силась отодвигать полусгоревшую балку.

Юноша опомнился и начал помогать ей. Вдвоем они то¬

ропливо разбирали обвал стены. От пожарища тянуло теп¬

лом. С Цаго и юноши струился пот.

Кое-как они разобрали обломки бревен и камней и уви¬

дели широкую спину Павлиа, придавленную огромной

балкой. Их усилия утроились. Оказалось, что балка упала

наискось и одним только концом ткнулась в землю. Под

ней образовалась надежная пустота. Балка переломила

Павлиа одну лопатку, камень рассек ему голову, волос ы

17 Гр. Абашидзе

513

и борода обгорели, и руки, которыми он вцепился в землю,

тоже опалило огнем.

Балка не поддавалась никаким усилиям. Пришлось

подкопать землю под ней, чтобы освободить тело калеки.

Юноша приложил ухо к груди и услышал тихое, слабое

биение сердца. Цаго сбегала за водой. Павлиа окропили

водой, помыли ему раны, перевязали, но и после этого он

не пришел в сознание. Так его и перенесли в соседний

дом, уцелевший от огня, где все вчетвером укрылись в

глубоком прохладном подвале.

В шатер к победителю явились отягощенные драгоцен¬

ными дарами главари тбилисских мусульман. Среди них

было два особенных гостя. Первый из них, бывший муж

царицы Русудан, сын арзрумского султана Тогрилшаха.

Ои давно уж огрузинился, принял христианство. Царица

имела от него двоих детей: дочь Тамар и сына Давида. Но

с первых дней женитьбы Могас-эд-Дин понял, что он в

Грузии не будет играть никаких других ролей, кроме роли

мужа и отца. Его не допускали к власти и даже не имено¬

вали царем. Постепенно отношения между супругами

охлаждались и портились. А в последнее время фактически

произошел разрыв, Русудан даже собиралась выходить за¬

муж вторично, и жених был уже привезен в Грузию. Им

был наследник ширваншаха юный Султаншах.

В свое время Русудан чуть не выдали замуж за его от¬

ца. Тогда во главе страны стоял царь Лаша. Он считал,

что ради благоденствия Грузии следует породниться с

ширваншахом. Только внезапная смерть царя избавила

Русудан от этого ужасного для нее замужества, связанно¬

го с тем, что ей пришлось бы расстаться с родной грузин¬

ской землей и делить ложе со слабомощным старикашкой.

Но этого не произошло. Более того, Русудан стала ца¬

рицей Грузии. Русудан решила взять себе в мужья юного

наследника ширваншаха, который в другое время считал¬

ся бы ее приемным сыном. Султаншаха держали при дво¬

ре грузинской царицы заложником, ожидая часа, когда

произойдет законный развод царицы с первым мужем и

можно будет сыграть свадьбу.

Султаншах обладал горделивой осанкой и прекрасными

манерами. Он только еще вступал в пору настоящей муж¬

ской зрелости. Его смуглое лицо украшали юношеские

514

усики, из-под которых сверкали ослепительно-белые зубы.

Он всех очаровал при дворе Русудан, и, конечно, его судь¬

ба была бы окончательно решена: он принял бы христи¬

анство и удостоился редкого счастья держать в объятиях

царицу Грузии.

Но черный ураган нашествия спутал и перемешал все

в пределах Грузинского царства. Ураган налетел так не¬

ожиданно, что грузины не успели вывезти из Тбилиси да¬

же казну, даже золото и драгоценные камни. Все оста¬

лось на месте и попало в руки победителей. Нужно ли го¬

ворить, что во время поспешного бегства совсем забыли

и о прежнем пока еще супруге царицы Русудан, и о ее

будущем муже, юном Султаншахе.

Этот-то Султаншах и явился теперь в шатер Джелал-

эд-Дина вместе с другими представителями тбилисских

мусульман и вместе с супругом царицы Могас-эд-Дином.

Принц Султаншах с первого взгляда понравился Дже¬

лал-эд-Дину. Особенно обрадовался султан, узнав, что

прииц не успел еще переменить своей веры. Он посадил

юношу около себя, всячески ободрил, обласкал его, наобе¬

щал царских щедрот и милостей.

