Сначала автор дает понятие о геологическом строении

московской котловины, насколько оно тогда было

известно. Более подробно он останавливается на юрских

отложениях и их ископаемом населении.

Изложив таким образом имеющийся фактический

материал, Рулье дает общий очерк истории первобытной

фауны, которая некогда существовала в пределах

Московской губернии, мастерски объединяя все собранные

к тому времени данные.

Конечно, нарисованная Рулье картина в свете

современной геологии не полна и во многом не верна, но для

своего времени она была новым словом, а для широкого

читателя — целым откровением. Чтобы дать понятие

о литературной манере нашего ученого, выпишем

несколько строк из этого очерка, опубликованного более

ста лет тому назад (в 1847 г.), на заре геологии в

России. 1

«Бросим общий взгляд, — пишет Рулье, — на

минувшие судьбы Московской первозданной фауны. Нынешнее

наше лоно, Москва, к которому пристало 270 000 жителей,

претерпело чрезвычайные изменения, поражающие нас

как неожиданностью своею, так и резким,

противоположным характером. Таковы, в особенности, четыре

доисторические периода жизни животных в Московской

губернии».

1 К. Ф. Рулье. О животных Московской губернии. М., 1845,

стр. 70—74.

127

«Мы не знаем ни начала, ни времени продолжения

сих периодов, ни промежутка времени, истекшего между

ними, а судим о их существовании, о их характере и

взаимной последовательности только по тем

произведениям, животным и растениям, которые находим в толщах

земли».

«Началу первого периода предшествовала жизнь

органических существ в открытом, глубоком море;

преобладающие животные были преимущественно хищные

рыбы, отличные от ныне живущих как странными

формами, так и твердою, костяною, угловатою чешуею,

защищавшею их от наружного насилия; остатки сих

существ сохранились в глубочайших частях нашей

котловины, в древнем красном песчанике, в тех слоях, до

которых только весьма в редких случаях можно

проникнуть. Это море разливалось по всей Северной, Средней

и значительной части Южной России, и участь эту Россия

разделяла с большею частью прочей Европы. Осаждение

органических существ и минеральных частиц в толщи

земные из моря древнего красного песчаника

происходило при тревожном, неспокойном действии наружных

условий, по крайней мере более неспокойном, нежели во

все прочие периоды: от того пласты красного

песчаника образуют неровные, волнистые, изломанные

поверхности».

Подобным же образом описываются другие три

периода, на которые делили тогда осадочные толщи, и

Рулье заканчивает свой очерк следующими словами: «Во

всех сих переворотах нельзя не заметить, при всей их

кажущейся несвязности, некоторой последовательности.

Сперва — открытое море, потом — берег, реки и сушь;

сначала — характер тропический, потом — более

умеренный и, наконец, холодный; сначала являлись животные

несовершенные — рыбы; потом — животные постепенно

совершенствуются, осложняются — являются гады, далее,

животные летающие и самые звери».

«Судьба Москвы тонет вновь в неизвестности. Между

тем органическая жизнь на земле совершенствуется;

является человек, последнее звено, замкнувшее собою

мироздание. Он наблюдает и записывает, ведет историю

его окружающих явлений и заносит в летописи имя —

Москвы».

128

В нашу задачу не входит давать сколько-нибудь

подробный обзор геологических работ Рулье. Заметим

только, что «геологический» период его деятельности

продолжался около 10 лет и имел неожиданный и довольно

печальный конец. Виною этому был один из сотрудников

Рулье, во многом ему обязанный, но отплативший своему

руководителю черной неблагодарностью. Эта незавидная

роль принадлежала И. Б. Ауэрбаху — постоянному

спутнику Рулье в его подмосковных экскурсиях. Ауэрбах —

зажиточный человек, владелец одной из московских

аптек, учился в Германии, специализируясь по геологии,

и, вернувшись в Россию, примкнул к кружку Рулье

с целью воспользоваться его опытом и знаниями. Рулье

очень благожелательно и доверчиво отнесся к Ауэрбаху,

как вообще относился к людям. В своих статьях он часто

упоминал имя Ауэрбаха как участника общей работы и

даже назвал в честь его один новый вид ископаемого

растения, найденного в 1834 г. в юрском песчанике.

Эта совместная работа продолжалась несколько

лет, причем Ауэрбах имел возможность хорошо

ознакомиться под руководством Рулье с юрскими отложениями

Московской губ. Спустя несколько лет Ауэрбах начал

сам выступать с научными сообщениями на те же темы,

что и Рулье, причем стал даже оспаривать некоторые

мнения последнего. Наконец, в 1847 г. в газете

«Московский городской листок», близкой к университетским

кругам, неожиданно появилась чрезвычайно резкая статья,

направленная против Рулье как ученого. Автор статьи,

скрывшийся под вымышленной фамилией Брахов,

обвинил Рулье, ни много ни мало, как в присвоении научных

открытий своих сотрудников — Ауэрбаха и Фрейерса,

в замалчивании чужих заслуг и т. д. При этом автор

очень ловко воспользовался1 .обычаем Рулье работать

в коллективе, причем последний по праву считал себя

законным выразителем сделанных сообща наблюдений и

открытий.

Автором этой недостойной выходки из-за угла

оказался тот же Ауэрбах. Вероятно, его поступок был

вызван завистью к успехам и популярности Рулье, тогда

как сам Ауэрбах должен был довольствоваться скромной

ролью хранителя Геологического музея Московского

общества испытателей природы, а позднее — второго

секретаря этого Общества, хотя по возрасту он был сверстни-

129

ком Рулье. 1 Повидимому, Ауэрбах рассчитывал своим

обвинением в плагиате, которое при данных

обстоятельствах очень трудно было проверить, нанести Рулье такой

удар, который сразу подорвал бы его научную и

общественную деятельность. Есть основание думать, что за

спиною Ауэрбаха стояли и другие лица — из правых

кругов московской профессуры, которые не терпели Рулье

как смелого выразителя прогрессивных мнений, любимого

студентами и пользовавшегося среди них большим

авторитетом.

Рулье ответил Ауэрбаху письмом в той же газете.

Ауэрбах не остался в долгу, и между противниками

завязалась полемика, в которой Рулье держался очень

достойного тона. Скоро эта полемика превратилась в

длительный спор по разным частным вопросам геологии

Подмосковья, который не привел, однако, ни к какому

определенному результату.2

Хотя Ауэрбаху не удалось ошельмовать своего

соперника, однако это бесчестное нападение произвело на

Рулье как человека очень мягкого и чуткого крайне

болезненное впечатление, результатом чего был его

постепенный отход от геологии. Во всяком случае после

этого эпизода он почти перестал заниматься этой

областью науки и перенес свои интересы на другие

вопросы.

К началу 50-х годов общебиологические взгляды

Рулье окончательно оформились. Наиболее полно они

выражены в двух важнейших его сочинениях:

публичных лекциях, читанных в Московском университете

в 1851 г., и в университетском курсе общей

зоологии, который Рулье читал студентам естественного

отделения. Прежде чем перейти к рассмотрению этих

сочинений, скажем несколько слов об обстоятельствах их

появления.

Будучи прекрасным оратором, Рулье охотно выступал

публично. В 1845 г. он провел в Московском универси-

1 И. Б. Ауэрбах был впоследствии профессором геологии