—

Боже милостивый! — шептала она, преклонив коле¬

на перед распятием.— ...Велико могущество твое, ибо ты

простил меня, грешную. Отныне я посвящаю себя служе¬

нию тебе.

Утром Маргвели и Турман Торели пришли узнать о

здоровье царевича. Георгий, одетый, спал на тахте. Оп

проснулся, открыл глаза и приподнялся. Царь был не¬

узнаваем: вокруг запавших глаз залегли темные круги,

живой огонек, постоянно горевший во взоре царя, погас

и покрылся пеплом усталости. Двадцатипятилетний мо¬

лодец, полный сил, выглядел изможденным старцем.

Чалхия медленно брел по берегу Арагви. Он возвра¬

щался к своим. Царь не внял внушениям его, и старик

был поглощен мыслями о том, как теперь помочь стране и

своему воспитаннику. А он еще надеялся, что Георгий

склонит свой слух к его советам, откажется от Лилэ и вер¬

нет ее мужу, который пребывает под покровительством

Лашарской святыни.

Теперь Чалхия убедился, что Лаша не откажется от

своей возлюбленной, пока ои жив. Как же успокоить гор¬

цев, как предотвратить мятеж?

Чалхия никак не мог придумать, что делать, и нарочно

удлинял путь обходными тропами.

Погруженный в размышления, он не заметил, как его

догнала крытая ковром арба, сопровождаемая двумя всад¬

никами. За арбой босиком шел юноша, обросший, нечеса¬

ный, несчастный: он шел по обету поклониться какому-то

святому. Оказалось, что один из всадников хведуретсккй

азнаури, а юноша — его сын, который потерял речь от ис¬

пуга. Надеясь на исцеление, они держали путь в Хевский

монастырь, где жил знаменитый отшельник Саба.

При имени отшельника Сабы в душе Пховца мелькнул

луч надежды. К Сабе обращались за помощью и советом

вельможи и визири, когда нужно было принять важное

государственное решение.

«Может быть, царь не послушал меня, потому что я

слыву язычником, идолопоклонником. А монаха-отшель-

ника, радетеля Христовой веры, чудотворца, он, может

быть, примет лучше»,—думал Пховец.

Отшельник Саба когда-то учился в Константинополе

9 Гр. Абашидзе

257

вместе с Чалхией и был близким другом его. В дни самых

трудных испытаний Саба не отвернулся от Чалхии. И те¬

перь нет-нет да и вспомнят они друг друга: свободомысля¬

щий горец в пховской одежде и пекущийся о вечной жиз¬

ни отшельник в черной монашеской рясе. Несмотря на

горячие споры, часто случавшиеся между ними, они со¬

храняли свою многолетнюю дружбу.

Пховец решил повидать Сабу, уговорить его пойти к

царю и оказать влияние на него.

—

Ия туда же иду, к Сабе,— сказал он путникам и

взобрался на арбу.

Саба несказанно обрадовался приезду Пховца. Поужи¬

нав в сумерках, они повели задушевную беседу, вспомни¬

ли прошлое. Наконец Чалхия открыл причину своего при¬

езда и попросил Сабу, борца за христианскую веру, по¬

влиять на царя. Отшельник признался, что ему трудно

будет убедить безбожного и своевольного государя, он со¬

мневался в успехе.

Но Чалхия напомнил ему о том, как Григол Хандз-

тели взял верх над Ашотом Куропалатом, и убеждал до

тех пор, пока монах в конце концов не согласился пойти

к царю.

На второй день Пховец собрал свои пожитки и про¬

стился с другом.

—

Последний раз, верно, видимся! — прослезился он.

—

Полно, Чалхия! Заходи к нам еще, любо послушать

твои мудрые речи.

—

С плохими вестями возвращаюсь я к пховцам, Са¬

ба! Горцы верны своему слову, они поднимутся против

царя; и мне суждено быть с моим народом и умереть вме¬

сте с ним.

Саба нахмурился.

—

Поторопись, Саба, ты еще можешь помочь. Судьба

народа и царства зависит от тебя! — Пховец задержал в

своих натруженных ладонях сухую слабую руку монаха,

резко повернулся и, вскинув посох на плечо, двинулся

в путь.

Пховцы по-прежнему бедствовали, испытывали нужду

во всем, но-прежнему платили непосильные подати и по-

прежнему роптали, в любую минуту готовые к новому

мятежу.

258

Приезд царя на лашарское празднество ничего не из¬

менил в их жизни; его обещания так и остались обеща¬

ниями, подати не стали меньше, а земельные наделы не

увеличились. Только и было облегчения, что на первых по¬

рах перестали преследовать языческие обычаи с той же¬

стокостью, с какой это делали раньше, и церковь на какое-

то время перестала насильственно обращать горцев в хри¬

стианскую веру.

Поездка царя в Пхови, вселившая в горцев столько

надежд, осталась для них безрезультатной, оказалась все¬

го лишь приятной прогулкой для любившего развлечения

Лаши. Царь забыл об обещаниях, данных горцам, а под

конец перестал защищать и язычество. Церковь, пользу¬

ясь этим, снова перешла в наступление.

Горцы волновались, и нужна была лишь малая искра,

чтобы разгорелся пожар восстания. Такой искрой послу¬

жила обида, нанесенная царем Лухуми Мигриаули. Как

только Лухуми вырвался на волю, вокруг него стали со¬

бираться все недовольные и обиженные.

Когда пховский хевисбери Чалхия отправился к царю,

чтобы говорить с ним от имени народа, у него еще была

надежда предотвратить восстание. Чалхия думал даже

о том, как он обрисует царю бедственное положение гор¬

цев и уговорит его хоть немного облегчить налоговое

бремя. Но, получив решительный отказ на основную

просьбу горцев, он не стал упоминать об их других

нуждах.

Пховец вернулся из столицы ни с чем. Горцы восстали

и соединились с отступившим в горы отрядом Мигриаули.

Теснимый царскими войсками, Лухуми перенес свой стан

в неприступные горы.

Мигриаули и его молодцов со стороны долины защища¬

ли непроходимые скалы, с тыла их поддерживали мятеж¬

ные горцы. Разбойники разместились в пещерах, которые,

должно быть, когда-то служили жилищем первобытным

людям.

Сторожевые посты у восставших были выдвинуты да¬

леко вперед. На ведущих в горы тропинках и дорогах

стояли сторожевые башни. При появлении врага на кров¬

лях башен зажигались костры, предупреждая о прибли¬

жении опасности и в стане вовремя принимали нужные

меры.

9*

259

Перелом в болезни маленького царевича и его выздо¬

ровление совпали со сновидениями возбужденной молит¬

вами и утомленной бессонными ночами Лилэ. Это всели¬

ло в ее душу твердую уверенность, что само божествен¬

ное провидение спасло жизнь ее сына.

Перед глазами Лилэ неотступно стоял старец в черной

рясе, и она с волнением ждала его прихода. Лилэ целиком

отдалась молитвам и постам. Она не допускала к себе

царя, старалась не оставаться с ним наедине, не глядела

иа него, будто была обижена.

Она считала дни. Старец должен был явиться иа седь¬

мой день, чтобы забрать ее, заблудшую овцу, отбившуюся

от стада и потерявшую дорогу. Она верила, что странник

божий, ее заступник перед богом, придет к ней, раз он

исцелил ее сына. И она ждала его прихода как великого

события, не спрашивая себя, что потом будет с нею. В од¬

ном она была уверена: если старец спас ее сына, она долж¬

на принести жертву, отречься от земного счастья. Если

она не уйдет, то ее возлюбленный в конце концов потеряет

престол. А теперь она будет замаливать грехи своего лю¬

бимого Лашарелы и, очистившись от собственных пре¬

грешений, сама станет заступницей возлюбленного перед

Христом.

Все ее мечты уже осуществлены: сын ее скоро взойдет

на грузинский престол, через какие-нибудь десять лет

конь, скачущий по лезвию клинка, станет рядом с Багра-

тионовым львом, возлюбленный ее сердца, царь Георгий