По мере приближения к лабазу, несмотря на общую уста-

лость настроение начало подниматься. За несколько кило-

метров до него, с трудом преодолеваемых отощавшими людь-

ми, все разговоры сосредоточились вокруг пищи и отдыха.

В воздухе как будто уже разлился аромат консервиро-

ванной тушенки с бобами, и эти сладкие мечты вызывали

слюну.

— А уж завтра, Надежда Ивановна, давай выходной.

Камней накалим. В палатке баню сделаем, попаримся, ото-

спимся и уж наедимся за всю неделю.

Когда солнце подготовилось уже нырнуть за сопку, где

оно обычно коротало ночь, отряд спустился в ту долину, где

на аэрофотоснимке было обозначено место лабаза. Кило-

метровую полосу мари, отделявшей прибрежный лесок от

72

склона сопки, прошли быстро. Узкая полоска густого пой-

менного леса и вовсе не представляла никакого труда для

преодоления. Вот сейчас за поворотом, на излучине малень-

кой речушки должны открыться зеленая полянка и вели-

чественное сооружение на трех лиственничных стволах со

спиленными вершинами, до отказа набитое сухарями, мукой,

разными крупами и консервами, сахаром и махоркой. Об

этом лабазе как о самом богатом все много наслышались от

хозяйственников еще в Свободном.

Вот полянка. Вот они три очищенных от коры белых

лиственничных столба...

— Что такое? Тут, видать, снег шел.

Вся поляна была грязно-белая.

— Нет, братва, это не снег. Это мука!

— А где же лабаз?

— А вот он — одни бревнышки остались.

Вокруг столбов валялись бревна с вырубленными ячей-

ками для связи, но не связанные. Среди разрозненных бревен

серели щепки разломанных ящиков, клочья кулей, помятые

консервные банки.

— Какая же это подлюка наработала?

— Да медведь. Вот его следы.

— Но хоть консервы-то оставил?

Медведь с зимнего сна был настолько голоден и, наверное,

настолько обрадован лабазу, что повеселился здесь вволю.

Разрушив надстройку на столбах, он съел, что можно было

съесть. Двух кулей с сахаром как не бывало. Не осталось ни

одного сухаря от нескольких ящиков — только изодранные

куски фанеры валялись в самом хаотическом состоянии.

— Как только не подох, паразит, от обжорства?

— Тут, наверное, целое стадо медведей ужинало — ведь

всю крупу пожрали.

— А с кулями с мукой, наверное, в футбол играли.

Действительно, мучные изодранные кули валялись в раз-

ных местах поляны, а мука, превратившаяся в крошки за-

сохшего теста, покрывала почти всю поляну.

— Братцы, а консервы-то тю-тю, он их испоганил.

Несколько сотен банок различных консервов были по-

мяты и прокусаны медвежьими зубами.

— Ты, смотри, сгущенку высосал, а тушонка протухла!

— Вот ведь идиот, ну прокусил одну-две, видит — не

съесть, оставил бы остальные, так нет же — все перекусал!

Из целой груды банок ни одна не была пригодна к упо-

треблению после медвежьего пира.

73

Когда последняя надежда найти хоть что-нибудь съест-

ное на месте бывшего лабаза полностью испарилась и до

людей наконец дошло, что ни сытного ужина, ни завтрака,

ни долгожданного выходного дня не будет, они повели себя

по-разному.

Начальница сидела на пне, разложив аэрофотоснимки,

и рассчитывала расстояние до двух других лабазов и до

таежной базы партии. Она взвешивала все возможные слу-

чайности и варианты решения, наиболее выгодные для вы-

полнения задания, чтобы не делать пустых маршрутов.

Но нельзя было и рисковать людьми. Идти к вспомогатель-

ным лабазам ближе, чем к базе, но кто может поручиться,

что, приобретя опыт бандитизма, медведь не разгромил и

те, а они были в противоположном направлении от таежной

базы. А если и те лабазы разгромлены, то и работу сорвешь,

и людей можно потерять, да и самой не поздоровится.

