пищи.

— Пошли дальше. Там же больные!

За два дня похода эти слова употреблялись чаще всего, и

они раздражали больше всего двух рабочих. Ну чего там

75

этим больным сделается, если часа два поискать рябчиков?

А тут только и слышишь — пошли да пошли.

Поздним вечером третьих суток похода измученный и

обозленный на весь свет авангард остановился на ночлег

около ручейка. Пока двое шарили на ощупь дрова для

костра, чтобы вскипятить чай без хлеба и сахара, двое дру-

гих также на ощупь ставили палатку. Это была ситцевая

палатка специально для пешего отряда. Она была легкая,

быстро сохла после дождей и не пропускала воды даже в

ливень, если сантиметров на десять выше ее крыши натянуть

такой же легонький тент.

— Опять без жратвы спать придется, черт бы ее взял,

эту Надежду Ивановну.

— Дать ей раза, а то шибко резвая. Гонит, как на пожар!

— Больные, больные! А мы здоровые? Тоже еле ноги

волочим.

И быть бы в этот вечер начальнице битой, но тут случи-

лось хоть и не чудо, но что-то около этого.

На белевшую в темноте крышу палатки что-то с силой

шлепнулось. Палатка затряслась и перекосилась, но устоя-

ла, и девушка, только что нагнувшаяся, чтобы войти в па-

латку, увидела, как по тенту, хлопая крыльями, съезжает

утка. Как тигрица, бросилась Надя на свалившийся с неба

дар природы и вцепилась в него мертвой хваткой.

— Давайте сварим утку на два котелка. Пол-утки и

бульон съедим сегодня, а пол-утки завтра утром, — ска-

зала она, подходя к сгрудившимся около только что разож-

женного костра рабочим и протягивая им жирного селезня.

Ребята от удивления разинули рты, и именно это пре-

секло их совещание по выработке плана экзекуции началь-

ницы.

— Ты смотри, вот так Надежда Ивановна! Ей и ружья

не надо — уток на лету ловит.

— Селезень! Да какой здоровый. Он, наверное, бедняк,

думал сверху-то, что озерко блестит, и решил на ночь сесть.

— Наверняка так, ведь сроду здесь палаток не было —

откуда ему догадаться.

Термометр настроения, показания которого приближа-

лись к нулевой черте, быстро показал потепление в отно-

шениях начальницы и рабочих. Один селезень на четверых —

это по сути дела тоже крошка, но уже достаточная для суще-

ствования.

На пятые сутки, шатаясь от усталости, Надин авангард

достиг базы. А еще через двое подошли и все остальные

76

вместе с вышедшим им навстречу караваном оленей. Вто-

рой группе отряда повезло больше. На вторые сутки их

движения к базе с ними совершенно случайно встретился

отряд строителей геодезических знаков, переходящий на

другую сопку. Они поделились продуктами и салолом.

Несмотря на потерю времени после медвежьего погрома,

Надин отряд закончил работу по съемке своего участка

первым. Расчет на экономии за счет упразднения поисков и

вьючки оленей оправдался.

Когда осенью в торжественной обстановке отряд преми-

ровали за перевыполнение плана, ребята искренне жали руку

начальнице.

— Спасибо тебе, Надежда Ивановна! А мы ведь побить

тебя хотели — больно ты нас гоняла.

— А как же вы думали? Не поработаешь как следует,

на совесть, так всю жизнь на крошках жить будешь.

И не столько премия, сколько гордость, что они стали

первыми, они, которых отказывались брать на работу многие

организации, посеяла крохи веры в себя, в свои способности.

„Тони, брат, не мучайся"

— Никто же не предполагал, что так получится. Как-

то все случилось уж очень неожиданно... Если бы мы знали...

— растерянно объяснил следователю Федор Прохоренко.

— Да, никто не предполагал... Но нужно было неуко-

снительно выполнять правила выбора места для лагеря...

