ние вовремя можно выполнить разве только случайно. Де-

сять — пятнадцать оленей, которых обычно выдавали геогра-

фическим отрядам, за ночь уходили куда хотели. Только

природные следопыты — эвенки со своей неисповедимой на-

блюдательностью и каким-то чутьем могли обнаружить их в

тайге. На поиски оленей тратилась масса времени, а осенью

бывало и целый день. После привода в лагерь их нужно вью-

чить по десять — пятнадцать минут каждого. Получалось ми-

нимум два с половиной — три часа. После такой работы

проводник, естественно, уставал. Ему нужен был обеденный

перерыв, и он пил чай, пока олени стояли навьюченные.

А уже после начиналось движение. Вечером, когда исследо-

ватель облюбовывал прекрасное место для изучения и ночле-

га, рассчитывая, что, пока ставят палатки, разводят костер

и готовят ужин, а утром завтрак, можно выбить шурф, опи-

69

сать почвы и скалистые обнажения, собрать гербарий и за-

мерить скорость течения ручья, оленевод вдруг говорил:

— Однако место шибко худой. Корм нету. Олень ходи,

ходи, его кусай нету, потеряйся. Как его ищи?

И вот нужно с тяжелым вздохом сожаления оставлять вы-

годное для раскрытия тайн природы место и уходить, под-

чиняясь требованию оленьего желудка, его психологии и

соображению. А что он там сообразит, не узнаешь же! Вы-

ходит, не человек, а олень руководит отрядом. Без оленя

раза в два быстрее работу можно выполнить. Не всегда же

желудку стоит руководить всеми поступками и действиями!

Начальство пошумело, пошумело в протестах против бес-

транспортной работы, но разве можно переспорить женщину,

раз она что-нибудь решила? Да и расчет, как дважды два,

показывал, что Сеютова права.

С рабочими в тех безлюдных местах было неважно. В тру-

днопроходимую тайгу шли либо люди, одержимые жаждой

приключений и поисков неизведанного, которых в то время,

кроме географов и топографов практически не было, либо

охотники, предпочитавшие появляться в тайге зимой, либо

те, которых никуда больше не принимали. Вот как раз те,

которым стало некуда податься, кроме крайне трудной та-

ежной экспедиции, и составляли большую часть сеютов-

ского отряда. Однако молодой инженер-географ расчетливо

составила план работы и сформировала свой отряд. Надя

рассчитала, что, кроме дождливых дней, не будет терять вре-

мени на длительные остановки и с утра до поздней ночи от-

ряд должен двигаться по исследовательскому маршруту.

При этом план съемки выполняется раньше срока, а зна-

чит, рабочие больше заработают и плюс премия. Кроме

того, при горно-таежных походах с полной выкладкой рабо-

чим будет не до эмоций, и Надя надеялась, таким образом,

оградить себя от случайных мужских порывов. Кроме того,

сверх восьми необходимых носильщиков Надя взяла двух

практикантов Новосибирского топографического техникума

не только для прохождения практики, но и в качестве созна-

тельного ядра отряда. Девятый же, зачисленный маршрут-

ным рабочим, был специально определен в качестве личного

телохранителя. Нет, это не был самый здоровый Голиаф.

Наоборот, сообразуясь с истиной, что сила женщины в сла-

бости, на эту должность был подобран несовершеннолетний,

неопытный и физически довольно слабый мальчонка. Надя,

в прошлом воспитанница детдома, специально потратила

несколько дней на поиски такого парнишки в детдоме на

70

должность морального телохранителя. Они все лето и хо-

дили вместе по сопкам и спали в одной палатке.

В центре площади съемки отряда еще зимой построили

лабаз и завезли большой ассортимент продуктов. По краям

района построили еще два лабаза с минимальным запасом

продуктов на всякий случай. От края района до центра су-

ток двое ходу, если идти с темна до темна, и от него до вспо-

могательных лабазов столько же. Но если идти с исследо-

ваниями, описанием геологического строения, почв, расти-

тельности, всех ручьев — словом, всем тем, чем занимались

географы того времени, да еще копать почвенные ямы, со-

бирать образцы и гербарий, рубить, промывать, дешифри-

ровать аэрофотоснимки и составлять разные определенные

инструкцией карты, то и за месяц не дойдешь.

Легко себе представить, как трудно прокормить семейку

в дюжину здоровых людей, в неограниченном количестве

и круглые сутки потребляющих чистейший таежный воздух,

ведущих здоровую физическую работу от сна до сна на лоне

располагающей к аппетиту природы и не менее двенадцати

часов в сутки теряющих изрядное количество пота. Ели,

конечно, все досыта — иначе и настроение, и работа не те.

При таких обстоятельствах через несколько дней исследо-

вательских маршрутов в продуктовых рюкзаках начало обо-

значаться дно. Тем не менее рюкзаки не пустели. Вместо про-

дуктов их заполняли образцы камней, почв, которые ока-

зались еще тяжелее продуктов. В данном случае мудрость

Эзопа, научившего человечество еще несколько тысячеле-

тий назад брать самую тяжелую корзину с продовольст-

вием и под конец пути идти налегке, в дальневосточной тай-

ге оказалась неприменимой.

До центрального лабаза было еще порядочно, а Наде

хотелось до муссонных дождей закончить съемку самого

трудного участка. Она начала принимать меры экономии.

Установила двухразовое суточное питание, норму суточного

потребления сухарей, крупы, сахара, чаще стала отпускать

двух-трех рабочих на охотничий промысел, пока остальные

били шурфы. Ни грибов, ни ягод еще не было. Правда, на

гольцах попадалась прошлогодняя заморенная брусника,

водянистая и терпкая.

В начале ребята шутили и посмеивались и над начальни-

цей, и над катастрофически тающими продуктами, и над своим

положением. Но через несколько дней началось постепенное

накопление усталости от недоедания, и наиболее сильные

рабочие начали мрачнеть.

71

Как, к сожалению, часто бывает в таких случаях, тайга

будто вымерла. Только изредка попадался какой-нибудь

зазевавшийся рябчик или дикуша, а все остальное, более

существенное, способное не только раздразнить, но и утолить

голод, исчезло напрочь. Что за еда — один рябчик на две-

надцать голодных душ? Только на ужин нужно минимум

двенадцать взрослых рябчиков, чтобы мало-мало почувст-

вовать, что в желудке что-то есть, а чтобы насытиться, необ-

ходимо по два рябчика на человека.

Однажды за скудным ужином начался уже откровенный

ропот. В довольно решительных тонах начальнице предло-

жили идти к лабазу без работы. Она же сказала, что утро

вечера мудренее, надеясь, что ночной отдых ослабит ка-

тегоричность требований рабочих. За завтраком были съеде-

ны все остатки съестного, кроме соли и чая, но Надя, при-

звав на помощь всю убедительность и логичность доводов,

уговорила рабочих при полном молчаливом нейтралитете

практикантов еще на день работы вместе с приближением

к лабазу. Мол, соль есть, а мясо в тайге найдется.

Проработали еще день. Мясо нашлось в количестве, до-

статочном для обоняния и дегустации бульона.

На другой день голодные люди тронулись к лабазу на-

прямик. День шли, часто присаживаясь для отдыха. Надя

пользовалась остановками, чтобы вести обычную работу.

Она записывала наблюдения, отсчеты анероида, продолжа-

ла дешифрировать аэрофотоснимки и только не стала требо-

вать земляных работ. Она не хотела больше возвращать-

ся сюда и делала все возможное для этого.

— Ну и девка упорная! — сказал кто-то.— Это надо же,

голодная, а все пишет и пишет.