под конец раздаст детям монеты! Можно сделать акцию – снять ролик и к каждому горшочку привязать золотую монетку с буковками, а кто их соберет в слово, тому приз. Ой, извините, не хотела вас перебивать…

– Отличная идея, есть где разгуляться фантазии, так что мы это берем. Мирослав, мы ждали не зря, я очень довольна. Честно говоря, мы уже собирались обратиться в другое агентство, но теперь об этом и речи нет. А вы…

Она обернулась и посмотрела на меня. Сердце ушло в пятки. Она ничего не знает, но меня обвиняют в мошенничестве вообще-то.

– Это Лина, она у нас недавно. – Мирослав говорит так, словно все уже решено. – И она будет проводить вашу рекламную кампанию.

– Отлично. Тогда приступайте. Все, господа, нам пора. Детали обсудим завтра, а сегодня я хочу, чтобы эти рисунки прислали мне на почту, я собираюсь нырнуть в эту сказку.

Все сразу стали подниматься, а я стояла около стойки с рисунками, но мысленно сидела на коровьем ухе и никого не хотела видеть.

– Ты очень красиво все нарисовала, Лина.

Женщина в синем костюме смотрит на меня с улыбкой.

– Правда? Вам понравилось?

– Очень. – Она серьезно кивнула. – Знаешь, когда я была девочкой, мне очень хотелось такой наряд, как у эльфа. Это сейчас полно всего, а тогда был дефицит, и я мечтала о таком платье с кринолином и о туфельках с пряжечками.

– У меня книжка есть старенькая «Волшебник Изумрудного города» – самое первое издание с иллюстрациями художника Александрова… вот там туфельки так туфельки!

Мы переглянулись и засмеялись. Почему я считала ее сердитой? Она веселая, и ей хотелось надеть эльфийское платье, мне его в детстве тоже хотелось, но в отличие от этой женщины я его получила. Бабушка Маша умела угадывать мои желания – и отлично умела шить.

– Что ж, еще увидимся, Лина.

Зал опустел, а мне захотелось пить, просто спасу нет. Я подошла к столику, на котором громоздились напитки и, выбрав пакетик с соком, безжалостно проткнула его соломинкой. Наверное, для этого пакетика я как Дракула.

– Ну, Лина, ты дала стране угля!

Мирослав вприпрыжку вбежал в зал заседаний. Интересно, он умеет просто ходить? Энергия из него ключом бьет.

– Я рада, что оказалась полезна.

– Полезна? – Мирослав округлил свои зеленые глаза. – Ты, видимо, не поняла. Эти люди из фирмы «Варус», транснациональная компания, крупнейший производитель… всего, что касается продуктов питания. Чтобы ты понимала, они перебрали все рекламные агентства Москвы, Питера, Новосибирска и даже за границу ездили – никто, слышишь – никто не смог им угодить. У них не было концепции, они не знали, чего хотят, а это хуже всего. Я был уверен, что они не дослушают, а встанут и уйдут, с другими так и было, не знаю, как тебе удалось угадать, что им надо.

«Я не для них рисовала, а для Тоньки. Ты же мне сказал, что клиенты все равно ничего не захотят, вот я и нарисовала для нее сказку».

– Я попробовала йогурт, и оно вдруг пришло.

– Отлично. Я сам вижу эту кампанию – сколько интересного можно сделать с этими персонажами, даже комиксы выпустить! Это золотое дно для рекламщика, и ты сегодня сорвала джекпот, понимаешь ты или нет? Похоже, что нет. Тетка, что тебе улыбалась, – настоящая акула, Валентина Одолина. Ее такие зубры обхаживали, а она стоит с тобой и хихикает. Над чем вы хихикали?

– Над туфельками Элли.

Мирослав смотрит на меня, скорчив такую гримасу, что удержаться от смеха невозможно.

