“Знатоки и подражатели греческих произведений находят в их мастерских творениях

не только прекраснейшую натуру, но и больше, чем натуру, а именно некую

идеальную ее красоту, которая... создается из образов, набросанных разумом” [58, с.

88]. Все, кто пишет о греческом искусстве, отмечают в нем удивительное сочетание

наивной непосредственности и глубины, реальности и вымысла; в нем, особенно в

скульптуре, воплощен идеал человека, но человека не природного, а общественного.

В чем же особенность идеала человека, сформировавшегося в Греции? Чем он

очаровывал людей настолько, что состарившийся Гёте рыдал в Лувре перед

скульптурой Афродиты?

Греки всегда полагали, что только в прекрасном

теле может жить прекрасная душа. Поэтому гармония

тела, внешнее совершенство — непременное условие

и

основа идеального человека. Греческий идеал

определяется термином калокагатия (греч. kalos

“прекрасный” + agathos “добрый”). Так как

калокагатия включает в себя совершенство и телесного

сложения, и духовно-нравственного склада, то

одновременно с красотой и силой идеал несет в себе

справедливость, целомудрие, мужество и разумность.

Именно это делает греческих богов, изваянных

древними скульпторами, неповторимо прекрасными.

Были и попытки “поверить алгеброй

гармонию”. Первую такую попытку, а вместе с тем

Аполлон с фронтона храма

и

научное исследование того, что есть гармония,

Зевса в Олимпии

предпринял Пифагор Самосский. Школа, которую он основал, рассматривала

вопросы философско-математического характера, применяя

математические выкладки ко всем сторонам действительности.

Не составили исключения ни музыкальная гармония, ни

гармония человеческого тела или архитектурного сооружения.

Пифагорейская школа считала число основой и началом мира.

Каждое число представляло собой не только количественную

характеристику, но и определенный символ. Так, единица

обозначала наименьшее количество пространства — точку и

считалась божественным числом, входящим во все числа. Двойка

обозначала линию, тройка — плоскость, четверка — объем.

Десятка была выражением Вселенной, в которой десять сфер и

десять светил.

Какое отношение имеет теория чисел к греческому

искусству? Оказывается, самое прямое, поскольку гармония

Поликлет. Дорифор

сфер Вселенной и гармония всего мира выражается одними и

(Канон)

теми же отношениями чисел, главные из которых —

отношения 2/1; 3/2 и 4/3 (в музыке это соответственно октава, квинта и кварта).

Кроме того, гармония предполагает возможность вычисления любого соотнесения

264

частей каждого предмета, в том числе и скульптуры, по следующей пропорции: а : b

= b : с, где а — любая меньшая часть объекта; b — любая большая часть, с — целое.

На этом основании великий греческий скульптор Поликлет (V век до н. э.) создал

скульптуру юноши-копьеносца, которую называют “Дорифор” (“Копьеносец”) или

“Канон” — по названию сочинения скульптора, где он, рассуждая о теории

искусства, рассматривает законы изображения совершенного человека. Считается,

что рассуждения художника можно отнести и к его скульптуре.

Конечно, нормы и установки в греческом искусстве менялись на протяжении

истории. Искусство архаики было более прямолинейным, в нем отсутствовала

полная глубокого смысла недоговоренность, которая восторгает человечество в

периоде греческой классики. В эпоху эллинизма, когда человек потерял ощущение

устойчивости мира, искусство утратило и полисные идеалы, отражая чувство

неуверенности в будущем.

Одно объединяло все периоды развития греческого общества и искусства: это,

как пишет М. Алпатов, особое пристрастие к пластике, к пространственным

искусствам. Подобное пристрастие объяснимо: огромные запасы разнообразного по

расцветке, благородного и идеального материала — мрамора — представляли

широкие возможности для его реализации. Хотя большинство греческих скульптур

выполнялось в бронзе, так как мрамор был хрупок, однако именно фактура мрамора

с его цветом и декоративностью позволяла с наибольшей выразительностью

воспроизводить красоту человеческого тела. Поэтому чаще всего “человеческое

тело, его строение и податливость, его стройность и гибкость привлекали к себе

внимание греков, они охотно изображали человеческое тело и обнаженным, и в

легкой прозрачной одежде” [4, с. 17].

Так же, как и в скульптуре, в архитектуре Греции периода архаики постепенно

начинают закладываться основы той гармонии, которая затем расцвела в период

классики. В крито-микенской культуре основу архитектуры составлял мегарон —

торжественный и нарядный дворец властителя, в котором принимали послов и

устраивали пиры. Период архаики постепенно превратил мегарон в обитель богов, в

святилище. Вместе с этим возрастают степень торжественности и красота

сооружения. Считается, что около VIII века до н. э. складываются два направления в

архитектуре: дорическое и ионийское.

О дорических храмах написано много, поскольку последующая архитектура

долго обращалась к дорической традиции. Но, пожалуй, лучше всего об этом

написал М.Алпатов: “Греческий народ стремился создать образ мира, который

содержал бы основу всех вещей. Больше всего удавалось ему это в архитектуре.

...Дорический храм похож на многие храмы древности.

Внутренняя коробка его служила местом, где хранилось драгоценнейшее ядро

— статуя бога. Ограда священного места, где ставился храм, служила для охраны

всего здания. Двускатная кровля была знаком того, что здание, вздымаясь над

окружающим миром, венчало его. Взирая на храм издали, люди видели его объем,

противостоящий окружающему пространству. Издали казалось, что колонны

сливаются друг с другом. Покрытые каннелюрами (вертикальными желобками,

265

идущими параллельно друг другу от основания колонны вверх, число таких

углублений было стандартным — чаще всего 20; они способствовали ритмичному

чередованию света и тени, в результате чего колонны выглядели легче.— А. Б.), они

как бы составили сплошную стену. Но по мере приближения к зданию зритель

видит, что колонны расходятся. Когда он стоит совсем близко от колонн, то замечает,

что каждая из них образует такой могучий объем, и он чувствует себя ничтожеством.

Это замечательное мгновение!.. При различном освещении храм изменяется: то

внутри царит полумрак, то свет окружает здание со всех сторон. Сквозь колонны он

видит дерево, подобно колонне вознесенное к небу. Сами колонны подобны людям,

которые водят вокруг здания хоровод” [4, с. 33].

Дорическое искусство всегда стремилось к

монументальности, мужественности, серьезности, к

достижению совершенства пропорций. Дорический храм

находился на постаменте, и это придавало ему

величественность. Три высоких уступа, слишком

высоких, чтобы быть ступенями, поскольку они были

рассчитаны на поступь бога, поднимают храм над землей

и

ведут к колоннаде, которая, поддерживая тяжесть

покрытия, как бы борется с этой тяжестью и одерживает

победу в этой борьбе. “В результате устанавливается

полное равновесие направлений; чувством глубокой

уверенности, непоколебимой твердости веет от

Храм дорического

дорийского храма” [60, с. 84].

ордера. Образцы

Уже в период архаики выработались такие правила

стилей колонн: