Лаша наберется сил и сокрушит врагов своих. Да, конеч¬

но, она не сможет до конца насладиться любовью своего

Лашарелы. Но разве может земное счастье превзойти бла¬

га, сулимые ей церковью? Она согласна принять любое

несчастье и горе, лишь бы царь и маленький Давид были

счастливы.

Лилэ по пальцам считала дни, оставшиеся до прихода

ее спасителя. Указанный срок прошел, а она все еще по¬

глядывала на дорогу с террасы дворца и подолгу лежала

ниц перед распятием.

Но вот как-то раз, когда прошли уже все сроки и она

стала привыкать к мысли, что сон обманул ее, она услы¬

шала под окнами дворца шум. Лилэ вышла на балкой.

Царь, к которому после выздоровления сына вернулись

былая беспечность и веселость, в сопровождении свиты и

доезжачих с соколами и собаками выехал из ворот дворца.

260

По дороге навстречу царскому поезду шагал старец в чер¬

ном одеянии с поднятым крестом в руке. За старцем сле¬

довала толпа. То и дело кто-нибудь отделялся от нее и,

приближаясь к старцу, просил у него благословения, при¬

кладывался к кресту и лобызал его руку.

Царь поморщился при виде этой картины, наклонился

к одному из охотников, ехавших рядом с ним, что-то ска¬

зал и свернул с дороги, чтобы избежать встречи с процес¬

сией.

Старик обратил взор на отъехавшего царя, погрозил

ему крестом и снова продолжал свой путь ко дворцу.

У дворца он осенил крестом всех, кто следовал за ним,

отпустил их и один направился к воротам.

Чем ближе подходил старик, тем сильнее билось серд¬

це Лилэ. Господи, как он походил на монаха, явившегося

ей во сне. Должно быть, это он самый и есть! Воистину он

самый!

Бросившись вниз, в свою опочивальню, она извлекла

из-за пазухи заранее написанную записку, которую хра¬

нила у себя на груди, сняла с шеи медальон и вложила

записку в него. Поспешно вошла в детскую, надела ме¬

дальон на шею царевичу. Потом схватила мальчика на ру¬

ки и стала жадно целовать его глаза, щеки, лоб. Целовала

торопливо, ненасытно. Затем резко опустила его на пол,

отвернула от сына залитое слезами лицо, и не успел ца¬

ревич опомниться, как она, схватив давно приготовленный

узелок, бросилась к выходу.

Навстречу Лилэ с крестом в поднятой руке шел отшель¬

ник Саба.

Она бросилась к нему в ноги и обхватила их руками.

—

Кто ты, женщина? Чего ты просишь у меня, неиму¬

щего?

—

Я великая грешница, незаконная супруга царя...

—

Велики прегрешения твои, дочь моя...

—

Отпусти мне их, отче, очисти меня от грехов и за¬

ступись за меня перед господом. Пусть он накажет меня

за грехи, но ниспошлет благодать на сына моего и на царя,

не повинного ни в чем. Не отвращай ог меня лица своего...

—

Не бойся, дочь моя! Отпустятся тебе прегрешения

твои! Иди за мной, и я стану заступником твоим перед

спасителем.

—

Святой отец! В руки твои отдаю живот свой! Пе¬

кись о душе моей...

261

Саба, готовый к трудной; длительной борьбе, был озада¬

чен и даже несколько сожалел о том, что ему не пришлось

испытать всю силу свою и оружие веры; Но в быстром

достижении цели он усмотрел промысел божий.

Осенив Лилэ крестным знамением, он поднял ее.

—

Дочь моя,— сказал он,— отныне начинается пра¬

ведная жизнь твоя, я отведу тебя пред милостивые очи

матери Иринэ; шествуй впереди меня.

С котомкой за плечами Лилэ направилась по дороге,

за ней следовал отшельник Саба, полный ликования

от столь счастливого исхода трудного дела.

Днем никто не заметил исчезновения Лилэ. Но к ве¬

черу, а особенно к ночи, все встревожились.

Царевич проснулся и позвал мать. Ее не могли най¬

ти, и мальчик стал плакать.