Накануне все шло необычно ладно. Прекрасный солнеч-

ный день и отличная видимость помогли в два раза перевы-

полнить дневную норму. Закончив съемку надоевшего боло-

тистого участка, отряд свернул палатки, завьючил отдох-

нувших за неделю лошадей и перебазировался в горное

верховье реки Туюн. Рабочие работали быстро и слаженно,

с подъемом и шутками. По пути не было больших марей,

лошади не вязли, не падали, их не приходилось тащить за

хвосты, и переход напоминал прогулку. Настроение еще

больше улучшилось, когда по пути подстрелили двух глу-

харей.

Федор Прохоренко, практикант-топограф из Новоси-

бирского топографического техникума, вторую неделю вел

самостоятельную съемку. Как настоящему топографу ему

выдали аэрофотоснимки района работы, кипрегель, план-

шет, подсобные инструменты, пять лошадей и рабочих. С ра-

бочими у него установились хорошие, деловые отношения.

78

Как-никак он уже отслужил срочную службу в армии, по-

видал людей и умел с ними обращаться. В отряде устано-

вились так помогающие работе взаимопонимание и хорошая

дисциплина, основанная не на окрике, а на сознании необ-

ходимости выполнить точно и в срок важное дело.

Было и другое. В отряде подобрались отчаянные парни,

которые считали ниже своего достоинства ныть и жаловаться

на усталость, холодную воду рек, тяжесть похода по марям.

Они презирали слабых, издевались над неловкими или не-

умелыми, смеялись над опасностями, хотя опытных таеж-

ников в отряде не было. Установилось шутливо-пренебрежи-

тельное отношение к трудностям дальневосточной горной

тайги и превратностям экспедиционных работ.

Вот и сейчас. Федор слышал говор и смех идущих впе-

реди рабочих, обсуждавших вчерашнее приключение.

— Он прет, как паровоз, по кочкам с баяном на горбу.

(Баяном прозвали деревянный ящик — футляр кипрегеля.)

Я пустой за ним не поспеваю, а Мишка и вовсе далеко от-

стал с планшетом-то. Кричит: «Погодите, черти, не бегите,

я же упаду, планшет-то помочу». Ну я ему отвечаю: «Падай,

брат, полежи, не мучайся...» Идущие сзади и вовсе на анек-

доты перешли. Слышу, он кричит: «Алешка, давай сюда ско-

рей, Мишка в мари утоп, один не вытащу!»

— А глубоко провалился?

— Да по щиколотку!

— Чего же сам он не выходит?

— Да он кверху ногами.

Взрыв хохота...

Вечерело. Выбрали место для нового лагеря на песчаной

террасе речки. Федор еще в техникуме усвоил, что место

для экспедиционного лагеря должно отвечать пяти основ-

ным условиям: оно должно быть сухое и ровное, безопасное

(подальше от скал, падающих деревьев, обвалившихся бе-

регов), близко к питьевой воде, обеспеченное дровами и кор-

мом для транспортных животных. Лучшего места не при-

думаешь. Кругом редкий лиственничный лес. Место высо-

кое, незатопляемое, сухое и ровное. Земля оленьим мохом

покрыта и сухие листвянки кое-где торчат — отличные дро-

ва. В речушке вода как слеза чистая. Для оленей, если бы

они тут были, корма сколько хочешь, а вот для лошадей?

А ничего, вот за речушкой, которую немудро вброд перейти,

пойменный лес — там травы полно.

Так же как собирались из того лагеря, дружно разбили

этот. В момент скинуты вьюки и привязаны к лесинам ло-

79

шади, чтобы остыли и на воду сразу не набрасывались.

Трое ставят палатки, двое валят сушняк на костер. И вот он

уже весело трещит на берегу ласково булькающей речушки.

Коновод Костя теребит глухарей. Отвесив нижние губы,

дремлют стоя кони. Никто не обеспокоился тем, что помер-

кла прозрачность воздуха. Красный шар солнца, затяну-

тый влажным маревом, закатывался в тучу. Да и что тут

страшного? Ну может пойти дождь, это не новость. Про-