Один из практикантов мрачно молчал. Другой прокли-

нал хозяйственников.

— Безмозглые дураки! Серая бездарность! Не догадались

вбить гвозди в столбы! Ведь и ребенку ясно, что в тайге

медведи умеют на лесины лазить.

Действительно, то ли от неопытности, то ли от безот-

ветственной беспечности, а возможно, и просто потому, что

забыли захватить с собой гвозди, устроители лабаза не сдела-

ли необходимого предохранительного приспособления от

медвежьих погромов. Впрочем, это сейчас, после колос-

сального опыта исследовательских работ в тайге и горах,

стало правилом при организации таежных лабазов забивать

в столбы гвозди и отпиливать их шляпки. Захочется медведю

пообедать на дармовщину, подойдет, уколет лапы и отойдет

не солоно хлебавши. А в те времена как-то не было такой

установки — надеялись, что медведь не сумеет преодолеть

лабазного карниза на гладких столбах, и более существен-

ных мер не предпринимали для охраны складов. И как по-

казал опыт, попадались особенно натренированные медведи,

преодолевавшие и очищенные от коры столбы, и карнизы,

и ухитрялись растаскивать казенные продукты, срывая

планы исследователей.

Большую часть сеютовского отряда в то время не волно-

вало состояние производственных планов. Настроения и

мироощущения диктовались требованием желудка. Несбыв-

шиеся мечты о сытой еде и отдыхе, мрачная перспектива го-

лодного, изнурительного похода, охватившее всех сомнение

в сохранности других лабазов вызвало бессильную злобу.

74

Злило все: и бандит-медведь, и безответственность хозяйст-

венников, и задержавшая поход к лабазу начальница, слиш-

ком тщательно выполнявшая порученную работу, и вообще

вся тайга с ее жестокими законами, и злодейка-судьба,

приведшая в тайгу. Особенно здоровые, организму которых

необходимо больше горючего, откровенно ругались громко

и изощренно, не стесняясь начальницы, а ее маленький

телохранитель плакал, всхлипывая и утирая нос рукавом

брезентовой спецовки. Комары пищали, выбирая удобное мес-

то, чтобы высосать остатки крови.

— Давайте собирать муку, хоть болтушку сварим!

Люди, сбросив тяжелые рюкзаки, стали ползать по тем-

неющей поляне и соскребать с травы и мха налет засохшего

теста. Крошек набрали две неполных миски. Очистить их от

плесени и сора не хватило терпения. Окончив далеко не

тщательную очистку, скипятили ведро воды и засыпали туда

крошки. Утолив немного голод болтушкой, заснули неспо-

койным сном.

Все проснувшиеся начали с того, что ползали по поляне

и собирали крошки теста на завтрак. Он прошел в молча-

нии — это было издевательство, а не завтрак. У многих

началось расстройство желудка с резкими болями. Не ос-

талось никаких сомнений — нужно было двигаться к таеж-

ной базе партии, где сидел радист в срубленном домике и

сторожил продовольствие, посылая в Свободный на базу

экспедиции сводки о выполнении плана исследований.

Небольшой запас салола был проглочен в два приема.

Разделились. Кто особенно часто отлучался в кусты, отде-

лены в группу под командой наиболее хорошо разбирающе-

гося в аэрофотоснимках практиканта и составили арьергард.

Трое наиболее здоровых во главе с начальницей отправи-

лись вперед в надежде организовать помощь с базы или выз-

вать самолет для сброса продуктов и медикаментов. В районе

посадочной площадки найти не удалось. Вертолетов тогда

еще не было. Разработали точный маршрут. Авангард тро-

нулся ускоренным шагом, а остальные двигались по силе

возможности.

Несмотря на ворчание мужчин, Надя заставила их идти

от темна до темна, не давая долго ни отдыхать, ни курить,

ни отвлекаться ни на какую охоту или другую добычу