предательству, они умели находить союзников в тылу соперников.

Монгольские ханы лицемерно говорили при походе на Самарканд, временно ставший столицей хорезмшаха, что мстят хорезмийцам

за разграбление мусульманского каравана в Отраре, и слуху по¬

верили. Они привлекали на свою сторону купцов, покровитель¬

ствуя им. Иноземные купцы защищали стены Тбилиси, а потом

стали изменниками,—но когда, поверив пришельцам, отдали себя

в их руки, были вероломно убиты ими. Полчища захватчиков про¬

шли по цветущей Грузии и почти истребили ее. Им это далось

нелегко, до конца подчинить и уничтожить Грузию они все же

не смогли. Сгорели книги, дома и дворцы, брошены были пашни, пропадали связи с далекой Европой, близкая много веков Визан¬

тия лежала в развалинах, хотя все еще защищалась,— ее разру¬

шили турки.

Грузия была изранена, но не уничтожена. Марко Поло, пре¬

восходный наблюдатель, писал о Грузии через пятьдесят лет по¬

сле нашествия:

«Городов, городищ здесь довольпо-таки много; много тут шел¬

ку; выделывают здесь шелковые и золотые ткани; таких красивых

нигде не увидишь. Лучшие в мире кречеты здесь водятся».

Кречеты, ловчие птицы, считались драгоценностью в то вре¬

мя, и о кречетах, как и о рубинах, Марко Поло всегда упоминает

среди драгоценностей страны.

Великий путешественник продолжал:

«Всего тут много. Народ занимается торговлею и ремеслами.

Гор, ущелий, крепостей здесь много, и татары не могли подчинить

эту страну вполне»1.

Нашествие монголов остановило развитие Грузии — древней,

передовой, самостоятельной, уже пришедшей первой в мире к

Возрождению.

Монголы прошли через Кавказ и остановили развитие высо¬

кой культуры, потому что каждое племя, готовое преградить путь

1 «Книга Марко Поло», стр. 58.

8

любому завоевателю — даже Александру Македонскому,— сража¬

лось отдельно, под отдельным знаменем.

Грузины умели слагать стихи, рисовать, строить, умели делать

оружие и сражаться, но были побеждены.

Прометей — создатель человеческой культуры — смог дать че¬

ловечеству огонь, смог устоять против насилия Зевса, но не смог

тогда лишить народы самозамкнутости, хотя огонь добыл для всех.

Книга Григола Абашидзе учит тому, что мир надо охранять

не каждому народу отдельно, а всем народам вместе.

Сильны были грузины, сильны были армяне.

Лезгины тогда не враждовали с грузинами.

Сильны были хорезмийцы — наследники древней самобытной

культуры.

Могли сражаться осетины и половцы.

Сильны были арабы.

Но все были разрозненны: все радовались неудаче соседа.

В романах Григола Абашидзе рассказывается о половцах

и хорезмийцах, думающих, что они одни могут остановить нашест¬

вие монголов, о героях и насильниках, которые позже сами ока¬

зываются жертвами насилия. Так, один из героев романа — Дже-

лал-эд-Дин, великий воин, восстановитель Хорезма, привлекатель¬

ный, но национально ограниченный человек, гибнет, победив Гру¬

зию,— того врага, который мог стать его союзником и мог бы

спасти Хорезм.

Русские князья в битвах при Калке пе выдали половцев, не

поссорились друг с другом, но поторопились сразиться с монго¬

лами, соревнуясь в славе. Они были раздавлены, а завоеватели

после побед покрывали пленных досками и пировали над ними.

Подобным образом погиб один из предков Пушкина.

История России, Грузии, Армении связана. Мы не только со¬

седи. Мы — давние союзники, мы долго учимся попимать друг

друга и многое передали друг другу в культуре.

Романы «Лашарела» и «Долгая ночь» дороги тем, что они на¬

писаны о культуре страны, о подъеме и подвиге культуры, а не

о

царях.