Кормилица заметила на его шее медальон госпожи.

Она сняла его и открыла: в медальоне лежала какая-то

записка. Кормилица испугалась и побежала за Эгарсла-

ном. Эгарслан прочитал записку:

«Эго письмо от солнца закатившегося солнцу восходя¬

щему с востока, от высохшего и обобранного виноградни¬

ка — вновь расцветшему райскому саду, от слабой и убо¬

гой — славному во всех землях государю.

Пишет Лилэ, пребывающая в том состоянии, когда

душа отрекается от плоти и вступает на путь праведной

жизни...

Ведай, государь, что господь внял моим молитвам, по¬

миловал и спас сына нашего, я же дала обет пойти по пути

господнему. Настает час, и Христос зовет меня стать рабой

и невестой его... Для царствия твоего и для сына нашего

будет лучше, если я не останусь в царских чертогах...

Если владетельные князья и визири осуждают меня

за неродовитость мою, пусть' знают, что я единственная

дочь эристави Давида, во младенчестве увезенная в горы

и взращенная верными и преданными слугами его после

того, как его знатный и высокий род был полностью иско¬

ренен. Не обрела я в палатах царских, в обществе вы¬

сокородных вельмож никакого добра, одну только любовь

твою и дитя любви нашей. Но я согрешила паче всех жен¬

щин, отреклась от мужа, данного мне богом, навлекла

позор на себя и гибель на душу свою.

262

Ныне же господь всевышний призрел меня, обратил

на меня милостивый взор свой, чтобы я могла очиститься

от всякой скверны, внял молитвам моим и поставил на но¬

ги сына нашего, наследника престола, и отныне я буду

служить Христу, стану заступницей твоей перед богом,

чтобы он простил тебе твои прегрешения, и даровал здо¬

ровье твоему сыну, и дал престол царства Грузинского

ему и сыновьям его во веки веков.

А теперь заклинаю тебя любовью моей и создателем

всего сущего, не вступай в брак с другой женщиной и не

роди другого наследника для престола грузинского, поми¬

мо сына нашего Давида. Я всегда буду надеяться на тебя,

доколе душа моя будет теплиться в теле и не покинет его.

И еще прошу тебя, не ищи путей ко мне и не разы¬

скивай обиталище мое, не жди встречи со мной, не утруж¬

дай себя заботами об этом...»

Эгарслан дочитал письмо и спрятал его за пузуху.

Царь возвратился с охоты на пятый день.

Его сразу же насторожила необычайная тишина, ца¬

рившая во дворце. Слуги смущенно сторонились его.

«Не болен ли опять царевич?» — подумал Лаша и ве¬

лел привести мальчика. Привели Давида, он плакал

и звал мать.

Лаша спросил о Лилэ.

Только тогда Эгарслан решился рассказать все,

что знал. Лилэ исчезла в тот самый день, когда царь из¬

волил уехать на охоту.

Царя бросило в я^ар: уж ие похитил ли ее Лухуми!

Но Эгарслан тотчас рассеял его подозрения.

—

Я в тот же день занялся поисками и достоверно

узнал, что царица пошла за отшельником Сабой.— Эгар¬

слан протянул Лаше письмо, найденное в медальоне пос¬

ле исчезновения Лилэ.

Царь пробежал письмо. Его руки бессильно упали

на колени, он в оцепенении уставился в одну точку.

Эгарслан наклонился к нему.

—

Государь, я узнал, где находится царица...

—

Где же? — в нетерпении воскликнул Лаша.

—

В монастыре всех святых, в ущелье Арагви.

—

Коня, скорее коня!—закричал Георгий, срываясь

с места.

263

Отшельник заранее договорился с настоятельницей

женского монастыря, прославленной своей святостью и

строгостью,— матерью Иринэ.

К вечеру Саба и Лилэ подошли к воротам монасты¬

ря. Навстречу им вышла сама Иринэ.

—

Прими грешницу сию и постарайся, чтобы царь

не мог напасть на ее след,— сказал Саба, поручая Лилэ

попечению настоятельницы.

—

Христос да призрит рабу свою, найденную тобой,