– Ты зацепила ее за самое нутро – вот это и есть настоящая работа: зацепить клиента, воскресить его детские желания и симпатии. Мы все родом из детства, у всех есть нереализованные желания, несбывшиеся мечты, и дело рекламщика – дотронуться до этих потаенных и забытых воспоминаний, вытащить, дать их человеку: вот они, доступны, просто протяни руку. Идея с волшебными горшочками, с лепреконом и монетами – выше всяких похвал, причем ты это на ходу придумала, как и новогоднюю кампанию, а они это увидели и оценили. В общем, так. Если у тебя нет других планов, я бы хотел обсудить твою зарплату. Кабинет, насколько я понимаю, тебе понравился.

– Мирослав, я должна вам сказать, что…

– Не «вам», а «тебе» – мы все здесь на «ты», привыкай.

– Но… дело в том, что я… меня с прошлой работы выгнали.

– Отлично, значит, другой работы у тебя нет. Завтра сможешь начать?

– Меня выгнали, обвинив в мошенничестве и попытке присвоения средств фирмы.

Он посмотрел на меня и засмеялся. Я не понимаю, что смешного в том, что меня выгнали со скандалом на виду у всего офиса.

– Проехали. – Мирослав уже отсмеялся. – Только полный дурак мог поверить в это, а я не дурак, Лина. Насколько я понимаю, наш Фролов этой проблемой уже занимается, так что больше тебе не о чем беспокоиться. Как он лихо тебя сюда приволок, а? Послушай, у меня есть работа, а твой защитник будет занят еще где-то час, и если ты собираешься его ждать…

– Он велел ждать.

– Может, поможешь разгрести завалы?

– Конечно. Давай, что нужно, и я с удовольствием… если смогу.

– Брось это, Лина. – Мирослав уже не улыбался. – Ты все можешь, неужели ты не поняла? Подруга, ты сегодня сорвала заказ, который сулит такие деньги, что даже я приседаю от восторга и ужаса. У них чудовищный рекламный бюджет, это транснациональная компания с главным офисом в Лондоне. Они выпускают молочко, соки, конфеты, сладкие напитки, джемы… да боже мой, чего только они не выпускают! И если им понравится наша работа – а они уже готовы платить, то, имея их в клиентах, мы будем кушать свой хлеб с икрой, и икра будет не кабачковая, уж будь уверена. А главное – ты понравилась Одолиной сразу, а это не что попало. Так что оставь сомнения, Лина. Я рад, что ты с нами.

Интересно получается в жизни. Только что все рухнуло – и вдруг само по себе построилось снова. Может, старое сломалось именно потому, что нужно было дать дорогу новому?

Я не сильна в таких материях, но сейчас я чувствую себя спокойно и уверенно. Хотя утром мне казалось, что я на этом свете лишняя.

– Голову откинь… Теперь спокойно лежи.

Что-то липкое полилось мне на грудь и шею и частично на лицо. Это невозможно будет отстирать и сложно отмыть. Налепили нашлепку из воска, прямо на правый глаз, и это добавило негативных ощущений. А второй глаз открыть нельзя.

– Подожди, Костя, руку надо вот так. Лежи, тело.

Это мне кто-то говорит. Я – труп, и меня сейчас вертят во все стороны, укладывая как можно более правдоподобно. И всю залили чем-то липким, но это точно не кровь, потому что запах не похож. Наверное, краска, одежду, судя по всему, теперь придется выбросить.

Кто-то берет мою руку и подворачивает ее.

– Спокойно. Дай мне сделать свою работу.

Мужской голос, и я знаю, кто говорит – красивый темноволосый мужик по имени Дэн. Так его все тут называют. У него темные брови вразлет, темные короткостриженые волосы, чеканный профиль и обалденные глаза. Светлая кожа, чисто выбритые щеки, крепкий подбородок… Я видела его очень недолго, Фролов познакомил меня с ним вскользь: знакомься, Лина, это Денис Реутов! – он вообще здесь всех знает и Дэна тоже… Не успела я повосхищаться его неземной красотой и невероятно соблазнительной задницей, как он деловито уложил меня на пол, засыпанный листьями, и принялся лить эту липкую гадость и дергать меня за конечности. Он называет меня просто – тело. Лежи, тело, не мешай мне работать.