Для Могас-эд-Дина этот визит к султану обернулся

по-другому. Джелал-эд-Дин накричал на незадачливого

супруга царицы, все больше за то, что отрекся от истин¬

ной веры ради женщины, и сулил Могас-эд-Дину великпо

муки на том свете. Впрочем, предполагаемые муки преис¬

подней султану показались недостаточными. Он приказал

схватить Могас-эд-Дина, бросить его в темницу вместе с

другими захваченными в плен во время дневного боя.

Тбилисские магометане начали было заступаться за

Могас-эд-Дина, но султан пришел в такой гнев, что пакри-

чал и на самих заступников.

—

Кто вас заставляет жить среди неверных, в госу¬

дарстве неверных и в самой столице неверных! Конечно,

вы одумались, когда я подошел к стенам Тбилиси, помогли

мне овладеть городом. Но что вы делали раньше? Если бы

я не пришел сюда, вы так и жили бы в мире и довольстве

среди неверных грузин? Двуличники! Я прикажу своим

воинам разорить дотла ваши гнезда.

Главарь мятежа, пришедший к тому же с подарка¬

ми, ожидал великих милостей, а попал под великий гнев.

Через час в мусульманской части Тбилиси загорелись

пожары, и все, что было недоразграблено сгоряча,

17*

515

дограбливалось и доразорялось теперь спокойно, по хлад¬

нокровному распоряжению султана.

И а юг из Тбилиси уже летели крылатые вести о вели¬

кой победе Джелал-эд-Дина, но вдогонку этим вестям

устремились и слухи о разгроме и ограблении мусульман.

Казалось бы, что там в сиянии победы маленькое черное

пятио, однако для будущей судьбы Джелал-эд-Дина слухи

о его обращении с единоверцами могли оказаться важнее

громогласного провозглашения победы.

Соседние с Грузией мусульманские государства и рань¬

ше приглядывались к действиям султана с большим вни¬

манием и осторожностью. Они и верили в клятву султана

защищать правоверных, и сомневались в ией, подозревая,

что истинные намерения султана — приумножить свои си¬

лы для борьбы с Чингисханом. Теперь сомнения превра¬

щались в уверенность. Разгромив и ограбив тбилисских

мусульман, Джелал-эд-Дин показал свои клыки. И все

увидели, что это клыки волка. Правители мусульманских

народов узнали, что под маской пастуха они впустили в

свои овчарни беспощадного хищника, который сегодня

льет кровь мусульман в Тбилиси, а завтра доберется до

них.

Хлатсккй мелик и султан Икоишт начали точить своп

сабли, готовясь, если понадобится, защититься от такого

покровительства и заступничества.

Самым первым понял тбилисскую ошибку Джелал-эд-

Дина его собственный секретарь, летописец и книжник

Мохаммед Несеви. Он болел и не мог сопровождать своего

повелителя в грузинском походе. Ослабевший от лихорад¬

ки, он лежал на постели, когда ему принесли весть о ве¬

ликой победе. И это была радость. Но тут же рассказали

ему о судьбе единоверцев в Тбилиси, и горечь от этой ве¬

сти затмила первую радостную весть.

Несеви понял глубину ошибки и, схватившись за го¬

лову, сжимая ее ослабшими руками, начал в тоске и скор¬

би раскачиваться из стороны в сторону. Ничем не оправ¬

данная, вдруг просыпавшаяся в султане жестокость и

раньше всегда коробила миролюбивого от природы Мохам¬

меда. Конечно, война есть война. Человеколюбу Несеви

волею судеб пришлось всю жизнь прожить среди невооб¬

разимой жестокости и беспримерного кровопролития. Но

жестокость жестокости рознь. Даже в отношениях с вра¬

гом снисходительность и милосердие, если быть полити¬

516*

ком, могут принести больше пользы, чем простое уничто¬

жение врага. Несеви изучал историю всех времен и наро¬

дов и мог бы найти много примеров мудрого поведения