В них рассказ о добрых и злых, о славе и тщеславии, о гор¬

дости и предательстве, о нравственных взлетах и падениях, о нра¬

вах, которые изменялись, и о войнах, которые отодвигают мир

назад.

Романы эти показывают единство смены судеб народов при

всем кажущемся различии, показывают, как пролагаются пути

культуры, пути истории.

Мне пришлось быть в Иране; я видал древние караванные

9

дороги. Они были прошарканы широкими копытами верблюдов,

края их обозначены давно побелевшими костями ослов и верблю¬

дов. Но эти дороги соединяли великие культуры. И Европа должна

была узнать Восток. Конечно, она могла бы узнать его иначе; она

узнала не через монголов, но по дорогам, по которым проходили

завоеватели. Узнала бумагу, начатки печати, узнала порох,

компас.

Культура продвигалась. Но есть широкая, большая дорога, ко¬

торая не должна быть обозначена костями.

Это дорога к той всечеловеческой культуре, которая только

начинается.

И чтобы пойти по ней, народы должны научиться понимать

и поддерживать друг друга.

Мир надо научить осторожности. Мы понимаем бесполезную

храбрость Джелал-эд-Дина, не освещенную огнем Прометея.

Мы понимаем судьбу гуннов и монголов; они пришли через

степи и горы к богатству и победили. Но они растаяли среди по¬

бежденных народов и даже потеряли свое имя, получив имя татар, которых побеждали.

Романы обычно пишутся не для того, чтобы учить, пропове¬

довать нравственность или предупреждать, но они учат и преду¬

преждают.

Исторические книги — это рассказ об истории такой, какой она

была. Это рассказ о разнообразии жизни. Романы Г. Абашидзе

содержат грозные напоминания о старых насилиях, о времени, ко¬

гда советники Чингисхана советовались о том, истреблять ли ки¬

тайцев, чтобы превратить их земли в пастбища, или оставлять их

для того, чтобы они покупали мясо и шкуры и чтобы брать с них

дань.

Они рассказывают о том, что добро и великодушие необхо¬

димы всем. Завоеватели сами становятся впоследствии жертвами, а жертвы потом забывают о том, кто их угнетал, и ставят угнета¬

телям памятники.

Так ставят сейчас в Пекине памятник Чингисхану.

Книги Григола Абашидзе написаны на большом материале,

мало кому известном.

В них есть широта миропонимания, которая достигнута в ре¬

зультате знания сложной истории Грузии; это книги глубокого

дыхания.

В них много рассказано о жестокостях, которые до фашистов

не повторялись: о вырезанных народах, многократно разгромлен¬

ных городах, о днях, когда люди сдавались врагу, сами связывали

друг друга и потом были истреблены.

10

Считаю, что не надо портить читателю удовольствие чтения

книги, пересказывая содержание, мне хотелось лишь предварить

знакомство с ней. В книге ценно и то, что она не обременена, по¬

добно многим историческим романам, перечислением красивых

вещей. Древнее ремесло было высоко и соприкасалось с искусст¬

вом, иногда отождествлялось. Искусство и ремесло в Грузии эпохи

раннего Возрождения были прекрасны, но быт прост, и количество

вещей, находящихся в руках у людей народа и даже у низшего

дворянства, тоже невелико. Наше время машинной культуры за¬

валено вещами, оно истерично относится к вещам. Древность, в том

числе эпоха Возрождения, имела меньше предметов быта, по

лучше умела их видеть, сохранять, им удивляться, окружать

славой.

Я рад тому, что писатель смело взял широкую тему, велико¬

душно описав предков: их ошибки и подвиги и ошибки их вра¬

гов; и тем призвал народы к миру и пониманию друг друга. Эта

книга еще раз напомнит читателю, что из многих правителей

прошлого, может быть, самым мудрым оказался тимурид Улугбек, который не искал славы в походах, а посвятил свою жизнь уче¬