Вернуться в Завидово нам удалось только к полуночи. Несмотря на позднее время, в имении не спали. В залах и комнатах горел свет, и встретили нас у крыльца подавленные дворовые люди.

– Что еще случилось? – спросил я слугу, помогающего мне выбраться из коляски.

– Ох, барин, лучше не спрашивай! – ответил он и перекрестился. – Опять оборотень шалил, деток невинных загрыз: Аришку Малютину и Ванюшку Дальнего.

– Как оборотень? – поразился я, уже вполне уверенный, что сказка об оборотне не более, чем ловкая мистиф икация.

– Насмерть невинных младенцев погрыз, ужас, да и только!

Не заходя в общие залы, я тут же прошел к себе, надеясь, что Аля расскажет суть дела без лишних эмоций и незначительных подробностей.

Моя любимая сидела одна в комнате с заплаканными глазами. Увидев меня, облегченно улыбнулась:

– Я так за тебя волновалась! Слава Богу, все обошлось, и ты вернулся! А у нас тут такое горе, двоих деток волк загрыз! Все гости боятся даже расходиться по комнатам, сидят в зале.

– Мне уже про детей рассказали. Объясни толком, что произошло?

– Как начало темнеть, Парашка Малютина хватилась своей дочки Аришки, побежала искать, а той и след простыл. Потом мамка Ванюши Дальнего, Прасковья, пошла посмотреть своего мальца, и того нет. Всполошили всю дворню, народ прошел всю усадьбу, а они, сердешные, порезанные волком, у бани лежат!

– Понятно, – сказал я, хотя ничего понятного в этом не было. – Где теперь дети?

– В людской. Что же это, Алеша, делается! Что же он за изверг такой!

– Разберемся и с извергами, – пообещал я. – Пойду, посмотрю, что это за волк летом в усадьбе на детей нападает!

– И я с тобой! – вскинулась Аля.

– Не нужно. Я буду тела осматривать, попробую по ранам понять, что на самом деле произошло.

Несмотря на усталость и тягостность предстоящего действия, я тут же отправился в людскую, где стоял настоящий ор и плач.

Дети лежали на столе так, как их нашли, в разодранной, окровавленной одежде.

Зрелище было мало сказать, что жуткое. Девочке был на вид около пяти лет, мальчику и того меньше. Мне было непонятно, у какого изверга поднялась рука на таких малышей. Даже беглого взгляда было достаточно, чтобы догадаться, что никаким волком здесь и не пахло. Убийство и раны были так грубо сымитированы под когти и клыки хищника, что любой мало-мальски наблюдательный человек тут же заметил бы подделку.

– Ну, Вошин, погоди, за все ответишь! – проговорил я про себя, поняв, что целью этого убийства была попытка запугать обитателей поместья и вселить ужас перед жестокостью и всесилием оборотня.

Преодолевая тошноту, я добрался до наших комнат. Идти в общие залы, где сейчас собралось все чистое общество, и слушать обычные в таких случаях благоглупости я был не в силах.

– Ну, что волк? – спросила, на всякий случай, Аля, хотя, я в этом не сомневался, уже поняла, о чем я думаю.

– Нужно с ними кончать, – не отвечая на вопрос, сказал я. – А сейчас ложимся спать, к завтрашнему дню мне нужно выспаться.

– Хорошо, милый, ложись. Может быть, тебе принести ужин?

– После того, что я сейчас видел – есть не смогу.

– Ты завтра возьмешь меня с собой? – как бы между делом, спросила она, когда я, стянув с себя пропахшую дымом, разодранную на локтях и коленях одежду, упал на кровать.

– Нет, – твердо отказал я, – ты будешь только мешать. Если нам удастся найти логово Вошина, будет большая стрельба. Думаю, они уже подготовились к нападению.

– А если с тобой что-нибудь случится? Ты подумал, как я смогу жить без тебя?!

– Подумал, поэтому сделаю все, чтобы ничего ни случилось.

На этой обнадеживающей ноте мы окончили переговоры, и я закрыл глаза. Думать о недалеком будущем не хотелось, как и спать. Перед глазами стояли убитые дети. И все-таки я тотчас же заснул.

Утром следующего дня повторилось все то же, что и накануне.

Наша троица, оснастившись оружием и провиантом, уселась в фаэтон и отправилась в очередное гиблое место. Только теперь я выбирал его с учетом территориальной близости к усадьбе.

Утро только пробуждалось, медленно отдавая накопившуюся за ночь прохладу. Опрокинутый над головой голубой океан неба изредка прочерчивали бледно-розовые штрихи облаков.

– День-то будет жарким, – поделился прозаическим наблюдением Иван.

– Все в воле Божьей, а дождичек бы не помешал. Как бы засухи не было, – добавил Тимофей.

– Как там Софья? – спросил я его.

– Способно. Добрая баба. Ныне на всенощной и обвенчались, – неожиданно сказал он.

– Как так обвенчались? – поразился я. – Когда это вы успели? Разве такое возможно?

– За рупь серебром все возможно, – засмеялся Иван.

– Шутишь, – возразил кузнец. – Наш поп меньше трех рублей за быстрое венчанье не берет.

– Тогда поздравляю, с меня подарок, – пообещал я. – Молодцы, мне твоя Софья понравилась, решительная женщина, и подходите вы друг другу.

– На добром слове благодарствую.

– Теперь бы дело наше кончить побыстрее. Что ты про эти места знаешь?

– Там за лесом сразу же начинаются топкие болота, – рассказал кузнец историю этого края. – Наши крестьяне обходят это место за версту после того, как там сгинула целая охота помещика Зверева.

– И много их было в этой охоте? – уточнил я.

– Не очень, сам барин, четыре егеря и собаки.

– И все разом пропали? – удивился Иван.

– Как ушли – и с концами, – подтвердил Тимофей. – Потом, как его барыня тревогу подняла, собрались здешние помещики и устроили поиск. Так еще три егеря исчезли. С тех пор все местные туда ни ногой, хотя клюквы на тамошних болотах видимо-невидимо.

– Хорошее местечко, – похвалил я. – Нужно было с него и начинать.

– Это, Лексей Григорьич, – впервые кузнец назвал меня по имени, а не барином, – как Господу было угодно указать. Вишь, удалось-таки нам спасти невинные женские души от лютой смерти.

– И то правда, – согласился я. – И спасти, и супостата наказать. Да, кстати, что ты вчера своим кнутом со Святым Отцом сделал? Это что у тебя за кнут такой?

– Обыкновенно, какой. Тот, которым меня правили. Я его у палача за пять копеек выкупил и берегу теперь для их благородия управляющего.